Тогда Бенджи был влюблен в нее. Ничего необычного в том, что маленький мальчик влюбляется в подругу старшей сестры. В то время ей это казалось забавным. Но Бенджи Беннетт больше не был маленьким мальчиком. Теперь он был взрослым мужчиной, ошеломительно красивым. И то выражение, которое она видела сейчас в его карих глазах, не было наивным восхищением маленького мальчика. Это было откровенное желание. Такое же сильное, как то, что охватило ее тело и заставило ее сердце биться быстрее. Судя по уверенной улыбке Бенджи, он понимал, какое впечатление на нее производит. «Ты с ума сошла? Это же маленький Бенджи Беннетт», – одернула она себя. После школы Бенджи уехал учиться в Сиэтл, где и остался, окончив колледж. Еще совсем молодым он основал собственную компьютерную компанию, которую только что продал за два с лишним миллиарда долларов – Делия насплетничала. Бенджамин Беннетт был лакомым кусочком даже и без этих денег. Но в то же время он был младшим братом ее лучшей подруги. И хотя он вырос, он все равно был намного моложе ее. Ей не стоит флиртовать с Бенджи – это вызовет пересуды. Не то чтобы она заботилась о том, что скажут люди. Но ее мать и дед все еще жили здесь, на озере Магнолия. Делия тоже проводит тут большую часть года. Если весь город начнет судачить о ней, это осложнит жизнь людей, которых она любила. Слоан отвела взгляд и оглядела комнату. – Я пойду. – Не уходи. Пожалуйста. Только один танец. Бенджи поднял указательный палец и улыбнулся умоляющей улыбкой маленького мальчика, но взгляд его был очень взрослым – требовательным и сексуальным. Он протянул ей руку. Таким же движением она протягивала ему руку, когда ему было пять и она помогала ему перейти дорогу. Слоан посмотрела на него, затем быстро огляделась. Никто не обращал на них внимания. – Я думаю, что один танец мы можем себе позволить, – сказала Слоан и подала ему руку. Ее ладонь показалась неожиданно маленькой в его теперь широкой, крепкой, совершенно мужской ладони. Бенджи вывел ее в центр танцпола, положил руку ей на талию и сделал знак оркестру. Тот заиграл балладу группы «Паблик имидж лимитед». – О боже, это же любимая песня твоих родителей! Они крутили ее так часто, что мы с твоей сестрой на стенку лезли. Это было очень глупо с нашей стороны, потому что песня очень красивая. – Да, прекрасная, – согласился он. – Ты все еще работаешь в звукозаписывающей компании в Нэшвилле? – Работаю. Мне нравится, но я мечтаю о повышении. – Ты самая целеустремленная девушка, которую я знаю, – улыбнулся Бенджи. – Если ты о чем-то мечтаешь – считай, половина дела сделана. – То есть ты тоже считаешь, что я упрямая как осел? О ней часто так говорили на озере Магнолия. – Нет, – горячо возразил Бен. – Я ужасно бесился, когда слышал такое о тебе. Мне всегда нравилось, что ты знаешь, чего хочешь. Ты хотела переехать в Нэшвилл и работать в музыкальной индустрии – ты так и сделала. Это не упрямство, это целеустремленность. Слоан посмотрела на него с невольной нежностью. Да, Бенджи стал взрослым, красивым и богатым мужчиной, но не утратил той чуткости и вдумчивости, которую она так ценила в нем, когда он был ребенком. И улыбка у него была прежней – мальчишеской, застенчивой и очень обаятельной. – Спасибо, Бен. Это много для меня значит, – ответила Слоан, смущенная взглядом, которым он на нее смотрел. – Прости, я не поздравила тебя с триумфальной сделкой, – попыталась она сменить тему. – Я должна попросить у тебя автограф. Никогда раньше не встречала миллиардера. Слоан почувствовала, как напряглись мышцы под ее ладонью. Глаза Бена погасли. – Я точно такой же, каким был до этих миллиардов, Слоан. Такой же, каким я всегда был. – Я ничего такого не имела в виду, – попыталась оправдаться она. Она хотела только слегка поддразнить его, но вместо этого, кажется, обидела. – Я знаю, – вздохнул он. – Я просто немного устал от того, как люди переменились ко мне. Ты не поверишь, сколько абсурдных бизнес-идей я выслушал на этой свадьбе. Но Слоан не могла представить, что может быть плохого в том, чтобы стать мультимиллионером. Она бы как-нибудь перенесла связанные с этим тяготы, зато не ломала бы голову, как выплачивать одновременно ипотеку за свою квартиру и проценты по кредиту за ферму родителей. – Мне жаль, что тебя мучают этим, – на всякий случай извинилась она. – Ничего. Ты просто единственная женщина в комнате, которая не видит во мне легкий способ разбогатеть. – Он кивнул в сторону компании перешептывающихся девушек, которые кидали в его сторону призывные взгляды. – Никто из них на меня раньше и внимания не обращал. Ну разве что как на способ добраться до моих богатых кузенов. Теперь они мне проходу не дают, весь вечер от них бегаю. А вот тебя я еле уговорил на танец. Внутри у Слоан заворочалось тоскливое чувство. У нее была хорошая работа и маленькая симпатичная квартирка в одном из самых престижных районов Нэшвилла, которую она постепенно обустраивала. Но она была по уши в долгах. Слоан сложно было назвать транжирой и шопоголиком, потому что каждый цент ей приходилось отдавать матери, чтобы сохранить ферму. Да еще у деда недавно была дорогостоящая операция на сердце, так что счета сыпались на нее, как листья по осени. Она чуть не выла от ужаса, когда покупала платье, которое было сейчас на ней надето, а ведь это была распродажа. Но она кое-что все-таки получила в наследство от своего деда Аттикуса Эймса. Это была гордость. Поэтому она скорее будет работать на трех работах и отказывать себе во всем, чем попросит хоть доллар у кого-нибудь в этом городе. – А я ведь говорила тебе, что в один прекрасный день девчонки очень пожалеют, что не обращали на тебя внимания. – Да, говорила, – улыбнулся Бен. – Я был закомплексованным мальчишкой, не знавшим, как заслужить симпатии окружающих. Но ты всегда твердила мне, что я хорош сам по себе, такой, какой есть. Ты говорила, что остальные пока просто не понимают, какой я чудесный. И я чувствовал, что ты веришь в это. В конце концов, ты заставила и меня в это поверить. Слоан была тронута. Она гордилась им не меньше, чем если бы он был ее родным братом. – Ты был особенным ребенком, очень одаренным. Я всегда это знала. И посмотри на себя… Ты превзошел мои самые фантастические ожидания. Он застенчиво улыбнулся. Но Слоан все труднее было различать в нем прежнего мальчишку. Ее сердце откликалось на каждое движение его красивых губ. Надо было менять тему. – Эви стала такой большой, и она так похожа на Делию! Твои родители, наверное, все время достают тебя, что пора жениться и нарожать им внуков. – Ты хорошо их знаешь, – усмехнулся Бенджи. – Мама совсем замучила. Эви замечательный ребенок, но у меня нет желания вставать в три утра, чтобы менять подгузники. Слоан понимала его. Главной причиной, по которой она развелась с мужем, было то, что он хотел создать настоящую семью, а она нет. Хотя на самом деле это была главная из очень и очень многих причин, по которым распался их брак. – А что у тебя на этом фронте? Дэвис и Эви не вызывают у тебя зависти? – поддразнил ее Бенджи. – У меня? – рассмеялась Слоан. – Я пытаюсь делать карьеру. Я и поесть-то не всегда успеваю. Это была правда. И все-таки, когда она держала на руках Дэвиса, с его пухленькими ножками и сладким младенческим запахом, ее посетила мысль, что однажды ей тоже захочется завести ребенка. Мысль, которую она немедленно прогнала. Наконец песня закончилась. – Спасибо за танец. Слоан выскользнула из объятий Бенджи, радуясь тому, что может отодвинуться от его манящего тела и выйти из-под власти его обаяния. Бенджи опустил руки, но не двинулся с места. Вместо этого он наклонился и прошептал ей на ухо, слегка касаясь его губами и щекоча ее шею мягкой бородой: – Давай сбежим отсюда. Это была плохая идея. Очень плохая идея. Ее щеки вспыхнули. – Но это свадьба твоего кузена. Бен посмотрел на Блейка, который танцевал с Саванной, держа на плече дремавшего сыночка. Он светился от счастья. – Сомневаюсь, что он заметит мое отсутствие. К тому же ты должна меня спасти от Джеба Доусона. Если он еще раз расскажет мне о своем последнем изобретении… – Хорошо, хорошо, – рассмеялась Слоан. – Я мечтаю сбежать не меньше, чем ты. Но мы не должны выходить вместе, не то утром это будет на первой полосе местных газет. – Твоя правда, – усмехнулся Бенджи. – Встретимся на нашем месте? – В домике у озера? У нее сохранилось так много чудесных воспоминаний о выходных, проведенных с Делией и ее семьей. – Мои родители не появлялись там после того, как я купил им дом во Флориде. Я приобрел его пару лет назад, а Коул полностью обставил. Я хотел бы, чтобы ты там побывала. «Двое старых друзей рассказывают друг другу про свою жизнь. В этом нет ничего плохого». Она три раза повторила себе это. Но не было ничего дружеского в тех ощущениях, которые она испытывала, когда он обнимал ее или вот так заглядывал ей в глаза. – Хорошо. Может быть, выпьем кофе или вроде того. – Или вроде того. Угол его чувственного рта изогнулся в усмешке, от которой у нее по телу прошла дрожь возбуждения. – Встретимся там через полчаса, – бросил Бен, развернулся и исчез в толпе. Бенджи сделал еще две чашки кофе, добавил сливки в одну из них, вторую поставил перед собой. Слоан поблагодарила его, потянулась за чашкой, и взгляд ее упал на наручные часы. Она ахнула. – Я не думала, что уже так поздно. Ты, наверное, устал, я тебя задерживаю? – Неужели ты думаешь, что мешаешь мне? – Бенджи накрыл ее ладонь своей. – Последние два часа были лучшими с тех пор, как я вернулся в город.