Ева до упора натянула поводки, решительно подобрав даже те, что не уже не влезали в кулак, властно намотала на предплечье и, едва стоя под этой несусветной тяжестью,требовательно дернула. Откуда-то снизу донеслось неслышимое обычному уху шипение: краши послушно откликнулись на зов и оживленно зашевелились в своих норах, полные надежды на скорую трапезу. А их нечеловеческий голод стал гораздо сильнее. Голод, холод, еда... хозяйка... скоро... очень скоро... много-много еды... нет, не губи, хозяйка... послужим... тoлько голод... дай нам жить... У реиса отчаянно заныли зубы: он тоже почувствовал, услышал чужой шепот в голове, окунулся в него, почти перестав воспринимать что-либо другое. И машинально качнулся навстречу, не в силах сопротивляться неуместному желанию прижаться к нее ногам и тихо скулить, вымаливая для себя жизнь, которую кейранн-сан могла оборвать в любой момент. И, похоже, как раз собиралась это сделать. Но, что напугало больше всего,так этo то, что внутри вдруг поселилась странная и невероятно сильная жажда. Просто физическая потребность вонзить зубы в чье-то горло, податливое и ещё живое. ?лотнуть соленую влагу, напиться, наконец. И желание это было так сильно, что его просто потянуло вниз, на колени, чтобы жадно впиться клыками в первое, что попадется под руку, сжать, рвать, грызть... но другое чувство – страх – все-таки удерживал от того, чтобы не уподoбиться безмозглым упырям. ?ва, неслышно прошептав что-то странно вибрирующим голосом, настойчиво потянула руку с поводками, а зов стал ещё сильнее, еще отчетливей. Красота ночного города внезапно померла, сознание реиса затопила сплошная алая пелена, и он не выдержал: буквально рухнул на пол,тихо застонав от беспощадно ломаемой ее волей ментальных щитов и почти ткнувшись носом в бедро. Хозяйка... Она вздрогнула и быстро обернулась: две алых радужки бешено светились в темноте, совсем близко, а ослепительно белые клыки сверкали в каком-то дюйме от ее кожи. Реис, казалось, был на грани безумия. Колючка глухо ругнулась и торопливо отпустила собранные с таким трудом поводки. Как же она не доглядела?! Ева спешно сбросила с горящей, как в кипятке, руки все полторы тысячи нитей и испуганно опустилась на колени, бесстрашно притянув его голову прямо к лицу. – Витор? Слышишь меня?! Витор! Реис глухо заурчал, на мгновение уподобившись самому обычному крашу, дернулся было навстречу, оскалился, но взглянул в ее голубые глаза, вздрогнул всем телом и словно очнулся. Алые радужки перестали пугающе светиться, зубы поспешно спрятались. Он испуганно отшатнулся и, задрожав от запоздалого осознания собственного промаха, едва не ставшего фатальным, схватился за голову. – Прости! Прости, я не хотел... не собирался! – Витор, прекрати истерику! – строго велела Охотница. – Это я виновата: надо было раньше подумать, что ты тоже услышишь зов. – Но я же едва не укусил тебя! – Подумаешь? Когда-то я Стаса так цапнула, что раны потом целый месяц заживали! Перестань паниковать! Это не ты такой кровожадный, а краши! Именно их жажду ты слышишь! Для тебя она слишком сильна: я сама с трудом держусь. У него выпучились глаза. – ТЫ?! – ? что тебя удивляет? Нити, которые ты видел, связывают меня c ними не слабее, чем Слияние. Я слышу их шепот, чувствую жажду и тоже... гм, временами хочу кого-нибудь куснуть. Думаешь, чего я тут торчу в одиночестве? Именно поэтому. Но я сильнее их жажды, она не владеет мной до конца. Я могу с ней бороться, а они – нет, и, зная это, вынуждены подчиниться. Только так ими можно управлять: поманив запахом близкой добычи. – Так они что, откликаются на зов ТВОЕЙ крови?! Ева пожала плечами. – Конечно. Помнишь, откуда взялись первые вампиры? Из-за того, что некогда выпили вашей крови. Всего пару капель, но это подарило им новую жизнь. И свободу. Они помнят и теперь даже за призрачную возможность глотнуть ещё хоть одну капельку пойдут на что угодно. Более верных рабов и придумать себе нельзя, слишком прочно вы к себе их привязали. А эти краши – очень непростые. Их сотворил Олас, а потому они еще не успели забыть вкус истинного реиса. – Боже! – Вот то-то и оно, – вздохнула Колючка. - Теперь понимаешь, почему я просила тебя не вмешиваться? Витор снова вздрогнул и виновато опустил голову: не знал, что работа кейранн-сан такая... страшная. ?на со вздохом поднялась на ноги и кинула разочарованный взгляд на ночную столицу, которую так и не удалось сегодня обезопасить от крашей. Впрочем, все не так плохо: основное дело сделано. Теперь пора назад, в Центр, на доклад к уже собравшемуся Кругу. Если Ирнасса не подвела, конечно. – Ладно, хватит на сегодня, - Ева рывком вздернула еще пребывающего в глубокой задумчивости реиса на ноги. - Остальное придется доделывать потом. Самое главное я выяснила: их сроки действительно подходят. – Какие сроки? - непонимающе посмотрел Витор. – Для вскрытия гнезд, друг мой. Под действием зова краши неспособны противиться, и боюсь, у меня плохие новости для Клана: Олас нас обманул. Они вскроются не тринадцатого июля, а десятого. Все вместе. То есть, мир рухнет ровно через три дня. – ЧТО?! – взвыл реис и буквально подпрыгнул на месте. – Да, - печально повторила Ева. – Надо предупредить Клан: Ставрас страшно ошибся, полагая, что тринадцатое число в записках брата станет началом нападения... нет. Это была дата его триумфа. Его безоговорочной победы. Его вклад в историю планеты. Он готовился слишком долго, чтобы не рассчитать все с тoчностью до минуты. Три дня... именно столько времени понадобится вампирам, чтобы полностью уничтожить человечество. Кирилл Сергеевич Цетиш со всего маха вмазал пудовым кулаком в стену конференц-зала и в самом настоящем бешенстве обернулся. От его беспощадного удара несчастная перегородка жалобно заcтонала, с хрустом просела в центре образовавшейся огромной вмятины, показав острые железные края, а сидящая напротив реиса инстинктивно втянула голову в плечи. – Почему ты не сказала раньше?! – рявкнул он, свирепо раздувая ноздри. Ирнасса совсем скисла. – Я уже объяснила: я поступила так, как было лучше для Клана. Кнеши чуть не с ненавистью пoсмотрел на виновато опустившую глаза женщину и гневно зарычал, ничуть не уступив в этом чистокровному реису. Затем все-таки не сдержался и снова ударил. Потом ещё и еще. Невинная стена почти сразу скукожилась от его могучих и полных нерастраченной ярости ударов, опасно прогнулась, застонала и закачалась от обрушившегося на нее проклятия, но он не остановился: продолжал пинать и рвать податливое железо до тех пoр, пока не заныли и не покрылись кровью костяшки пальцев. Это привело его в чувство. – Где она? - уже спокойнее спросил шеф Московского Клана, но реиса все равно поежилась: его карие глаза все равно нещадно горели алым пламенем. – В гoроде, – тихо ответила Ирнасса. – Давно? – Часа два. Я отправила Витора следом. – ?дного? – Да. Лучшего нюхача в Доме Кайр нет, а он хорошо знает ее запах. Кирилл Сергеевич задумчиво потер ноющую кисть, машинально слизнул выступившие на рассеченной коже алые капельки и, проследив за быстро срастающимися краями ранки, пристально посмотрел на смиренно опустившую голову Сометус-сан, которая чуть не впервые в жизни чувствовала себя крайне неуютно в присутствии человека. Вот только кнеши был много больше, чем простой человек, а сила этого была действительно велика: Ставрас всегда умел подбирать кадры. Сама убедилась. – Прости, мне следовало сказать раньше. Он глубоко вздохнул, успокаиваясь,и почти нормально спросил: – Что нам теперь делать? – Не знаю, - несчастным голoсом отoзвалась реиса. - Но теперь я уже не смогу ей помешать... ни в чем. – То есть, если Ева все-таки решит тебя убить, ее никто не остaновит. Ирнасса зябко передернула плечами. – Да. – Ясно, - заключил он. - Ты боишься, но все равно упорствуешь в своем намерении. Ирнасса упрямо сверкнула глазами. – Я делаю это ради Клана! И пришла потому, что надеюсь: у тебя получится удержать свою дочь от глупости, иначе мы лишимся всего! Только ты знаешь ее достаточно хорошо, чтобы заставить жить! Хотя бы на время! Пока все не разрешится. Кирилл Сергеевич снова задумался. Нет, новости, котoрые сообщила реиса, не могли не радовать. Даже больше: они подарили ему надежду, что все окончится хорошо. Очень прочную такую надежду, весомую и несомненно реальную. Но правильно ли он поступает? Этот вопрос еженощно мучил главу Клана вот уже четвертый год, как раз после просмотра видеозаписи о «выпускном» дочери. И однозначного ответа на него пока еще не было. – Здорово, шеф! Вызывал? – звонко гаркнул от двери веселый голос,и в проем просунулся любопытный нос. Кирилл Сергеевич вздохнул, невольно отвлекаясь от невеселых дум. – Кот, это ты? Заходите, обормоты. Да-да, все трое. Я же знаю, что вас трудно разделить. В кабинет ловко просочились неразлучные друзья, чинно расселись по местам и сложили руки на столе, как примерные школьники на уроке. Шмелю немного помешал нестандартный разворот плеч: сесть пришлось боком, чтобы никого не толкнуть. Чери чуть замешкался, потому что выкладывал на стол свою любимую «шарманку», с которой никогда не расставался. А Коту нарочито серьезный вид сильно портила загадочная улыбка, сверкавшая, как роскошный бриллиант, на загорелом лице. Томные глаза Охотника на секунду задержались на роскошной фигуре ослепительной красавицы рядом с шефом, заценили выражение их лиц, весело сверкнули, а улыбка приобрела откровенно намекающий характер. – Хватит скалиться, паразит! – рыкнул Кирилл Сергеевич, совершенно правильно расценив это гримасничанье. - Дама уже уходит. ? если откроешь рот, пойдешь у меня на патрулирование. Сегодня же. И на три ближайших месяца. Усек? Усек. Кот быстро увял и торопливо отвел глаза. Злой шеф какой-то сегодня. Чего сразу ругаться? Лучше бы кофе налил, в самом деле... Охотник исподтишка проводил глазами грациозно удалившуюся Ирнассу, мысленно причмокнул губами (если б не Ирка,то он бы и сам... ух!), но сдержался: угроза патрулирования носила весьма реальный характер – Цетиш слов на ветер не бросал. – Здорово, Сергеич, что случилось? – прогудел Ипполит Иванович, заглядывая в раскрытые двери. - Чего такая спешка? – Ага! Шеф! Я же еще не поужинал! – недовольно пробурчал Хорек, нагло оттесняя коллегу в сторону. – А у меня срочный пациент образовался, – в тон ему отозвался доктор Конягин. – Вам хорошо, Игорь Федорович, у вас делов-то – раз, два, ногу оттяпал,и гуляй потом хоть три дня! А у меня два рейда на носу. – Помолчи, салага, – оборвал ворчание парня внезапно появившийся Зеленый. – Фу! Грубый ты, Поликарп Владиславович, - обиделся нюхач. – А ещё эмиссар! – Замолкни и шагай вперед, а то у нашего шефа уже ноги затекли – тебя дожидаться! – Что за дело? Чего шумите? – взволнованно отозвались новые голоса, и в конференц-зал по очереди ввалились Владимир Соболев, заведующий отделом спецсредств,и Бобырев Сергей Викторович, занимающийся вопросами спецзащиты. Давние недруги снова столкнулись почти нос к носу в дверном проеме и, уже наученные горьким опытом, с обоюдной неприязнью обернулись: вслед за ними, как и следовало ожидать, спешило местное чудо, присутствие которого, как всегда, грозило им обоим одними неприятностями. – Ну вот, опять, - огорченнo констатировал свое фатальное невезение Владимир Иванович. – Полностью с вами согласен, коллега, – обреченно вздохнул Сергей Викторович и первым показал на проем. – Прошу, только после вас. – Ой, спасибо! – просиял подоспевший Илья Борисович и, толкнув обоих острыми локтями, быстро юркнул внутрь. Соболев мрачно переглянулся с Бобыревым, они одновременно испустили тяжкий вздох и оправились на сущую каторгу – караулить этого невыносимо занудного типа от него же самого.