— Как ты могла не обратиться ко мне за помощью? Если у вас такие проблемы! Я твой друг! Разве когда-нибудь я давал тебе повод усомниться в своей дружбе?! — встретил вернувшуюся из процедурной Яну Виталий Николаевич. — Чего ты на меня кричишь? — не поняла она, держа пахнущую спиртом ватку на локтевом сгибе. — Ты раньше с любой проблемой обращалась ко мне! Или теперь усомнилась в моей компетенции? — И ты все время раздувал щеки и был чем-то недоволен, — ответила Яна. — Я делал вид, что недоволен, а сам все время этого ждал и всегда был рад тебе помочь. Ты же знаешь, у нас с тобой были особые отношения! Нет, я понимаю, что с появлением в твоей жизни Мартина к нему перешла ответственность за тебя… Яна швырнула в него ватку с такой силой, словно это была граната. — Что ты такое говоришь? Словно я недееспособная! Не собираюсь ни на кого перекладывать ответственность за свои поступки. — Не злись! Ты не поняла меня. Любой мужчина несет ответственность за свою страну, семью, свою женщину и своих детей! Но сейчас Мартина нет! А я, между прочим, полковник полиции! — напомнил он Яне. — Поздравляю! — буркнула она. — Что ты ко мне пристал? Заняться нечем?… — А у тебя все хорошо? — спросил Виталий. — Не видишь? Все хорошо… — Ты в больнице, — напомнил следователь. — Я в больнице, в Сочи! Понятно? Небольшая неприятность, сейчас выйду и начну отдыхать. — А на Витольда Леонидовича и молодого человека по имени Петр, — сделал вопросительную паузу Виталий Николаевич, — забила? Тебе все равно, что с ними? — Почему все равно? Ну, да… так получилось, что они тоже оказались в больнице, в результате нашего небольшого путешествия. Но скоро они присоединятся ко мне, и мы вместе будем отдыхать, — ответила ему Яна. — А Петр у нас кто? — спросил Виталий, усаживая Яну на кровать. — Сын Мартина. А ты о чем подумал? — А Витольда Леонидовича ты таскаешь как своего лечащего врача? Ну, так вот… Отдохнуть вам не удастся. У тебя три дня на то, чтобы вернуть им какую-то флешку. Иначе и Петра, и Витольда Леонидовича убьют. И я, черт возьми, совсем не в курсе, что у вас тут происходит! — выругался Виталий Николаевич. Яна поняла, — это очень хорошо, что она сидит на стуле. — Я не понимаю… — Извини, когда ты ушла, пришло сообщение тебе на телефон, и я, такой вот нехороший человек, его открыл. И, честно говоря, был просто ошарашен. Это видеосообщение. Смотри… Виталий Николаевич достал из кармана ее телефон и, держа перед Яной, включил воспроизведение. Она увидела это и тоже была ошарашена. В какой-то темной и тесной комнате без окон, а может, и в подвале, сидели на стульях, связанных между собой спинками, Витольд Леонидович и Петр. Они тоже были обмотаны веревками по рукам и ногам. Холодный, отдающий металлом, нарочито искаженный мужской голос вещал за кадром: «Ну, здравствуй, подруга Яна. Нравится картинка? У тебя есть одна вещь, которая нужна мне. Флешка — маленький носитель очень большой информации. А у меня вот есть два человечка, которые, надеюсь, дороги тебе. Обменяемся? Да, если флешки у тебя еще нет, даю три дня на поиски. Я позвоню! Если у тебя ее не будет или ты передумаешь спасать своих друзей, можешь прямо сейчас с ними попрощаться». Изо рта Витольда свисала грязная серая тряпка. Наверное, кляп. А рот Петра щедро был замотан прозрачным скотчем. — Яна, что это? Во что теперь вы влипли? — спросил Виталий. — Я не знала… Не знала… — Явно растерянный взгляд ее больших голубых глаз остановился на встревоженном лице Виталия. — Я расскажу, все расскажу!.. И Яна поведала своему другу все, что ей было известно и что привело их всех к столь плачевному состоянию. Виталий Николаевич взялся за голову. — Ты знаешь, что на флешке? — Нет… Честно! — А Петр? — Тоже не знает! Виталий, кто это? Чей голос за кадром? Какие три дня?! Я бы все отдала, но у меня правда ничего нет. — Значит, Богдан сказал, что скинул флешку в отеле в Питере… За ненадобностью. Странно, что не сунул в карман и не увез с собой… — Брезгливый он… — предположила Яна. — А флешка грязная, вся в прахе его брата… — Вылетаю в Питер, — сказал следователь. — По дороге узнаю, где он останавливался. — Я с тобой! — тут же вызвалась Яна. Виталий взглянул на нее с тревогой. — Вот больше всего на свете хотел бы упрятать тебя в бронированный бункер, и чтобы ключ от него был только у меня. — Ты эти свои эротические фантазии при себе оставь. Извращенец! Бункер ему подавай!.. Я еду с тобой! И точка!.. — Скажи еще, вкусно и точка!.. Не надо этого дурацкого названия… — поморщился Виталий Николаевич, пытаясь трезво оценить ситуацию. — С другой стороны, лучше, если ты будешь под моим присмотром. Да и телефон твой нужен — на него через три дня будут звонить. Может, голос твой понадобится. Вдруг террорист его знает?… — А ты так вот прямо убежден, что в моем окружении есть террористы? — спросила Яна. — Кто тебя знает, Цветкова… Женщина ты яркая. Какие пчелы да шмели на тебя слетаются… — типа пошутил Виталий Николаевич. — А потом, ты и сама можешь не знать. Собирайся! Я договариваюсь, что мы вдвоем срочно вылетаем в Санкт-Петербург. Из Адлера в Санкт-Петербург Яна летела в дурном расположении духа. Еще бы! Ей было страшно. Жизнь Петра и Витольда висела на волоске. Виталий Николаевич, пока их по какой-то жутко крутой брони устраивали на рейс, беспрестанно разговаривал по телефону. А ей становилось все хуже и хуже. Потом, уже в самолете, когда телефон пришлось отключить, следователь как-то странно примолк, глядя в иллюминатор. Яне впервые даже не страшно было лететь. Мысли были заняты другим. Она только поближе придвинулась к Виталию Николаевичу. — Что ты узнал? — спросила она, поняв, что первым следователь с ней не заговорит. — Откуда тебе был звонок и пришел видеоролик, не известно, — отозвался Виталий Николаевич, отворачиваясь от иллюминатора. — Звонили через компьютер. IP-адрес чуть ли не в Китае определяется. Запись переслал спецам — пусть прокачают по полной. Где? Кто? Откуда?… И я… — Что? — перебила его Яна. — Пытался разыскать Мартина. Чтобы сказать о сыне и спросить, что на флешке. Узнаем, что на ней, поймем, кому эта информация нужна, кто заинтересован… — И что Мартин? — Сердце Яны застучало с удвоенной силой. — Нашел его? — Боюсь, что нет. Даже мои связи не помогли. Его подразделение сильно засекречено и вот уже сутки не выходит на связь. Ушли в море на десантном катере. — Мне вчера снилось, что Мартин тонет!.. — вскрикнула Яна и прикрыла рот ладонью. — Не говори глупостей! Даже думать об этом нельзя! Все жены дожидаются мужей, когда честно ждут! Если у него задание такое, что не может ответить? Нам сейчас об этих бедолагах нужно беспокоиться. Сына его спасти! У меня в Питере в этих службах есть одна женщина знакомая — агент. Ей можно доверять, как мне. Вместе будем искать эту чертову флешку! Вскоре Яна познакомилась с высокой, стройной и очень энергичной брюнеткой, представившейся Анной. Виталия она поцеловала в щеку. Анна сообщила, что Богдан Михайлович Лютиков с супругой проживали с такого-то по такое-то число в гостинице «Топаз» в Центральном районе Питера. Туда Виталий и повез Яну. — Анна будет с нами. Мое московское удостоверение здесь не катит, в смысле официально работать не могу, — пояснил он Яне. — А ты неплохо смотришься рядом с двумя красивыми женщинами. Одна блондинка, другая брюнетка, — хохотнула Анна. — У него разносторонние вкусы, — отметила Яна и пояснила: — Когда возникает определенное напряжение между двумя людьми, третий чувствует себя лишним. Вот я сейчас именно так себя и чувствую… — Да что вы, Яна! — откликнулась Анна. — Я была с ним когда-то, но даже в те, как мне казалось, счастливые времена Виталий говорил только о вас. Так что я с вами заочно знакома. Виталий с Яной закинули вещи в двухместный номер гостиницы, и теперь полностью зависели от агента Анны. Она вычислила, кто из горничных убирал в номере после отъезда Богдана. Им повезло — горничная была на месте. Девушку звали Алисой. Крупная розовощекая блондинка с пухлыми алыми губами и пирсингом носа и бровей. Кстати, пирсинг совершенно не вязался с ее милым округлым простоватым лицом. — А сейчас очень внимательно!.. — строго попросила ее Анна. — Вот фотография постояльца, вот время, когда он съехал… Помните его? — Помню! — радостно воскликнула Алиса. — И не потому, что времени совсем ничего прошло, а потому, что он сильно с женщиной своей ссорился. Скорее всего, с женой. С любовницами так не ссорятся, там любовь, рай, мир, труд, май и секс. — Алиса оказалась не без юмора. — Даже не понятно, почему многие мужчины так сильно держатся за свою семью, за жен, а счастливы и щедры бывают с другими женщинами. Уж я тут чего только не навидалась! — Ничего странного, — отозвалась Яна. — Любовницы после замужества автоматически превращаются в скучных сварливых жен и уже не дарят столь драгоценного счастья. Потом, если с женой разводиться, это же имуществом делиться. Мужчины этого очень не любят. Сходить налево — пожалуйста. Потому что каждый мужик имеет право налево! А отдать пятьдесят процентов совместно нажитого старой жене, что потратила на тебя всю свою жизнь, — фигушки! Ну, не обидно ли? Пятьдесят процентов нажитого и никаких перспектив, — с грустью договорила Яна. — Вы очень пессимистичны!.. — хихикнула Алиса. — Я знала женщин, которые с каждого по пятьдесят, и вот тебе уже двести, триста! — Наверное, и такое имеет место… — согласилась Яна, невольно радуясь, что никогда не работала горничной в гостиницах и не видела столь откровенного людского блуда, подлости и отчуждения. — Мы несколько отвлеклись, — прокашлялся Виталий Николаевич.