— Так я и знал! Черт! Проблема… Обыскивать будут? — Мой коллега, который будет страховать, сказал, что обязательно будут, — ответила Яна. — Стрелять умеешь? — снова спросил Иван. — Нет, — честно ответила Яна. — И тогда последний вопрос. Сколько у нас времени на обучение? — Нисколько, — поджала губы Яна. — Круто! — вздохнул Иван. — Есть у нас один секретный образец… Влад, принеси, — скомандовал он. — Но… — Никаких «но»! Других вариантов нет! А мы идем в тир и учимся стрелять на десятый выстрел! Яна не сразу поняла, что ее ждет, но пошла следом за Иваном. — Всегда думал, кого полюбит наш командир, — хитро посмотрел он на нее. — И что? Разочарован? — поддержала разговор Яна. — Что вы! Он просто гурман в этом деле! Я и представить не мог, что можно найти такую женщину. Это дано только Мартину… — Вы льстец. Командир поставил бы вам пятерку, — улыбнулась Яна. — Не скрою, мне приятно это слышать! — А какой у вас характер! Какая жертвенность! Надеть легонький бронежилетик и пойти вот так вот… Без оружия… Не умея стрелять… Опасность сто баллов! Вы с ним друг друга стоите! Только его такой поход был бы оправдан. Мартин как воин один стоит сотни врагов. А вот ты… — Да, я просто сама по себе с приветом, — согласилась Яна. — А потом выхода у меня другого нет. Иван, приветливо улыбаясь, подошел к ней, аккуратно развернул от себя лицом и слегка нагнул. — Извините, придется потерпеть. Яна уперлась локтями в деревянную полку, на которой лежала винтовка. Или ружье? Яна в этом не понимала. Но точно не пистолет! Потому что оно было длинное. На противоположной стене что-то бесшумно разъехалось и явило миру небольшую классическую мишень. — Ноги пошире, упрись хорошенько, смотри на мушку, совмещай с центром мишени, расслабься, вдохни и на выдохе стреляй, — прошептал ей в ухо Иван, наваливаясь на нее сзади и пытаясь компенсировать ее неловкие движения своими профессиональными. — Вы бы так не налегали на меня… — попросила она. — Возбуждаю? — Не в моем вкусе, но расслабиться так точно не получится, — ответила Яна. — Я не понимаю… Говорю же вам, меня обыскивать будут, а я с такой дурой пойду? С ружьем?… — Это винтовка! Стреляй, говорю. И Яна, старательно следуя его наставлениям, выстрелила раз десять подряд. Иван посмотрел на мишень в бинокль. — Что? Совсем плохо? Все в молоко?… — забеспокоилась она. — В сливки. Помолчи пока. Влад, дай ТТ. Держи. — Пистолет? — почему-то испугалась Яна. — Держи и делай то же самое. Руку вытяни, палец на спусковом крючке. Соберись! Давай!.. Яна стреляла, совершенно не понимая, попадает она куда-нибудь или безбожно мажет. Но стрелять из пистолета ей почему-то понравилось меньше. Иван попросил принести ему обе мишени и принялся их изучать. Яна скакала вокруг него, словно обезьянка, и постоянно спрашивала: — Ну, как? Ну, что? Совсем плохо? Что, вообще не попала? Я вот вижу дырочки!.. Иван отложил мишени в сторону и взял ее за плечи. — Послушай меня. Если тебе придется стрелять из того, что я тебе дам, ты должна запомнить одно правило. У тебя очень слабые руки и отдача… унесет твой выстрел не туда. Так вот. Ты, когда наведешь на цель, опусти ствол на пару миллиметров вниз и стреляй. Этот фокус поможет попасть в десятку. — Поняла. А из чего я буду стрелять? — спросила Яна. Глава восемнадцатая Наверное, все промзоны выглядят одинаково, — словно ожившие российские фильмы ужасов или боевики с братками и стрельбой. То там найдут полуразложившееся тело столетней давности, то тут отроют полусгнивший чемодан с баксами, то группа подростков на заброшенной стройке или в развалинах бывшего завода устроит экстрим или модный сейчас квест, неминуемо накликая на себя беду. И уж, конечно, бандитские стрелки, перестрелки, передача заложников и прочие похожие действия могут проходить только здесь. Вот и Яна шла по заросшей подлеском территории огромного полуразрушенного завода странной походкой, — чуть хромая, оступаясь и едва не падая. Пока ничего странного не было. Ребята из магазина «Все для фокусов» не отпустили ее одну на такси. Иван сам довез ее за своей широкой спиной на большом, мощном мотоцикле. — Ты все-таки байкер? — Нет… Выгляжу так, мотоцикл имею, удобно, но ни в каком движении не состою. С детства терпеть не мог всех этих октябрят, пионеров, комсомольцев, байкеров… Ничего, конечно, против них не имею. Там своя философия. А у меня своя жизнь, — ответил он и поцеловал Яну в лоб. — С Богом! Иди. Удачи тебе. В бою она тебе понадобится. Мартин умел привлечь удачу на свою сторону. Не знаю, где он сейчас, но пусть его удача перейдет его любимой женщине. — Спасибо! — ответила Яна и дальше, не оборачиваясь пошла одна, слушая грохот удаляющегося за спиной мотоцикла. Она была довольна, что все так получилось. Чего ей стоило уговорить Ивана и Влада оставить ее в покое!.. Она все-таки смогла убедить их в том, что будет под незримой охраной профессионалов, и, случись что, они ее обязательно спасут. А вот если она придет не одна, то пострадают невинные заложники. Где они? Что с ними?… Яна не знала. Рисковать было нельзя. Поэтому только доставить, и все. И вот она шла на то и дело подворачивающихся каблуках по сухой замусоренной земле, переступая через кирпичи, обходя глубокие трещины, заросшие пожухлой травой и низким кустарником. Само здание завода напоминало скелет огромного, давно умершего динозавра, лежащего здесь с доисторических времен. Того и гляди сверху упадет кирпич или кусок арматуры. Сердце Яны бешено стучало. Ее слух и зрение обострились. Но пока ничего живого не было не слышно и не видно. Даже птицы тут не пели. Густая тревожная кромешная тишина, нарушаемая лишь звуком ее нетвердых шагов. От одиночества в таком зловещем месте ей становилось все страшнее. Но тут из-за выступа стены справа бесшумно появилась мужская фигура в черной маске, закрывающей лицо, в черной спецодежде, и поманила Яну рукой. Она вздрогнула, но пошла в указанном направлении. В бывшем полуразрушенном заводском цеху было не душно — в уцелевших окнах все стекла были разбиты. Огромный цех был заполнен по углам битым кирпичом и строительным мусором, зарос березками, ольхой и осиной. А вот центр был расчищен. Яна увидела Витольда и Петра, и все кругом будто перестало для нее существовать. Они сидели на стульях, спиной друг к другу и были очень плотно связанными. Так же, как и на присланном видео. Возможно, они здесь и сидели, и запись была сделана здесь же. Яна была просто счастлива от того, что тот крохотный шанс на жизнь, который она упорно оставляла своим друзьям, все же воплотился. Она было кинулась к ним, но темной черный человек в маске преградил ей путь и наставил на нее короткий ствол автомата. — Стоять! — грубо сказал он. Яна во все глаза смотрела на своих друзей, совсем не чувствуя холода и твердости упершегося в ее грудь ствола. Выглядели они просто ужасно! Бледные, почти зеленые, осунувшиеся лица, спутанные, взмокшие волосы… Они не двигались и не издавали ни звука. — Сволочи! — прошептала Яна. — Вы не кормили их. Не поили… Она вдруг отчетливо осознала, что их тут и держали, тут и убьют. И ее вместе с ними. Но попробовать стоило. Рядом с пленными был установлен столик с ноутбуком, экран которого светился. Яна повернула голову на звук шагов и… посмотрела в слегка раскосые, темные глаза Анны. — Что? Помощи ждешь? Прикрытия?… — усмехнулась она и нажала на кнопку пульта, который держала в руке. Натужно загудел какой-то механизм, и сверху, обмотанный цепями, медленно стал опускаться на грязную землю Виталий Николаевич, больше напоминавший кровавую отбивную. Он попытался что-то сказать Яне, но только страшно пробулькал пузырящейся изо рта кровью. — Молчи. Ты не похож на Терминатора, — сказала Яна, остро ощущая свое полное, почти сиротское одиночество и удручающую фатальность происходящего. — Флешку! Ну!.. — в требовательном жесте протянула руку Анна. Яна достала флешку из бюстгальтера и безропотно отдала. — Удивлена? Конечно, я могла бы и раньше грохнуть вас и взять, что мне нужно. Но, увидев тебя, молодящуюся красотку, ведущую себя как девочка, и этого записного тюфяка, которому я когда-то благоволила… Он, видите ли, не готов был к семейной жизни со мной. Зато много говорил о тебе. Я навела справки… Вот это жизнь! Как же тебя колбасило!.. Таких мужиков поимела, детей родила… Все успела! В невестах реального князя ходила, в настоящем замке жила!.. И я захотела с тобой познакомиться, немного поиграть с вами. Правда, как в кино получилось? Тебе должно понравиться. Каков антураж! Ты же у нас и актриса, и художница несостоявшаяся… И это про тебя знаю. Анна с неприкрытой ненавистью смотрела на нее. — Завидуешь, что ли? — не поняла Яна. — Недолго мне осталось тебе завидовать, — передернула плечами Анна, подходя к столику с ноутбуком. Виталий Николаевич все пытался сказать что-то Яне, но она поняла только «прости». — Видишь, не угомонится никак, — хмыкнула Анна, щелкая кнопками клавиатуры. — Мне даже жалко его было. Но я выстрелила в него два раза. Не до смерти! Чтобы и он стал участником этой эпичной драмы. Он ведь даже красив в своем кровавом безобразии… А хочешь, глупая блондинка, я тебе сообщу главное? — спросила Анна, но ответа ей уже требовалось. Она явно вошла в раж, и ее словесный понос уже было не остановить. — Я очень хорошо знала твоего Мартина по роду службы. Это было относительно давно. Но нет! Не бойся! У меня с ним, в отличие от Виталия, ничего не было. Он был для меня более недосягаем, чем даже твой князь. Девочки влюблены были все. А он себя так вел… Словно привык и немного устал от этого. Со всеми мил, дружелюбен, а достучаться до сердца не дал никому. И вдруг от знакомых узнаю, что наш рыцарь пал смертью храбрых, не устоял перед чарами прекрасной дамы. Такая крепость пала! Да кто же, думаю, такая? У него ведь такие красотки были! Если его прима-балерина, знаменитая актриса, топ-модель не устроили, кто же она, кто?! Королева? Звезда Голливуда? Мисс мира?… А тут — на! Опять Яна Цветкова! Ты прямо кровожадная тварь, поглощающая красивых мужчин. — А ты что-то чересчур сильно интересуешься жизнью других людей. Своей бы занялась, — ответила ей Яна, смотря на несчастного Виталия Николаевича. — Что это?! — вдруг закричала Анна. — Что ты мне дала?! Яна перевела взгляд на экран ноутбука и сама удивилась. На весь экран красовалось любимое улыбающееся лицо ее Мартина. Он снимал себя сам на балконе своей питерской квартиры. — Любимая моя и единственная Яночка. Я записываю это письмо специально для тебя. Извини, родная, что не говорю это тебе лично, не целую тебя, не обнимаю. Иначе я бы не смог от тебя уйти. Меня попросили помочь людям, которым я не мог отказать. Это мои друзья, и ты должна меня понять. Им был необходим специалист моего уровня. Ты сама бы никогда не отказала никому в помощи. Я уеду, возможно, надолго. Звонить тебе не смогу. Думать о тебе буду ежесекундно. Привет Вовану, поцелуй моих дочерей Настеньку и Еву. Яна, ты не волнуйся. Я вернусь и все объясню. Но если вдруг что, у моего зама в ночном клубе возьмешь адрес нотариуса. Там все… Завещание. На детей, на тебя, на маму. Малыш, ты не переживай. Это обычные формальности. Я обязательно вернусь. Как к тебе можно не вернуться? Я буду скучать. Я очень сильно всех вас люблю.