– Вода прошла! «Вода? Мне казалось, это был лёд», – как-то вяло удивился я. Телу вернулась уже обычная чувствительность, но мозг пребывал ещё в какой-то спячке. Думать не хотелось. Мысли ворочались ленивые и толстые. Причём настолько толстые, что ни одной толком осознать не удавалось. Внезапно песок заскрипел на зубах. Зачесались глаза под веками. Было полное ощущение, что туда сыпанули песка, причём весьма щедрой, но отнюдь не доброй рукой. Песка во рту стало больше. Отплевываться мешал всё тот же поганый деревянный кляп. Внезапно прострелило в области почек. Заломило локти и колени. Резкая вспышка боли, и я перестал ощущать ноги, но при этом смотрел на громадный шип, торчащий у меня из живота. От него во все стороны вырастали шипы и начинали впиваться в меня. Судя по всему, внутри они тоже обзаводились шипами. Да, сейчас тоже было жутко больно, но почему-то до огня или света не дотягивало. Внезапно я почувствовал, как начали отрываться внутренние органы. А вот это уже было больно. Больно до жути. И теперь я уже не мог так просто сравнивать одно с другим. Я просто пытался кричать. Пытался, но ничего не получалось – песок засыпался в горло и лёгкие. Я задыхался. – Земля прошла! Задохнуться от засыпающегося в лёгкие песка – это жутко. Это даже не больно, это страшно, очень страшно. Испытать такое ещё раз – нет уж, спасибо. Впрочем, думается мне, что испытаний на мою тушку ещё хватит. На меня подуло прохладным ветерком, потом тут же суховеем. Кожу слегка обожгло. Внезапно я вдохнул полной грудью, причём без своего на то желания. Выдохнуть не получалось. Лёгкие просто не хотели сокращаться, наоборот, воздух только ещё больше пытался в них попасть. Хотя дальше уже некуда. Я пробовал выдохнуть и не мог. И внезапно лёгкие опустели. Да так, что у меня потемнело в глазах. Я бессильно открывал рот, как рыба, выброшенная на берег, а воздух не хотел поступать обратно, словно от хорошего удара в солнечное сплетение. И будто этого мало, я внезапно ощутил, как само окружающее пространство буквально делает из меня отбивную. Словно несколько сотен отбойных молотков работали в непрерывном режиме, причём хаотично. Удары попадали везде: по голове, по телу, рукам и ногам; разве что спине не доставалось. Но всё это ерунда по сравнению с тем, что не хватало кислорода. Вдох. Мне нужен вдох. Воздух! Воздух! Дышать, как же тяжело вдохнуть, никак не получается это сделать! В глазах потемнело, и я вырубился. – Воздух прошёл! – вырвал меня из забытья опостылевший голос. Как же хорошо дышать. Просто дышать. Дышать глубоко и не очень. Вдыхать и выдыхать. Какое же это безграничное счастье… Почему я прежде никогда этого не понимал? Моё тело внезапно охватил жар. Явно поднималась температура. Заболела голова. Господи, какая же это ерунда по сравнению с предыдущими пытками! Меня начало трясти и колотить. Непонятно, в какой момент мне становилось жарко, а в какой холодно, казалось, что я испытываю оба эти ощущения одновременно. Внезапно из кожи начала проступать кровь. Везде. По всему телу. Я почувствовал, как она сочится из носа, ушей и даже из глаз. Кровавые слёзы оказались вовсе не метафорой. Вместе с этим я буквально ощущал, как меня покидает жизнь. Кровь полилась и изо рта, несмотря на эту пресловутую деревяшку. Внезапно у меня начали вываливаться и крошиться зубы. У меня начало крутить суставы. Кровь уже образовала своеобразную плёнку вокруг моего тела и начала, словно тисками, сдавливать меня, выдавливая всё больше и больше крови. Я чувствовал, как ломаются кости, как деформируются внутренние органы. Иногда хватало сил сделать вдох. Но вместе с воздухом в лёгкие попадала кровь, и меня скручивал спазм с желанием откашляться, и воздуха не хватало, чтобы сделать это. Меня раздирало всего изнутри. Мне казалось, что моя кровь меня же и разъедает, словно кислота. Жутко. Жутко страшно и жутко больно. – Кровь прошла! – вместе с фразой этого надоевшего голоса прошла боль. Прокашлялся. Лёгкие очистились. Кожа тоже очистилась. Надо же, и куда всё девалось… Внезапно я оказался развязанным и лежащим на лугу в высокой пышной траве. Раздался гудок. Ещё один. Я приподнялся. Прямо на мой луг неслось нечто монструозное, отдалённо напоминающее паровоз. Только у этого паровоза была голова, из затылка которой торчала труба, откуда чадно валил дым. Помимо головы у твари имелись пасть и громадные клешни, которыми она пользовалась вовсю. Я протёр глаза руками, но тварь никуда не делась, а неслась прямо на меня. Причём рельсы ей были не нужны, так как передвигалась она не на колёсах, а на множестве мелких ножек. Это была чудовищная по размеру сороконожка, состоящая из нескольких секций тела, которые я вначале принял за вагоны. А гудок оказался воплем этой зверушки. Я смотрел на неё во все глаза и не мог пошевелиться. Чёрт возьми, почему я не могу пошевелиться? Оглушение? Очередной вопль твари обновил висящий на мне дебаф и позволил ей преодолеть разделяющее нас расстояние. А дальше меня разорвали на части огромные клешни. Боль жуткая, но кричать я не мог, рот просто не открывался… – Иллюзия прошла! – Я снова был в башне гнусного мага. Чтоб ему ни дна, ни покрышки! По животу и груди распространялось тепло. Распускалось какой-то приятной волной. Становилось легче, приятнее. Тепло нарастало, становилось горячей и больше, собиралось в какие-то комки. Эти самые комки начали шевелиться, давить изнутри. И куда девалось приятное тепло? Да, рано я обрадовался, не могло тут быть ничего приятного. Комки эти росли во мне и шевелились всё активнее, а после и кусаться начали, жрать меня изнутри. Вначале потихоньку, а после сильнее и больнее. Апогеем было то, как какая-то тварюга мне живот прокусила и выглянула оттуда на меня. Посмотрела и начала кожу на животе объедать… – Жизнь прошла! – Да уж, не представлял я даже, на какие жуткие безобразия способна магия жизни. Не так проста, оказывается, эта добрая магия. Тело моё начало покрываться зеленоватыми коростами, темнеющими прямо на глазах. По вздувшимся бугоркам на коже понял, что такие же коросты по коже пошли и внутри. Вот как это? Ведь внутри у кожи другое покрытие, и болячки внешние со внутренними не должны быть одинаковыми… Хотя я ж не врач, откуда мне доподлинно знать? И тут начали эти коросты лопаться, разбрызгивая жёлто-зеленоё содержимое, обжигающее ещё не повреждённую кожу. Лопавшиеся пузырьки внутри приносили боль гораздо большую, уж не знаю почему. Ещё глубже внутри тоже не всё было ладно. Вначале было почувствовал боль в правом боку, в районе печени, но она как-то подозрительно быстро пропала. И вот теперь она начинала расцветать пышным цветом. Из горла пошла желчь, да ядрёная такая, что саму слизистую жгла. Теперь боль была и справа, и слева, и вверху, и внизу живота. Что-то хлопнуло, и опять пропало зрение. В какой уже раз за сегодня? Боль же стихать и не думала, растекалась всюду. Неужели это никогда не кончится? А если кончится, то когда? – Смерть прошла! – Голос просто констатировал факт, но какой надо быть сволочью, чтобы делать такое? Сколько ещё мне предстоит испытать? Когда это всё закончится? Почему разработчики такие садисты? Ведь нельзя в игре делать такие ощущения, это уже не игра, а пыточная какая-то. Прав был Эстрагон, нельзя так, неправильно это. Мои скорбные мысли прервала прошедшая по телу мягкая волна, снимающая и смывающая все предыдущие ощущения и оставляющая приятную расслабленность и чувство блаженства. Вслед за ней проходила ещё одна волна, на этот раз подарившая заряд энергии. Захотелось жить, трудиться, творить, создавать, радовать окружающих, делиться своим счастьем. Счастье? Откуда внезапное счастье? Какая разница? Главное, что оно есть. И так хочется им поделиться, дать каждому кусочек. Отщипнуть этого блаженства, чтобы другие тоже поняли, почувствовали, прониклись. – Исцеление прошло! – Приятные ощущения тоже пропали, оставляя после себя пустоту. Но, как ни странно, пустота была не щемящей, нет, скорее, оставляющей лёгкий осадок от светлой грусти. Хотелось, безумно хотелось повторения испытанного чувства, но даже то, что я его уже испытал, приносило своеобразную радость. Энергия, выданная предыдущим заклинанием, тоже куда-то подевалась. Жутко хотелось спать. Больше ничего, никаких желаний. Все куда-то улетучились. Заскрипела дверь. В комнату входили Лицо и этот маг. Меня начали освобождать. – Надо же, перегрыз, – услышал я всё тот же опостылевший голос мага. – А ведь черенок-то специальный, из каменного дерева, усиленный. Как и смог-то? Ведь этот черенок мне столько лет верой и правдой служил, а этот враз перегрыз, скотина этакая. Надбавить бы надо за порчу имущества-то. – Цербер тебе твой добавит. – Лицо рассматривал меня, а я его. – Не видишь – плохо ему от твоей процедуры. Кажется, всё прошло не совсем гладко или даже совсем не гладко. – А я говорил – тринадцатый камень может принести нестабильность. Чудо, что вообще вся структура не порушилась. До сих пор удивляюсь, что всё прошло, нигде ни один контур не ушёл. Кстати, камушки все легли как надо. Все функционируют. А что у нас с эффектами? Так-с: эффекты до трёхсотого уровня? Триста и с нуля? Парень, ты как жив-то до сих пор? – Конец тебе, Силестрий. Спящие тобой будут очень недовольны. – Почему мной-то? Я же предупреждал о нестабильности общего контура в этом случае. Я-то тут при чём? Твоя вина, и не надо её на меня сваливать. Я же говорил, что одна из систем может отказать. – Не говорил, не предупреждал. Так что это – твоя вина. И отказавший модуль снятия боли совсем не то же самое, что отказавший модуль одной из магий. Моему ученику пришлось испытать все прелести на себе. Так что о компенсации тебе договариваться с ним. И учти, даже полностью бесплатная процедура не компенсирует того уровня боли, что он испытал. – Эта фраза, видимо, была произнесена специально для меня, чтобы не продешевил. – Так что думай, думай, что ему предложить. Перед Спящими же ты в очередной раз провинился. В очередной! А вот насколько – будет зависеть от ваших договорённостей. – Что вы хотите, молодой человек? – Я… Вас… Ненавижу… – слова давались мне с большим трудом. Говорить не хотелось, даже жить не хотелось, хотелось только, чтобы меня оставили в покое. – Так, сейчас, сейчас – доносился голос Силестрия. – Вот! Маг начал вливать мне в рот какую-то жидкость. Она обладала довольно странным вкусом, в ней словно смешали лимон, чеснок и яблоки. Хрень какая-то… Почему меня не оставят в покое? – Ну-с, молодой человек, как мы себя чувствуем? К моему удивлению, апатия стала проходить, мышцы стали опять наливаться жизнью, так что сойти с этого проклятого стола мне удалось без проблем. – Что это было? Почему так больно? Это же просто кошмар какой-то… – Лесовик, ты должен был почувствовать максимум тридцать три процента от получаемой боли, но, как выяснилось, отказал управляющий контур, и в результате ты получил на полную катушку. Правда, и сопротивляемость до трёхсот вместо сотни, но я так понимаю, что процедура была далеко не из самых приятных. Но в качестве бонуса можешь слупить компенсацию с этого хитрого жука. – Я бы попросил без оскорбительных эпитетов в мой адрес. Я всё-таки дипломированный зачарователь на службе хаоса. – При этом периодически умудряешься почему-то нагородить такого, что даже сам хаос в шоке оказывается, не говоря уж о его представителях. Помнишь, чего нашему ордену стоило отстоять твою жизнь в прошлый раз? И ты опять принялся за то же самое? – Ваши слова несправедливы, ведь именно из-за моих навыков меня нанял орден. И именно мои разработки вносят весьма неплохую лепту в подготовку членов вашего же отряда. – Ладно, перенесём этот вопрос на ваш визит в орден. А там уж будете договариваться с Голосом. После этой фразы маг почему-то побледнел, причём до такой степени, что стал чуть ли не синюшным. – Так… – Голос его внезапно охрип. Он откашлялся и продолжил: – Так чего вы хотите, молодой человек? – А мы можем повторить эту процедуру с магом? Чтобы он на своей шкуре прочувствовал все эффекты? Маг закашлялся. Лицо улыбнулся: – Неплохая мысль, но у нас нет второго зачарователя, следящего за работой заклинаний и магических контуров. Так что придумай что-нибудь другое. – Пса. Я хочу пса. – Какого пса? – удивился маг. – Филю. – Филю? – Маг посмотрел по сторонам и, наткнувшись на скалящиеся три пасти цербера, вздрогнул. – Ты про моего цербера? И думать не смей! Мне этот экземпляр обошёлся в полтора миллиона золотом, плюс затраты на его кормёжку, дрессуру, амулеты повиновения, ошейник хозяина. Итого, почитай, все три миллиона выйдут. А ты задарма хочешь получить? Не выйдет! Если на то пошло, я лучше сам перед Голосом расскажу, что опростоволосился, не до конца просчитал эффект от присутствия тринадцатого камня в общем контуре, я лучше своими собственными руками наложу на себя ещё одну полную виру. Она всё равно дешевле обойдётся – всего два миллиона, вместо затраченных мною трёх. – Тогда сделать ему ту же самую процедуру, что и мне. Лицо, мы же сможем найти в этом городе другого зачарователя? А стоимость услуги он оплатит из своего кармана. – С чего это вдруг? – перебил мою пламенную речь маг. – Прекрасная идея, мой друг, это ему и даст почувствовать все прелести данного опыта на своей шкуре, и по кошельку ударит. Шикарная идея! А если ты откажешься, то отправишься в гости к Голосу, и виру будет брать с тебя он сам. – Миллион! Мне нужен миллион на компенсацию по расходам на моего пса. – Я посмотрел на Лицо, тот кивнул мне, мол, соглашайся. – Но пока не будет миллиона, цербер – по-прежнему моя собственность. Мне оставалось только согласиться. Меня уже освободили, но шевелился я всё ещё с большим трудом, слишком тяжёлой была опять навалившаяся апатия. Эффект от зелья оказался не таким уж и долговечным. Пришлось преодолевать её своими силами. Я поплёлся к выходу, придерживаемый эльфом. Пока мы шли с ним по улице, я размышлял о Филе. А может, плюнуть? На кой мне сдался этот цербер? Встретить я его встретил, а зачем мне его освобождать-то, ну на кой он мне? Хватит и Степашки с Хрюшей в моём личном зверинце… Хотя что-то мне задания на Каркушу-то не дали… Видно, всё-таки придётся его освобождать. Уж больно жирно очков класса отвешивают за эти задания. А с другой стороны – миллион. Да как я вообще всерьёз могу об этом думать? Это же миллион евро. Где я его возьму? А если и возьму, то потратить его на какой-то набор цифр вместо того, чтобы помочь вон тому же Толику. Хотя если заваляется лишний миллиончик, то почему бы и не прикупить себе трёхголового товарища… Последняя мысль заставила меня улыбнуться. На улице Лицо отдал меня своим людям, сказал отнести в орден. Мне в очередной раз завязали глаза. Выход. Спать. Сегодня я буду спать в кровати, а не в капсуле. Ну его на фиг, этот клятый виртуал. День второй Проснулся я в половине второго ночи. В игру не хотелось совершенно. Решил сделать разминку. Зарядка. Растяжка. Интересно, а спортзал ночью работает? А вот пойду и проверю. Оделся и пошёл на улицу. А на улице шёл снег. Первый снег в этом году. Ещё слабенький, несмелый, тающий от одного только прикосновения к земле. Казалось, что сама ночь танцует в бесконечном хороводе с этими маленькими и хрупкими снежинками. Ветра не было, и это давало насладиться хороводом в полной мере. Я невольно поднял руки и закружился, подражая снежинкам. Подняв голову, принялся ловить снежинки открытым ртом. Соскучился я по зиме. Зима – это красиво. Очень красиво. Каждое время года по-своему прекрасно, и по каждому успеваешь соскучиться за целый год. Наверное, из-за того, что год выдался чрезвычайно богатым на события, а потому кажется чересчур длинным, или же по какой-то неведомой причине, но появлению первого снега я был рад просто до какого-то детского, даже щенячьего восторга. Внезапно подувший ветерок сердито бросил мне в лицо горсть снежинок, но моё настроение от этого и не подумало ухудшиться, наоборот – я лишь рассмеялся. Наверное, для стороннего наблюдателя зрелище было странноватым, но меня это совершенно не волновало, дед учил меня радоваться каждому мгновению и не обращать внимания на хмурые лица окружающих. Покружившись ещё минуту, до лёгкого шума в голове, я отправился в спортзал. На входе сидел уже привычный агро или троллеподобный Данила. Заметив меня, он в удивлении приподнял одну из бровей. – Выспался, и захотелось косточки с мышцами размять, – ответил я на невысказанный вопрос. Охранник молча кивнул, принимая моё объяснение и давая разрешение пройти в зал. Данила вообще был в этом плане прямой противоположностью Толику. Хотя в последнее время и Толик нынешний – полная противоположность Толику прошлому. Не горит желанием общаться недавний балабол-помело. Тренажёрный зал встретил меня темнотой. Но всего один щелчок выключателя, и лампы разгоняют сумрак. Комплекс упражнений на растяжку. Вслед за этим турник, пресс, приседания, отжимания и в качестве завершающего этапа – скакалка. Небольшая пробежка с этажа на этаж, и вот я уже влетаю в раздевалку бассейна. Контрастный душ – и можно немного поплавать. Вода в бассейне чуть прохладнее, чем днём, но вполне терпимая. Она расслабляет, снимает всю напряжённость, становится легче, спокойнее… Как же хорошо это: иметь возможность безмятежно поплавать, несмотря на первый снег на улице. Красота… Завершив водные процедуры душем и растиранием, поспешил к выходу. Хотя зачем спешил – непонятно, чем заняться дальше – не было идей совершенно. В игру не хотелось. А в реальности дел никаких. Впрочем, почему никаких? А учёба? А подготовка к сдаче экзаменов? Как на общее среднее, так и вступительных. Это ведь дело гораздо важнее всяких игрушек. Так что вперёд – грызть гранит науки. Миновал молчаливого Данилу, попрощавшись с ним кивком головы и получив такой же ответный. Вернувшись в свой корпус, встретил взволнованную тёть Нину. Увидев меня, она всплеснула руками. – Ну наконец-то! Я тут уже всю голову сломала, куда ты подевался! Вначале капсула выдала на пульт тревожные показатели, а теперь его и вовсе след простыл. Ты куда девался-то? У меня же нервы не железные, что ж ты меня пугаешь-то так? Ты так не исчезай посередь ночи, я ж уже и думать не знаю, где тебя искать! По первой-то вчера звонила Александре Олеговне, так её твои скачки показателей по капсуле сильно испугали. Она уж совсем было собралась выезжать, когда твои показатели в норму вернулись. Правда, потом ты вообще отключился, но спал спокойно, хорошо. Я уж не удержалась, заглянула, чтоб проверить и успокоиться. Да и Александре Олеговне опять же отзвонилась, сказала, что всё хорошо. Она обратно и повернула, но сказала, что сегодня придёт к тебе с утра пораньше. Так что ты в капсулу-то погоди нырять. Тем более что она, скорее всего, часов в семь на работу прилетит. А ведь тут осталось-то всего ничего: два с небольшим часа. Так, может, чайку пока, да поболтаем, а?