01:59 Внизу меня ждут опекуны. Они ринулись к нам сразу, как узнали новость, но Малкольм сыграл роль моего телохранителя, понимая, что мне нужно еще немного времени побыть наедине с собой. Я переодеваюсь в велосипедный костюм: спортивное трико в обтяжку, синие баскетбольные шорты поверх него, чтобы пах не топорщился, как у Человека-Паука, и моя любимая серая флисовая куртка. Не могу даже представить, что в свой Последний день окажусь в городе без велика. Я хватаю шлем: безопасность превыше всего. В последний раз оглядываю комнату. Я не теряю самообладания. Правда, ничего подобного. Даже вспоминая, как гонял с ребятами мяч. Не выключая свет, я выхожу в коридор и оставляю дверь открытой, чтобы Малкольму и Тэго не было жутко возвращаться в нашу комнату. Малкольм слабо улыбается. Он притворяется невозмутимым, но это у него получается плохо. Я знаю, что на самом деле он на грани истерики, да и не только он. Если бы позвонили кому-то из них, я бы тоже сходил сейчас с ума. — Ты правда разбудил Фрэнсиса? — спрашиваю я. — Ага. Значит, не исключено, что я сегодня погибну от руки опекуна. Есть правило: если ты не будильник, не буди его. Я спускаюсь вслед за Малкольмом по лестнице. Тэго, Дженн Лори и Фрэнсис ждут внизу. Они ничего не говорят. Первое, о чем я хочу спросить, — нет ли новостей от Эйми (например, о том, что ее задержала дома тетя), но так нельзя. Я просто искренне надеюсь, что она не передумала и по-прежнему хочет со мной повидаться. Все будет хорошо. Я возьму себя в руки и сосредоточусь на тех, кто сейчас рядом. У Фрэнсиса сна ни в одном глазу. Он одет в свой любимый (он же единственный) халат, как какой-то туз, зашибающий огромные бабки собственным бизнесом, а не обычный техник, который тратит на нас то немногое, что зарабатывает. Он классный мужик, правда выглядит диковато из-за проплешин на голове, потому что сам себя подстригает, дабы сэкономить пару баксов. Чистый идиотизм, ведь Тэго у нас настоящий гений-парикмахер. Я сейчас не шучу. Тэго делает лучшие фейды [3] в городе. Этому чертяке точно нужно однажды открыть свой барбершоп и забить на амбиции стать великим сценаристом. Правда, Фрэнсис для фейда уже слишком седой. Дженн Лори вытирает глаза воротом старой футболки с логотипом своей альма-матер и снова надевает очки. Она сидит на краешке стула, как всегда, когда мы смотрим один из любимых ужастиков Тэго, и точно так же, как в такие моменты, встает, но не потому что увидела, как разлетаются кишки. Она обнимает меня, плачет мне в плечо, и это первое мое объятие после звонка Отдела Смерти. Я не хочу ее отпускать, но нельзя сейчас стоять на месте. Дженн остается рядом со мной, а я пялюсь в пол. — Ну что, одним ртом меньше? — Никто не смеется. Я пожимаю плечами. Понятия не имею, как себя вести. В школе не учат искусству брать себя в руки перед лицом смерти, особенно когда тебе семнадцать лет и ты здоров. Хватит уже серьезности, я хочу, чтобы они посмеялись. — Камень, ножницы, бумага? Кто со мной? Я ударяю кулаком по ладони, показываю «ножницы», но никто не присоединяется к игре. Я переигрываю, на этот раз показывая «камень», — но эффект прежний. — Ну же, ребята. — Еще одна попытка, и Малкольм отвечает на мои «ножницы» «бумагой». В следующую минуту мы играем еще несколько раундов. Фрэнсиса и Дженн Лори побить легко. Я предлагаю сыграть Тэго, и «камень» бьет «ножницы». — Переигрывайте, — велит Малкольм. — Тэго в последний момент поменял «бумагу» на «камень». — Чувак, как можно? Думаешь, я стану обманывать Руфа в такой день? — качает головой Тэго. Я по-дружески пихаю Тэго в плечо. — Конечно, ты та еще скотина. Раздается звонок. Я мчусь к двери, и сердце бешено стучит. Открываю. Лицо у Эйми так раскраснелось, что теперь громадное родимое пятно на ее щеке едва различимо. — Ты издеваешься? — спрашивает она. Я мотаю головой. — Могу показать тебе звонок во входящих на телефоне. — Я не про твой Последний день, — говорит Эйми. — А про это. — Она отходит в сторону и машет рукой вниз, к основанию лестницы. На Пека и его изуродованное лицо. На Пека, которому я совсем недавно сказал, что не хочу его видеть до конца своих дней. [3] Мужская стрижка, при которой создается нечеткий переход от коротких волос на затылке до любой желаемой длины на макушке. МАТЕО 02:02 Не знаю, сколько пользователей «Последнего друга» активны сейчас в мире, но только в Нью-Йорке онлайн сорок два человека. Я просматриваю их ники и чувствую себя почти как в первый день занятий в школе. Я волнуюсь, не зная, с чего начать, — но тут мне приходит сообщение. В моих входящих появляется ярко-голубой конверт, он пульсирует и светится, ожидая, что его откроют. Темы у сообщения нет, только базовая информация: «Венди Мэй Грин, 19 лет. Пол: женский. Манхэттен, Нью-Йорк (в двух милях от вас)». Кликаю на ее страничку. Она не Обреченная, просто девушка, которая в столь поздний час хочет утешить одного из них. Она описывает себя как «книжного червя, помешанного на всем, что связано со Скорпиусом Готорном», это, видимо, общий интерес, из-за которого она мне и написала. А еще она тоже любит прогулки, «особенно в конце мая, когда стоит чудесная погода». В конце мая меня уже не будет, Венди Мэй. Интересно, давно ли она зарегистрировалась в приложении? И говорили ли ей, что такие непринужденные слова о будущем могут показаться некоторым Обреченным оскорбительными? Их можно принять за хвастовство, мол, смотрите, как долго мне еще жить на свете. Потом я нажимаю на фото. Милая девушка: светлая кожа, карие глаза, каштановые волосы, пирсинг в носу и широкая улыбка. Открываю сообщение. Венди Мэй Г. (2:02): привет, Матео. крутые ты любишь книжки. наверн мечтаешь щас о заклинании против смерти, да?? Уверен, у этой девушки добрые намерения, но после изучения ее профиля и этого сообщения я чувствую, что она не гладит меня по спинке (на что я и рассчитывал), а забивает в меня гвозди. Однако грубить я все равно не намерен. Матео Т. (2:03):Привет, Венди Мэй. Спасибо, ты тоже любишь отличные книги. Венди Мэй Г. (2:03): скорпиус готорн форева… как ты? Матео Т. (2:03): Не очень. Не хочу выходить из дома, хотя знаю, что надо. Венди Мэй Г. (2:03): как прошел звонок? стремно было? Матео Т. (2:04):Я слегка струсил. Нет, на самом деле жесть как струсил. Венди Мэй Г. (2:04): лол. ты забавный. и очень милый. наверн мама с папой сейчас с ума сходят, да?? Матео Т. (2:05): Не хочу показаться невежливым, но мне пора. Доброй ночи, Венди Мэй. Венди Мэй Г. (2:05): че я такого сказала? почему вы мертвецы никогда не хотите со мной болтать? Матео Т. (2:05): На самом деле ничего такого. Просто родителям сложно сейчас сходить с ума, потому что мамы давно нет, а папа лежит в коме. Венди Мэй Г. (2:05): и откуда мне было это знать? Матео Т. (2:05):Я написал об этом у себя в профиле. Венди Мэй Г. (2:05): ладно пофиг. а домой к тебе можно? мне скоро терять девственность с бойфрендом но я хочу потрениться. поможешь? Я выхожу из разговора, пока она что-то еще печатает, и на всякий случай блокирую ее. Мне, конечно, жаль, что она так не уверена в себе, и я сочувствую ее бойфренду, особенно если она ему изменит, — но я не чудотворец. Потом приходят другие сообщения, уже с темами. Тема: косячок? Кевин и Келли. 21 год. Пол мужской. Бронкс, Нью-Йорк (в четырех милях от вас). Обреченный: нет Тема: Мои соболезнования, Матео (классное имя) Филли Бузер. 24 года. Пол мужской. Манхэттен, Нью-Йорк (в трех милях от вас). Обреченный: нет Тема: диван в норм состоянии не продаешь? Дж. Марк. 26 лет. Пол мужской. Манхэттен, Нью-Йорк (в одной миле от вас). Обреченный: нет Тема: Хреново умирать, да? Элл Р. 20 лет. Пол женский. Манхэттен, Нью-Йорк (в трех милях от вас). Обреченный: да Я игнорирую Кевина и Келли. Травка меня не интересует. Удаляю сообщение Дж. Марка, потому что не намерен продавать диван: папе он еще пригодится для отдыха в выходные. Отвечу на сообщение Филли, оно было первым по очереди. Филли Б. (2:06):Привет, Матео. Как дела? Матео Т. (2:08):Привет, Филли. Держусь из последних сил. Тупая фраза, да? Филли Б. (2:08):Не-а. Уверен, тебе непросто. Не могу сказать, что очень жду дня, когда Отдел Смерти позвонит мне. Ты болен или что? Рановато умирать. Матео Т. (2:09):Нет, здоров. С ужасом гадаю, что же произойдет. А еще нервничаю, боюсь разочароваться в себе, если не выйду из дома. Чего я точно не хочу, так это умереть в квартире и все здесь провонять. Филли Б. (2:09):Я могу помочь, Матео. Матео Т. (2:09):Чем помочь? Филли Б. (2:09):Сделать так, что ты не умрешь. Матео Т. (2:09):Этого никто не может обещать.