Глава 1. Твердый…как скала. Сигнал надрывался позади меня. Не просто короткий «бип», заставляющий мою задницу двигаться, а длинный и продолжительный, который вынуждал отсалютовать водителю позади меня средним пальцем. Это лучшая часть моего утра, и таким было каждое последние три недели, так что если я хотел поторчать на перегруженном перекрестке Голливуд и Хайланд, тогда остальная часть Лос–Анджелеса могла подождать. – Пошевеливайся, ублюдок! – а потом прозвучало множество гудков. Я улыбнулся про себя, рассматривая рекламный щит с мужчиной, который завладел моим вниманием и заставлял ехать на семь миль дольше, чтобы просто посмотреть на него. Каждый. Чертов. День. Стройный и мускулистый, как и большинство моделей–мужчин, с длинными темными прядями на макушке, которые были слегка растрепаны. Кем бы ни был этот мужчина, он – хренов идеал. На нем были только расстегнутая кожаная куртка и самые крохотные боксеры, которые я когда–либо видел, и весь его вид кричал об уверенности. Высокомерии. Несомненно, самый сексуальный мужчина, которого я когда–либо видел, а с моей работой, я повидал немало красавчиков. Но этот парень…он – нечто другое. Что в действительности привлекало мое внимание – призывный взгляд в его глазах, и то, как его большой палец поглаживал нижнюю губу. Он говорил: «Давай, попробуй меня. Рискни». И это оказалось очень действенно, потому что я хотел заполучить кусочек его. Угу, можете называть меня мелочным ублюдком, но я практически истекал слюной от того, как низко свисали на бедрах его «Кельвин Кляйны», демонстрируя косые мышцы и темную полоску волос, которая вела вниз к его… Твою мать. К его твердому–как–камень, только–и– ждущему–когда–я–обхвачу–его–губами члену… – Эйс? Ты снова устраиваешь пробку? – Шейн, моя жизнерадостная, австралийская подружка – и бывшая девушка для прикрытия, следует упомянуть и больше не возвращаться к этой теме – прервала мои мысли. – Шевели задницей, или я засажу тебе так глубоко, что ты будешь срать гайками и болтами целую неделю! Это заставило меня захихикать и медленно поползти вперед. Напоследок взглянув на Марки Марка – как я его называл, – я ударил по газам, к всеобщему облегчению длинной очереди позади меня. – Скажи, что ты не занимался тем, о чем я подумала, – сказала Шейн. – Что? В смысле припарковался перед Даром Божьим человечеству и мастурбировал? – спросил я, подражая лучшей версией своего австралийского акцента. – Самое время, мудила! – послышался крик от слегка стервозного жителя ЛА, когда он проезжал мимо меня, и я помахал ему в ответ. – Охренеть, Эйс. Тебя пристрелят однажды за задержку людей по пути на работу. Я прямо вижу заголовки: «Голливудская звезда боевиков застрелена, после того как его застукали за мастурбацией в своем Ламборджини» – Эй, мои руки на руле. Это, вообще–то, выглядело бы не очень, если бы я оказался на первых полосах, пристреленный за передергивание члена в своих же штанах, – и я бы предпочел быть обнаженным и лежащим на кровати, если что. – Эмм…слишком много информации. – Как будто я мог шокировать тебя с твоей–то компанией. К тому же, ты начала этот разговор, Шейн…я просто внес вклад. – Говоря о вкладах, я просто звоню тебе напомнить, что Пейдж начнет установку в пятницу для субботней вечеринки по поводу твоего дня рождения, так что убедись, что твои люди знают, что ее надо впустить, если тебя там не будет. – Принято. Хотя, не сомневаюсь, охрана будет не прочь посмотреть, как она перебрасывает свою задницу через забор. – Эйс… – Да, да, Софи впустит ее. – Погоди. Софи все еще твоя домработница? Я думала, что ты уволил ее задницу, потому что она каждый раз ломала что–то, проходя мимо? – Я должен был. И я сделал. Уже девять раз, но будь я проклят, если она не начинала плакать и рассказывать мне о том, как сильно маленький Джонни хочет играть в бейсбол в этом сезоне, и как маленькая Мария, на самом деле, хочет одну из этих детских духовок на свой день рождения, и что она не сможет себе позволить продолжать кормить их безглютенновым дерьмом, если потеряет свою работу, и мать твою, я просто не могу справиться с этим. – Ох, милый. У тебя есть сердце. – Конечно, есть. Хотя, не такое уж большое, поскольку я позволил уйти дворецкому, но… – сказал я. – Ну, иногда об этом тяжело помнить со всем этим новым жестоким отношением, которое выплескивают по телевизору и в желтой прессе. Не помню, чтоб ты так… нервничал, когда мы встречались.