его верхней, а когда поднял голову, и его глаза распахнулись, и он спросил: – Почему ты остановился? Я провел большим пальцем по его скользкой губе, а когда его рот приоткрылся, и в глазах появилось томное возбуждение, я был готов просто упасть на колени. – Потому что хочу знать, что если буду делать так, то стану е динственным, кто будет прикасаться к тебе. Дилан втянул мой большой палец между своих губ. А когда выпустил его на свободу, сказал: – Ты ужасно требователен для того, кто отказывал мне на каждом шагу. У меня даже нет твоего номера телефона. Я оставлял поцелуи вдоль его челюсти. – Да. Но у тебя есть я. В моем трейлере. Наедине. – И это должно заставить меня что? Мои губы теперь были у его уха, и я мазнул языком по нему, вызывая «яйце– покалывающий» стон из Дилана. – Это должно заставить тебя возбудиться. Я не мог остановить себя от пощипывания мочки его уха, а когда сделал это, бедра Дилана дернулись вперед, вызывая именно такую же реакцию у меня. Боже, чертовски нереальные ощущения от него, прикованного к твердой поверхности моим телом. Я хотел втереться в него весь и ослабить боль между ног. Но сначала о главном. – Ты не ответил мне, – прошептал в его ухо. Дилан повернул голову и когда наши взгляды встретились, он пропыхтел: – Нет, он недолжен касаться меня, нет, он не будет касаться меня…А теперь, твою мать, ты уже прикоснешься ко мне? Ты сводишь меня с ума. Я знал, что улыбка, которая изогнула мои губы, должно быть, была близка к дикой, потому что эти слова, которые вырвались изо рта Дилана, довели меня до безумия. Его нетерпение только добавляло возбуждения, которое уже опаляло кровь, несущуюся по моим венам, и я перенес одну руку вниз между наших тел к медной застежке его ремня. – А теперь кто требовательный? Ладонь Дилана вцепилась в мои бицепс, пока я продолжал свою работу по расстегиванию его штанов. – Еще винить меня будешь? – спросил он. – Я думал об этом с ночи субботы. Когда потянул его «молнию» вниз, я слегка провел своими губами по его. – Только с субботы…я разочарован. Дилан прикусил мою нижнюю губу, а когда я скользнул ладонью под резинку его обтягивающих боксеров и легонько прошелся по его эрекции, его губы разомкнулись из–за стона. – Ааахх… блять…разочарован? Я усмехнулся над его способностью по–прежнему говорить, когда мои пальцы теперь уже сомкнулись на его члене. – Ну, я думал об этом, – я скользнул ладонью по его налившейся длине, – с тех пор, как увидел тот охренительный рекламный щит. – Господи, Эйс. – Мхммм, – сказал я, наслаждаясь тем, как Дилан распадался на части передо мной одним из прекраснейших видов. Это что–то вроде кайфа. – Я проезжал на несколько миль больше, чтобы увидеть тебя. Просто, чтобы представить, как ты смотришь на меня так же, как сейчас. Пальцы Дилана сжались, и он толкнулся бедрами вперед. – И как же я смотрю на тебя? Он смотрел на меня так, будто хочет трахнуть, и помоги мне Господь, я того же хотел. Я хотел оказаться внутри него, и повсюду на нем. Я хотел быть голым и тереться своим телом о твердые мышцы и член, который сейчас скользил в моей ладони от смазки. Но нет ни единого шанса, что я скажу это...так ведь? – Как я смотрю на тебя, Эйс? – спросил он снова, и в его глазах был вызов, на этот раз и в голосе. Он призывал меня сказать, чего я хотел, что он заставлял меня чувствовать, и с каждым словом, вылетающим из его рта, жесткий контроль, который всегда я поддерживал, начал разваливаться. Когда я не ответил сразу же, пальцы Дилана впились в мою руку снова, когда он начал трахать мой кулак без какой–либо помощи от меня вообще, и вид был такой, о каком я не мог бы и мечтать. Он выглядел растрепано и чувственно, когда ухмыльнулся напротив моих губ и снова подстрекал. – Как. Я. Смотрю. На. Тебя? Его теплое дыхание призрачно задерживалось на моих губах, а с его жесткой длинной, пульсирующей в моей ладони, не было и шанса, что я не расскажу ему. Он практически умолял меня. – Ты выглядишь так, будто хочешь трахнуть меня. Дилан облизал свою верхнюю губу и посмотрел на меня из–под своих ресниц, проклятье он был завораживающим, прошептав: