Я поджал губы, создавая вид, что обдумываю это. – Возможно, но перед этим ответь на мой первый вопрос. Как истинный агитатор, каковым был сейчас, я собирался узнать Эйса, а он притворно забылся. – Еще раз, про что он был? – Расскажи мне, что в сексуальном плане ты всегда хотел попробовать, и никому об этом никогда не рассказывал. Пальцы Эйса снова сжались на моей заднице, а его щеки опалил румянец, и проклятье, от этого он стал еще сексуальнее. Я прижался губами к его челюсти и процеловал дорожку по щетине, пока не оказался у его уха. – Расскажи мне. И я расскажу тебе то, о чем никому не говорил, – я лизнул его мочку, а потом добавил. – Пожалуйста. – Твою мать, Дилан. Сейчас я мог прочувствовать эрекцию Эйса, когда он потерся своим бедром о мое, и понял, неважно, что сейчас вылетит из его рта, я приложу все усилия, чтобы это осуществилось. – Моя машина. Мой пульс ускорился от упоминая его дерзкой тачки, но когда я вспомнил об ограниченном пространстве автомобиля, то нахмурился. – Мне нужно, чтобы ты немного продумал это. Потому что, какой бы сексуально не была эта машина, там немного тесновато внутри. – А кто сказал, что я говорил о салоне? Ох, черт. Если он имеет ввиду то, о чем я думаю, тогда я… – Я много думал об этом…. Продолжай. Продолжай…Скажи это. Умоляю, Господи, скажи это. – Твоя фантазия. Ну, помнишь, та, когда ты смотрел «По газам»? Я, склонившийся над капотом. Чтоб меня. Или стоит сказать, чтоб меня Эйс? – Это – самое сексуальное, что я когда–либо слышал за свою жизнь. Это навечно укоренится в моей голове, как самая любимая фантазия. Одна из ладоней Эйса оставила мою задницу, чтобы переместиться вперед. Я не застегивал джинсы, чтобы ему было легче расстегнуть молнию и скользнуть ладонью внутрь. Я втянул воздух сквозь зубы, когда его пальцы обхватили меня, а когда он спросил: – Только фантазия? Я застонал. – Я вроде как надеялся, что ты примешь мое предложение. Эйс сдвинул меня назад так, что моя спина прижалась к стене, а потом провел сжатым кулаком по моей длине, просовывая ногу между моими. – Хмм. А кто сказал, что я не собираюсь это воплотить? Я не собираюсь выполнить все мои… Ох, блин, – сказал я с приглушенным стоном. Теперь губы Эйса были на моей челюсти, его зубы впивались в мою кожу, а пальцы сжимались вокруг меня. – Ты нечто, когда возбужден. Твои глаза меняют свой обычный светлый оттенок на насыщенный, темный оттенок моря. Бурных вод. Моя голова откинулась на стену, когда Эйс скользнул губами вниз к местечку, где соединялись шея с плечом, и втянул кожу между зубов. Мои бедра дернулись вперед, и он рассмеялся. Этот звук захлестнул меня, вызывая желание отправиться прямиком на кровать, из которой мы выбрались меньше часа назад. – А теперь ты, – сказал он, и когда слова Эйса проникли в мой мозг, я попытался расшифровать, о чем он говорил. Но из–за его руки и губ, занимающихся мной, мне было проблематично припомнить о чем, черт возьми, вопрос. – Теперь я что? Эйс поднял голову и прочертил линию языком по моей нижней губе, потом остановил свою руку, а мне захотелось потребовать от него продолжать. Но у него были другие идеи на этот счет. – А теперь ты расскажи мне о том, что всегда хотел попробовать. Ох, да, точно. – Эмм… Господи. Опять его рука. Поглаживает меня, вверх и вниз. – Да? – Я… – я зажмурился, пытаясь сосредоточиться, но Эйс упорно добивался, чтобы этого не произошло. – Ты? – Эм, да, – пропыхтел я. – Я бы с удовольствием сделал что–нибудь в публичном месте. Как только последние слова сорвались с моих губ, рука Эйса замерла, а его глаза отыскали мои, и только тогда до меня дошло, насколько долбаным придурком я был. Как я мог быть настолько бесчувственным или придурковатым, когда упоминал о сексе в публичном месте, когда Эйс только пятнадцать минут назад рассказывал мне, что это его худший кошмар? Его увидят со мной. А он только имел ввиду выпить кофе или подержаться