способом расслабиться после четырнадцатичасового рабочего дня, и не смотря на то, что предпочел бы, чтобы кое–кто обнаженный присоединился ко мне, я подумал, что он уже намылился и ополоснулся самостоятельно. У нас не было планов на сегодня, но, возможно, я смог бы заманить его на ужин, а потом на десерт в постель. Ммм, а теперь это прозвучало, как лучший способ завершить день. Зайдя в трейлер, я скинул ботинки и содрал штаны, которые облепили мои ноги, как вторая кожа. Я бросил их на плиточный пол кухни, а когда начал расстегивать темно–синюю куртку, я услышал тяжелые шаги на ступеньках трейлера. Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как распахнулась дверь и высокая фигура Дилана шагнула внутрь. Он все еще был насквозь мокрым, выражение его лица грозным, а ладони сжаты в кулаки. Пинком закрыв за собой дверь, он шагнул вперед и спросил: – Что за херня была сегодня? Мои пальцы замерли на пуговицах куртки. – Прости? – Ты слышал меня, – произнес Дилан, подходя ко мне. – Какого черта ты разыграл это спектакль сегодня? Стойте…он злится на меня? – Что я сделал? – Ты определенно знаешь, что сделал. Ты унизил меня перед всем актерским составом и съемочной командой и выставил придурком. – Ты говоришь о том, что я заступился за тебя? Это поэтому ты расстроился? – Мне не нужно, чтобы ты защищал меня. Ты сделал все только хуже, а теперь Рон думает, что мне нужен мой парень для защиты, потому что сам я ни черта не могу. – Вау, – сказал я, отступая назад, будто меня ударили. Я не торопился с ответом, расстегивая куртку, а потом укладывая ее на стол, прежде чем снова повернуться к нему лицом. Я говорил тихо и ровно. – Во–первых, никто не знает, что я твой парень, так что давай для начала проясним кое–что, не возражаешь? Во–вторых, я чертовски хорошо осведомлен, что ты не нуждаешься в моей помощи, но учитывая, что я видел, как кого–то выделяли незаслуженно сегодня, я подумал, что нужно как–то вмешаться. Так просто случилось, что это был ты, с кем так дерьмово обращались, так что простите за попытку содрать его с твоей задницы. – Мне не нужна твоя помощь. Я могу добиться этого своими собственными долбанными силами, так что забери свои лучшие намерения и запихни в свою задницу. Я шагнул ближе, моя челюсть крепко сжалась. – Мы даже близко не добрались до того, чтобы что–то запихивать в мою задницу, и честно говоря, мои намерения не стояли у меня на первом месте. Так что, почему бы тебе не успокоиться и не обсудить это со мной. Я тоже имел дело с Роном весь день, знаешь ли. – Ага, но в этом–то и разница, он не может уволить великого Эйса Локка, но я офигеть как уверен, что он может уволить меня по щелчку своих пальцев, если захочет. Поэтому если я хочу остаться здесь и принимать все, что он уготовит, тогда я сделаю это, и мне не нужно, чтобы ты или кто–то еще влезал и пытался разыграть мистера «Я–Все–Исправлю». – Ладно, – рыкнул я. – Ладно. Потом он крутанулся на пятках, чтобы уйти, но я быстро перегородил дверь до того, как он успел до нее дотянуться. – Куда это ты собрался? – спросил я. – Убраться нахрен отсюда, так что двигайся. Качнув головой, я сказал: – Нет, послушай, не так все должно быть. Злись на меня сколько хочешь, но высказывайся сразу же и снимай этот груз с души. Не надо ходить и кипятиться, когда меня нет поблизости, и я не могу защитить себя. – Убирайся с дороги. – Иди, прими душ, и тогда мы поговорим нормально. – Как насчет того, чтобы пойти на хер? Я невесело рассмеялся. – Обычно, я занимаюсь этим, когда думаю о тебе в душе, но в данный момент мой член немного сдулся. – Угу, ну, я слышал, что травка помогает с этой проблемой, – ответил Дилан, а потом, похоже, до него дошло, что он сказал, и его губы дрогнули. Мои плечи расслабились частично, когда немного напряжения выкачало из помещения. – Мы оба знаем, что мне не нужна никакая помощь с этим, когда ты рядом, – подчеркивая свою мысль, я потянулся туда, где эрекция натягивала мои промокшие боксеры. Взгляд Дилана проследил за моей рукой, а потом одна из его бровей выгнулась. – Для меня не похоже, что он слишком висит, – сказал он, встречаясь с моим взглядом. – Видимо он не против, когда ты психуешь. Ему даже нравится. Довольно сексуально, когда ты выходишь из себя. – Так значит, ты заводишься, когда люди кричат на тебя? – Никто не кричит на меня, – ответил я, делая шаг ближе и притягивая наши тела друг к другу. – Никогда.