обнаженным и в тесном контакте с ним…и разве это не крышесносяще? *** Когда я подъехал на своем внедорожнике на крытую, частную стоянку позади «Аккардо», я припарковался у черного хода и бросил взгляд на мужчину, который сидел рядом со мной. Я был, как и всегда, поражен тем фактом, что он хотел пройти через весь этот цирк. Я продолжал думать, что в тот день, когда я разговаривал по телефону с Шейн, при этом уставившись на сексуального мужчину на билборде, произошел какой–то несчастный случай, и теперь я жил во сне, лежа на кровати в коме. Потому что, каковы были шансы, что именно этот мужчина войдет в мою жизнь, в итоге окажется геем, а теперь проводил каждую ночь в моей постели, или я в его? Это и в правду в какой–то степени нереально. – Итак, сколько? – спросил Дилан, пока перелазил с заднего сидения. – Чего? Фотографов? Сегодня только один. Но этот не отступит. – Он будет дожидаться тебя, все время пока мы будем внутри? – Пока не появится экстренный репортаж. Скрестим пальцы. – Так значит, мы в основном будем надеяться, что какой–то еще несчастный дурак перетянет все внимание на себя. – Ага, в основном. Мы смеялись, пока шли к черному входу в ресторан моего друга. И когда я придержал дверь открытой для Дилана, он двинулся ко входу, но остановился между мной и дверным проемом, и мое сердце бешено забилось. Он подарил мне улыбку почти застенчивую, а затем сказал: – Я просто хотел сказать, пока не забыл, что люблю смотреть на тебя. По любому поводу. Даже просто уверить себя в том, что я не придумал, что ты настолько сблизился со мной. И в тот момент, именно сейчас, я понял, что пройду через ад и рай, чтобы быть с этим мужчиной. Или, как сейчас, закрою весь ресторан. – Эйс! Знакомый баритон Матео достиг моих ушей и вынудил оторвать взгляд от сильного взгляда Дилана, который удерживал меня. А когда я обернулся, чтобы увидеть моего коренастого, итальянского друга приближающегося к нам, я сделал то, что никогда не делал прежде. Я потянулся к руке Дилана и взял ее в свою. Это был такой простой жест, но когда наши ладони встретились, а пальцы переплелись, я оглянулся на него и уловил розовый румянец, вспыхнувший на его щеках. Дилан прекрасен. И сегодня он был целиком моим. Когда тяжелая рука хлопнула меня по плечу, я поздоровался с другом, который остановился позади нас. – Матео, – сказал я и сверкнул улыбкой одному из своих самых старых и самых надежных друзей. Я познакомился с Матео Аккардо с тех пор как переехал в ЛА, чтобы поступить в киношколу, когда тот решил, что кинобизнес не его дело жизни. Его страсть лежала совершенно в другой плоскости – не менее креативная, хотя. Матео – всемирно известный шеф–повар, а «Аккардо» было одним из самых престижный заведений в ЛА. – Спасибо, что принял нас сегодня, старик. Знаю, что это было резкое уведомление… – Даже не думай. Ради тебя, я не возражаю, – сказал Матео и сверкнул в нас улыбкой, которая ослепляла на фоне его оливковой кожи. Он – симпатичный парень, я всегда так считал, и еще был по дамочкам. Истинный итальянский жеребец. – Ну, все равно я ценю это. Затем Матео переключил свое внимание к молчаливому мужчине, стоящему рядом со мной, и я подумал, что это было очаровательно, что впервые со знакомства с Диланом, он казался сдержанным. Что, как я знал, было полностью неестественным. – Так что…ты собираешься нас знакомить? Полагаю это именно тот, перед кем ты пресмыкаешься. Не думал, что такое было возможно, но щеки Дилана перешли от румяного до алого оттенка в мгновение ока. И чтоб меня, если это не было самым милым, что я видел за всю свою жизнь. – Конечно. Дилан, это Матео. Матео, это Дилан. И лучше тебе приготовить что–то потрясающее. Это будет просто маленькое чудо, если меня вернут на его хороший счет. В смысле, на это я рассчитываю. Но поскольку мои последние лучшие намерения были жестко запиханы мне же в задницу, я надеюсь, что это пройдет намного ровнее. Да, Дилан? – Ох, парень. Что же ты натворил? – Ничего такого плохого, – сказал я, когда, наконец–то, Дилан открыл свой рот: – Он вел себя, как осел. Хриплый смех Матео прогремел на весь коридор, и он протянул Дилану руку. Когда Дилан пожал ее, Матео ухмыльнулся мне и произнес: – Ха! Что ж, Дилан, любой у кого достаточно смелости называть его ослом в лицо, – тот, с кем мне необходимо познакомиться. Не так уж много людей указывают ему на его же дерьмо в наши дни. Все слишком заняты поцелуями его задницы. – По правде говоря, я тоже не возражаю заниматься этим. Но не сегодня. Он не заслужил. У меня отвалилась челюсть, когда Дилан перехватил мой взгляд и ухмыльнулся так, что сказало мне, что вся его нервозность испарилась, и он понимал, насколько свободен