– Можно подумать, Логан Митчелл когда–то думал чем–то еще, кроме своего члена, – когда Труди выгнула свою бровь, я беззвучно произнес «прости», и она вернулась к припудриванию меня. – Это правда, но… – Мне просто больше не нужны документы. И, пожалуйста, не неси больше херни насчет этого. Если бы это был ты, когда только познакомился с Тейтом, ты бы хотел, чтобы что–то встало между вами? – Нет, блять. – Тогда ты понимаешь, о чем я. Он не станет меня обманывать. – Но, если обманет? – Ну, мы подумаем об этом, когда это случится. Но этого не будет. Логан выдохнул долго и недовольно. – Роджер отрежет тебе яйца за это, ты же знаешь, да? Он уже забросал меня сообщениями готово ли соглашение о неразглашении или нет. – Скажи ему, что это, блять, не его собачье дело, – на что мне пришлось закатить глаза, потому что, естественно это его дело, как моего менеджера и все такое. – Я разберусь с Роджером. – Ладно, правовой фанатик во мне должен это сказать. Эйс, как твой адвокат, я должен сообщить, что наилучшим вариантом действий здесь, чтобы защитить себя, будет получить от всех заинтересованных сторон, которые имеют доступ к тебе, подпись на всех документах. Однако, если ты предпочитаешь быть придурком, который слушает свой член… – Или сердце… – …А не мозги в твоей другой голове, тогда я не смогу остановить тебя. Вот. Это все, что ты услышишь от меня. – Спасибо. – Ииии, мне, наверное, стоит сообщить тебе, что я только что отправил сообщение Роджеру, так что удачи тебе с этим, через, эм, две секунды. Прости, приятель. – Пошел в жопу. – Я планирую попасть туда через восемь часов, – я мог расслышать в его голосе улыбку, когда он произнес. – Удачи, Эйс. – Спасибо, старина. Когда швырнул телефон на столешницу, я откинулся на спинку стула, чтобы Труди удалось выровнять цвет на моей шее. – Твой друг? – спросила она с веселым выражением лица. – Друг и адвокат. – Не то, чтобы я подслушивала, но он, кажется…интересный. Я расхохотался. – Он самодовольный сукин–сын, но под всеми этими слоями он классный парень. И убойный адвокат, что является единственной причиной, по которой я позволяю ему нести половину этого дерьма. – Друзья, которые бросают тебе вызов в лицо лучше, чем те, кто воткнут тебе нож в спину. По крайней мере, моя мама всегда так говорила. – Предпочитаю, чтобы они вообще ничего не вонзали, но я понял тебя, – я кивнул на свой телефон. – У тебя есть пять минут, чтобы закончить с моим лицом. – До чего? – До словесного поноса. – Насчет? У меня не было шанса ответить, потому что завибрировал мой мобильный на столе. – Роджер, да? – спросил я, а Труди отклонилась назад, чтобы бросить взгляд на экран. – Он. Погнали. Мне стоило плеснуть чего–то покрепче, вместо миндального молока сегодня утром. Когда я протянул руку, Труди вложила мобильник в мою ладонь, а затем я поднес телефон к своему уху. – Такое прекрасное утро, как считаешь, Роджер? – поприветствовал его, и не был разочарован его раздирающим уши ответом, который вынудил меня отвести телефон от уха. – Кончай с этим дерьмом. Я только что получил сообщение от Логана Митчелла, в котором говорилось, что мы не заставляем любовничка подписывать проклятое соглашение…. Я приложил телефон к груди и сказал Труди, что отойду на минутку. Нет причин давать повод команде пережевывать любые слухи между собой. Когда я оказался на улице и вне пределов слышимости, я приложил телефон обратно к уху, чтобы услышать, как Роджер по–прежнему раздувается проповедями, и перебил его. – Слушай, я понимаю, что вы все всем сердцем на моей стороне, – очередь закатывания глаз – но это мое решение, и я не вижу причин превращать это в спор. – Ты не видишь никаких причин? – переспросил Роджер. – Я предоставлю тебе сотню. Хочешь, начну? Во–первых, ты едва знаешь этого парня…. – Я знаю то, что мне нужно знать. – Говорит каждый несчастный дебил, который в итоге разводится спустя месяц брака. – Никто тут не собирается жениться. Расслабься. – Ты, твою мать, не платишь мне за расслабление…ты платишь мне за управление