Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 6 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Численное, сэр. Но не качественное. Я встречался с тринидадцами на Тобаго. У меня там тоже было огромное численное преимущество. В результате мне посчастливилось уйти с горсткой людей на моем "Кагуэе". Единственном корабле, уцелевшем в этом аду. Все остальные остались на Тобаго, или сгинули в море. Вы видели сейчас тринидадских солдат, мистер Хэмптон? — Видел. В основном одни дикари, причем мальчишки. Опытных солдат очень мало. — А возраст и опыт — это не одно и то же, мистер Хэмптон! И то, что это дикари, а не белые, тем хуже для нас. Это "тонтон-макуты" — сущее порождение дьявола. Тринидадские пришельцы сделали то, что не удалось до сих пор никому — переманили дикарей на свою сторону. И знаете, как? — Как? — Проще некуда, сэр. Признали дикарей равными себе, предоставив равные права с белыми. И теперь дикари порвут на куски любого, кто попытается лишить их этого статуса. И служат своим хозяевам фактически за идею, хотя жалованье в тринидадской армии даже у рядового солдата — весьма и весьма приличное. Не то, что в английской. Вы думаете, что наши солдаты, подавляющее большинство которых загнали в армию насильно, будут с радостью воевать за Англию? Черта с два! Они спят и видят, как бы сбежать оттуда. В отличие от "тонтон-макутов", в которые существует отбор из большого числа желающих! Вы слышали что-нибудь подобное о нашей армии, господа? — Откуда же у Вас такие обширные познания о тринидадской армии, мистер Сирл? — С Тобаго, сэр. Прочувствовал эти познания сначала на собственной шкуре, а потом долгое время общался с тринидадцами в Якобштадте. Не с "тонтон-макутами", а с моими контрагентами и с другими моряками, но секрета из этого никто не делает. — Мой друг прав, сэр. Нам, действительно, ни в коем случае нельзя обострять отношения с тринидадцами. Лучше принять все их предложения. Тем более, нам они очень выгодны… Фраза Стаффорда, сказанная спокойным тоном, неожиданно привела губернатора в ярость. — Да вы понимаете, что говорите?! Ведь это фактически капитуляция! Здесь земли Англии, и я не позволю, чтобы какие-то бандиты высаживались здесь, и начинали диктовать нам свои условия!!! — Тогда мы потеряем Нью-Йорк, сэр. Так же, как потеряли до этого Барбадос. Сказано это было Джоном Стаффордом очень тихо, но Френсис Лавлейс поперхнулся на полуслове. — Почему Вы так считаете, мистер Стаффорд? — Мы с Робертом там были, сэр. И хорошо знаем всю подоплеку этого дела. Губернатор Барбадоса попытался поиграть в войну с тринидадцами. Кончилось это нашим полным разгромом и капитуляцией. Причем на Барбадосе у нас тоже было численное преимущество. В кабинете снова воцарилась тишина. Только ветер шумел за окном. Губернатор понимал, что его приперли к стенке, и придется договариваться, хоть ему и противило такое решение. Любой шаг, отличный от того, что предложили незваные гости, будет означать конфронтацию с ними с вполне предсказуемыми последствиями. — Увы, господа… Умом понимаю, что вы правы, а вот сердцем принять этого не могу… Но, ничего не поделаешь, придется ехать к этим разбойникам, и договариваться. Иначе они, действительно, просто смахнут Нью-Йорк с Манхэттена вместе с нами. Мистер Сирл, мистер Стаффорд, вы оба хорошо знаете тринидадцев, и знаете, чего от них можно ожидать. Не откажетесь сопровождать меня в этой поездке? — Разумеется, сэр, мы в Вашем распоряжении. Но, думаю, нам ничего не грозит. Если тринидадцы пригласили нас к себе на борт, то хотят просто поговорить. Их слову верить можно, в этом я уже не раз убедился. Стаффорд вежливо поклонился, закончив свою речь, а Сирл кивнул и тоже горячо выразил свою готовность. В том, что им с Джоном ничего не грозит на борту тринидадского флагмана, он нисколько не сомневался. Откладывать дело в долгий ящик не стали, и вскоре большая лодка с поднятым на корме английским флагом отошла от берега, направившись к стоящим на якоре тринидадским кораблям. К делегации присоединился также майор Рэндалл, убедив губернатора, что если тринидадцы захотят смести Нью-Йорк с лица земли, то его личное присутствие на берегу, как военного коменданта, все равно ничего не изменит. Зато, если переговоры пройдут успешно, то он сможет лично увидеть и оценить Железный корабль тринидадцев с точки зрения военного. Нельзя упускать такой уникальный шанс. Ведь еще никто из англичан не смог побывать на борту корабля из другого мира. Видеть со стороны — это одно. Но попасть на борт, причем совершенно легально, и уйти оттуда, получив ценнейшую информацию… Такое дорого стоит! А на берегу и лейтенант Хэмптон прекрасно сам управится. Подумав, губернатор согласился, что резон в этом есть. В конце концов, действительно, кто сможет лучше оценить военный корабль потенциального противника, чем офицер, хоть и не моряк? Поскольку офицеров Ройял Нэви поблизости нет и не предвидится. Не Роберт Сирл же, в самом деле. Этот висельник, чудом сумевший избежать петли, и превратившийся из отпетого пирата в преуспевающего коммерсанта. И не его компаньон-подельник Джон Стаффорд, который вообще не моряк, но зато прохвост, каких свет не видел. Рэндалл же имел опыт плавания на кораблях Ройял Нэви, как офицер морской пехоты, поэтому в морском деле худо-бедно разбирался. И вот теперь все четверо с огромным интересом смотрели на серого гиганта, приближающегося с каждым взмахом весел. — Надо же, какой огромный!!! И он сделан целиком из железа?! — Вроде бы, да. Во всяком случае, так говорили те, кто его видел достаточно близко. — Но где же его пушки? Ведь орудийных портов вообще нет! — Так у него все пушки на палубе. — Но ведь их очень мало! — А ему больше и не надо… Роберт Сирл, сидевший на руле, издалека заметил спущенный шторм-трап на "Карлсруэ", и направил лодку к нему. Майор Рэндалл внимательно рассматривал корабль в подзорную трубу, и делился впечатлениями с остальными. Сирл и Стаффорд, лучше всех знакомые с тринидадскими реалиями, рассказывали то, что знали. Губернатор же молча смотрел на приближающийся корабль тех, кто сумел за такой короткий срок поставить с ног на голову весь Новый Свет, и думал. У него не было никаких сомнений, что появление тринидадской эскадры в этих богом забытых краях — не случайность. Тринидадцы пришли сюда с какой-то целью. Но с какой? Что их может интересовать в этой жуткой дыре под названием Гудзон? Золота здесь нет, серебра тоже. Ведь не шкуры бобров и не рыба, в самом деле! В версию, озвученную парламентерами, губернатор тоже не верил. Что есть такого очень ценного в районе Гудзона, что тринидадцы сочли целесообразным отправку целой эскадры? Ведь на все "береговые укрепления" Нью-Йорка, что уж греха таить, и одного их фрегата бы хватило, да пару "купцов" с десантом. Однако, зачем-то послали этих двух монстров — "Тринидад" и "Карлсруэ" и… всего три сотни человек десанта. Дороговатая затея ради одних лишь бобровых шкур! Значит, не шкуры… Тогда что? Последние взмахи весел, и лодка замирает возле высокого серого борта, покрытого ровными рядами заклепок. Летят фалини на палубу, где их тут же подхватывают матросы. Гребцы, только сейчас получившие возможность осмотреться, удивленно переговаривались и трогали руками листы обшивки "Карлсруэ". Но наверху их уже ждали, и предложили подняться на палубу. Сирл и Рэндалл, привыкшие за время своей морской службы к такому способу перемещения, быстро взобрались по шторм-трапу наверх. Стаффорд, хоть и был человеком абсолютно сухопутным, тоже без особых затруднений справился с этой задачей. А вот для губернатора подъем по качающейся веревочной лестнице, которая так и норовит уйти из-под ног, оказался настоящим цирковым трюком. Однако, его превосходительство все же справился с этой задачей, и когда добрался до лееров, дюжие руки подхватили его и помогли подняться на палубу. — Добро пожаловать на борт! Губернатор осмотрелся, и увидел перед собой молодого человека в черном мундире необычного покроя, совершенно не похожего на испанца, или местного дикаря. Двойной ряд золотых пуговиц и золотые погоны на плечах, но шпага отсутствует. Вместо нее небольшой кортик, имеющий скорее церемониальное, чем боевое назначение. Явно офицер. Тем более, за ним стоит группа людей в таких же мундирах, а те, кто наблюдает издали и одеты в темно-синюю робу без всяких намеков на позолоту и холодное оружие, очевидно, матросы. Губернатор приподнял шляпу и поздоровался. — Доброе утро! Я губернатор колонии Нью-Йорк Френсис Лавлейс, представляю здесь власть его величества короля Англии. А это мои спутники — майор Рэндалл, негоцианты Сирл и Стаффорд. С кем имею честь? Офицер приложил руку к головному убору, и ответил на довольно хорошем английском, хотя было ясно, что это его не родной язык. — Доброе утро, господа! Вахтенный офицер крейсера "Карлсруэ", мичман Вольф. Ваше превосходительство, командующий ожидает вас. Прошу следовать за мной. Прибывшая делегация проследовала за вахтенным офицером, усиленно крутя головами в разные стороны. Что ни говори, но одно лишь осознание того, что ты находишься в данный момент на корабле, пришедшем из другого мира, само по себе создает чувство прикосновения к величайшим тайнам Вселенной. А сейчас еще и предстоит разговор с человеком из другого мира, умудрившимся поставить на уши этот мир. По крайней мере, какую-то его часть. Спустившись под палубу и пройдя по коридорам, гости вскоре оказались в довольно просторном светлом помещении, называемом "кают-компания" (со слов мичмана Вольфа). Майор Рэндалл при этом только вздохнул. Эти хоромы не шли ни в какое сравнение с тем, что носило прозвище "вордроб" на кораблях Ройял Нэви, и выполняло те же функции. Вольф сделал приглашающий жест. — Прошу, господа!
За столом сидели три человека и внимательно наблюдали за гостями. Двое в таких же черных мундирах, как у вахтенного офицера, а один в привычной гражданской одежде. Судя по чертам лица — испанец с небольшой примесью индейской крови. Те же, что в мундирах, на испанцев совершенно не похожи. И взгляд какой-то особенный. Очевидно, они и есть пришельцы из другого мира… Леониду доложили сразу же, едва от берега отошла шлюпка с важными гостями, поэтому, пришлось срочно принимать соответствующий моменту вид. А то, негоже встречать губернатора со товарищи в камуфляже. Не поймут-с! Сейчас чем больше разных золотых цацок навешано, тем больше уважения к собеседнику. Вот и приходится сверкать золотом адмиральского мундира, и соответствовать образу "великого и ужасного" адмирала Кортеса, нагнувшего весь Новый Свет и окрестности. Рядом заняли места командир корабля Сергей Ефремов и Себастьян Кабрера, прибывший в составе экспедиции для решения различных коммерческих вопросов. Что ни говори, но в этой области ему не было равных. А сейчас как раз и предстояла важная задача — на глазах у английского губернатора положить начало взаимовыгодной торговле между Русской Америкой и колонией Нью-Йорк. Причем коммерческую часть должны были обсудить представитель Министерства внешней торговли Русской Америки статский советник Себастьян Кабрера, а со стороны англичан… Самый богатый местный негоциант Джон Стаффорд со своим бессменным компаньоном Робертом Сирлом! Кабрера был в курсе об истинной роли "негоциантов", так как сам вел с ними контрабандные дела еще с тех времен, когда один из пришельцев со странным прозвищем Корнет превратился в английского контрабандиста Джона Стаффорда в Порт Ройяле. Помимо этого, Кабрера также плотно общался с тайной службой сеньора Карпова, заправляющей всей этой контрабандной деятельностью. С тех пор много воды утекло. Порт Ройял превратился в Пуэрто-дель-Рэй, над ним взвился флаг Русской Америки, а приятели-контрабандисты превратились в уважаемых "негоциантов", и оказались у черта на рогах. То есть на Гудзоне. И фактически подмяли здесь под себя всю торговлю. К чести Себастьяна Кабрера, он с блеском прошел проверку на профпригодность и лояльность со стороны сеньора Карпова, поэтому все тайные операции Русской Америки, где требовались коммерческая смекалка и умелое оперирование крупными суммами денег, теперь проводились с участием молодого испанца. Который четко усвоил главную заповедь пришельцев из другого мира. Самое большее, что они могут подарить, это доверие. Будет доверие — будет всё. Деньги, должности, положение в обществе и прочее. Но теряют доверие вместе с головой. И второго шанса не дают никому. Пауза затянулась, обе стороны внимательно разглядывали друг друга. Наконец, Леонид нарушил молчание, обратившись к гостям на английском. — Доброе утро, господа! Я — командующий эскадрой, адмирал Леонардо Кортес. У вас к нам какое-то дело? Губернатор аж задохнулся от возмущения, но все же сдержался, и не стал накалять обстановку. — Доброе утро, мистер Кортес! Да, у меня к вам дело, причем безотлагательное!!! — Тогда проходите, присаживайтесь, господа! Когда гости расселись за столом, и губернатор представил своих спутников, которые с огромным интересом оглядывались по сторонам, перешли к цели визита. Его превосходительство губернатора интересовало, что здесь забыли сеньоры тринидадцы, как понимать высадку десанта на Манхэттен, и что вообще это значит? Он, как представитель английской короны, требует объяснений и заявляет решительный протест против этих действий, могущих повлечь далеко идущие негативные последствия. Сказано это было, конечно, в весьма благопристойных выражениях, но смысл от этого не менялся. Леонид улыбнулся. — Мистер Лавлейс, а с чего Вы вообще взяли, что наши действия направлены против Англии? — Как?! А как же понимать тогда то, что вы творите?! — А что мы творим? Мы сделали по Нью-Йорку хоть один выстрел? Нет. Мы предъявили вам ультиматум с требованием выкупа за город, как частенько делали английские и французские пираты в Карибском море, пока мы их не извели полностью? Нет. Мы потребовали, чтобы вы убирались с Манхэттена? Тоже нет. Так какие же у вас к нам претензии? — Это земля Англии!!! И я требую… — Требовать Вы будете у своих людей, мистер Лавлейс! Например — на каком основании английские корабли "Кумберленд" и "Полифем" напали на мой корабль "Песец" во время проведения гидрографических работ неподалеку от устья Гудзона? И это произошло сразу же после их выхода из Нью-Йорка! Уж не Ваш ли приказ они выполняли, мистер Лавлейс? — Ничего не понимаю… Кто на кого напал?! — То есть, Вы не отрицаете, что "Кумберленд" и "Полифем" сравнительно недавно приходили в Нью-Йорк, и покинули его? Выяснить это мне не составит никакого труда. — Да, эти корабли были здесь и уже ушли. Но какое это имеет отношение к вашему появлению? — Самое прямое. Чтобы Вы не считали это голословным обвинением, мистер Лавлейс, давайте посмотрим видеозапись. Вам тоже будет интересно, господа. Такого вы еще не видели. С этими словами Леонид развернул стоящий на столе ноутбук экраном к гостям, где вскоре их удивленным взорам предстала красочная картина морского боя, умело снятого на видео с палубы "Песца". Панорама берега не вызывала сомнений, что данные события произошли именно неподалеку от устья Гудзона, как не было сомнений, что напавшие на "Песец" корабли — именно "Кумберленд" и "Полифем". В ходе довольно длинного фильма было ясно, что корабль тринидадцев пытается избежать боя и уходит. Однако, господа англичане никак не хотели такого развития событий, и всячески пытались догнать своего противника, ведя непрерывный огонь из орудий. Закончилось все довольно печально. Командиру "Песца" надоело такое хамское поведение, и он положил корабль в дрейф, давая противнику подойти поближе. А когда англичане уже довольно потирали руки, предвкушая хорошую добычу, неожиданно открыл огонь из мощных орудий, разнесших английские корабли на куски. Немногочисленные пленные, выловленные из воды, лишь блеяли что-то невнятное, и с ужасом смотрели на своих врагов. Когда запись закончилась, гости долго не могли отойти от увиденного. Особенно Сирл и Рэндалл, не понаслышке знакомые с морскими боями. Но если Сирл уже встречался с "Песцом", и знал, на что тот способен, то вот для майора Рэндалла увиденное стало откровением. Впечатлился и губернатор, но не столько от понятных лишь моряку деталей, сколько от всей записи в целом. Леонид же не стал делать долгой паузы, и начал "додавливать" своего оппонента. — Как видите, господа, произошло два неспровоцированных нападения английских кораблей, вышедших из Нью-Йорка, на наш корабль. Причем наш корабль в обоих случаях сначала пытался избежать боя. Но благородные английские джентльмены посчитали это за слабость, и возжелали поживиться тем, чем бог послал. Мистер Лавлейс, я официально Вам заявляю, что не допущу превращения Нью-Йорка в рассадник английского пиратства, каким был не так давно Порт Ройял. Именно с этими целями на острове Манхэттен будет построена военная база Русской Америки, предназначенная для контроля за безопасностью судоходства в этом районе, а также для принуждения к миру местных индейских племен. Насколько мне известно, вы совершенно не в состоянии контролировать окружающую территорию, и индейцы творят на вашей земле, которую вы называете землей Англии, что хотят. Мы же этого не допустим. У нас нет намерений выгонять вас отсюда, но и пиратствовать в этих водах мы тоже не дадим. Что же касается ваших слов "Это земля Англии", давайте смотреть правде в глаза. Вы с грехом пополам можете контролировать остров Манхэттен, но на большее вас не хватает. И вы живете здесь во враждебном окружении. Если индейские племена захотят вас уничтожить, то они это сделают без особого труда. Просто, в данный момент вы не мешаете индейцам, и они ведут с вами выгодную торговлю. Но это может закончиться в любой момент, когда появится кто-то, кто предложит им больше. Не обольщайтесь по поводу своего влияния на этих дикарей. У них очень своеобразные понятия о долге, чести и добродетели. Уважать своих торговых партнеров они будут только тогда, когда почувствуют реальную силу. Во всех же прочих случаях, вероломство в интересах своего племени у них считается правилом хорошего тона. Вы согласны с этим? — Увы… В этом Вы правы… — Так вот, чтобы в дикарях не взыграла дурь, и они не попытались в один прекрасный день поживиться за ваш счет, мы и поможем вам, мистер Лавлейс. Отвадим этих любителей чужого добра от Нью-Йорка. И вобьем в их головы простую истину, что пытаться обмануть нас — себе дороже. Расправа последует незамедлительно. И никакое численное превосходство их не спасет. Как не спасет и большое расстояние от Нью-Йорка, если они вдруг решат удрать в верховья Гудзона, или Мохока. Кроме этого, есть еще один очень важный нюанс. Нью-Йорк не так давно назывался Новым Амстердамом. Не боитесь, что голландцы захотят восстановить все, как было? — Не боимся! — Напрасно. Насколько нам известно, голландцы очень болезненно восприняли потерю Нового Амстердама, и не упустят случая вернуть его обратно. Если же здесь будем мы, то это им не удастся. — Почему Вы так уверены? — Потому, что мы знаем голландцев. И знаем, на что они способны, а на что нет. Попомните мои слова, мистер Лавлейс. И когда они все же придут сюда, не удивляйтесь… Разговор продолжался в том же духе, но от былой уверенности губернатора не осталось и следа. Он прекрасно понимал, что Нью-Йорк существует лишь потому, что местные индейцы считают торговлю с английской колонией более выгодным делом, чем ее разграбление. Если же передумают… Англия и король далеко, а дикари — вот они. Долго ли продержится Нью-Йорк, если краснокожие возьмут его в осаду? Да и французы даром время не теряют. Доходили слухи, что они водят шашни с краснокожими. И вполне может статься, что науськают этих кровожадных дикарей на английские владения. А если еще и голландцев черти принесут… Как ни тяжело было губернатору признать это, но факт оставался фактом. Хорошие отношения с незваными гостями с далекого Тринидада были ему выгодны. Причем выгодны во всех отношениях, если только закрыть глаза на "влезание" без спроса на свою территорию. А вот если начать конфликтовать с ними, то последствия будут самые неблагоприятные, и в первую очередь для него, как для губернатора. Местным контрабандистам и бандитам, стыдливо именуемых негоциантами и колонистами, по большому счету без разницы, какой флаг будет развеваться над Нью-Йорком. Такие "подданные" английской короны хорошо себя чувствуют при любой власти. Взять хотя бы эту парочку — Стаффорда с Сирлом. Аферисты, каких свет не видывал. Сначала занимались контрабандой на Ямайке, потом на Барбадосе, а теперь сбежали сюда. Они, что ли, будут защищать земли английской короны? Три раза "ха"! Сбегут сразу же, едва запахнет жареным. Либо пойдут на поклон к тринидадцам, поскольку те уже всем дали понять, что не будут притеснять местное население в обмен на полную и безоговорочную лояльность. А с лояльностью к тем, кто имеет реальную силу, у этих прохиндеев все в порядке. Остальные "колонисты" ничем не лучше. И с кем прикажете защищать Нью-Йорк? Понимая, что ситуация не оставляет ему выбора, губернатор тяжело вздохнул, и поднял взгляд на сидевших перед ним тринидадцев, прервав речь Себастьяна Кабреры о грядущих выгодах и процветании колонии в случае добросовестного сотрудничества. — Господа, давайте закончим преамбулу. Будем считать, что вы меня убедили. И теперь обсудим конкретные вопросы, что и как нам лучше сделать к нашему обоюдному благополучию… Разговор перешел в деловое русло. С военными вопросами разобрались быстро. Поскольку никакой реальной военной силы колония фактически не имела, если не считать большой отряд милиции, сошлись на том, что оборона Нью-Йорка от нападения любых третьих лиц ложится на вооруженные силы Русской Америки при посильной помощи со стороны колонистов. Небольшой английский гарнизон обеспечивает полицейские функции в пределах города, и при необходимости оказывает помощь войскам тринидадцев за пределами города, координируя совместные действия. Отряд милиции собирается по тревоге в случае угрозы городу, но за его пределами может привлекаться для выполнения каких-то действий лишь в крайних случаях, и только при безусловном подчинении командиру войск Русской Америки. Никакой партизанщины. Против такой постановки вопроса никто возражать не стал. После этого перешли к экономическим вопросам, и вот тут было поле непаханное. Кабрера и Стаффорд настолько увлеклись, обсуждая совместные коммерческие проекты, что губернатор, Сирл и Рэндалл слушали, открыв рот. Такого красноречия и умения увлечь потенциального торгового партнера они от вчерашнего контрабандиста Джона Стаффорда не ожидали. То, что этот разговор во многом был заранее согласован и утвержден коварными пришельцами, они нисколько не догадывались. Когда все принципиальные вопросы были оговорены, ближайшие задачи намечены, и пути их решения согласованы, гости стали собираться, но Леонид предложил отметить удачное начало сотрудничества, против чего никто возражать не стал. Каждая сторона преследовала свои цели, все это прекрасно понимали, хоть и не выражали вслух. И если есть возможность завести личные знакомства, полезные в дальнейших деловых отношениях, то почему бы и нет? Когда покрасневших и сильно "уставших" гостей погрузили в лодку и отправили восвояси, Леонид улыбнулся, и помахал рукой им вслед. Все прошло даже лучше, чем он предполагал. Губернатор, против ожидания, оказался не только адекватным человеком, трезво оценивающим свои возможности, но и не страдавшим излишне фанатичной преданностью английской короне. Хоть он прямо этого и не сказал, но дал понять, что не будет против некоторых мероприятий коммерческого характера, знать о которых в Англии совершенно необязательно. И за долю малую он вполне может этого "не заметить". Единственное условие — чтобы нигде не фигурировало его имя. Естественно, таковые гарантии были ему даны, и высокие договаривающиеся стороны расстались, очень довольные достигнутыми результатами встречи. Майор Рэндалл, в общих чертах ознакомившийся с возможностями сухопутных войск тринидадцев (про флот уже и так ходили легенды), тоже повеселел. По крайней мере, теперь можно было не опасаться ни краснокожих дикарей, ни голландцев, ни французов. Он тоже прекрасно понимал, что иметь пришельцев с Тринидада в союзниках гораздо выгоднее, чем во врагах. Ну, а про "негоциантов" Стаффорда и Сирла и речи не было. Оба оказались в своей стихии, хорошо знакомой им еще по контрабандным делам на Ямайке. Жаль только, что не удалось поговорить со Стаффордом, то бишь с Корнетом, наедине, но предварительный обмен информацией был сделан еще до встречи, а дальше Джон Стаффорд будет работать совершенно легально с человеком, высадившимся на берег вместе с десантом. Который и будет обеспечивать совместную коммерческую, и не только коммерческую деятельность со стороны Русской Америки. В общем, каждый получил, что хотел. Особенно радовало Леонида то, что сразу же удалось договориться о постройке ряда объектов для базы на Манхэттене. Англичане предоставят нужное количество людей и материалов, а со стороны тринидадцев будет обеспечено неограниченное финансирование, предоставление квалифицированных мастеров и соответствующего оборудования. Ведь строить предстояло не только жилые дома и хозяйственные постройки, но также причалы, различные портовые сооружения и прочее. Отдельной темой было строительство военных объектов. Хочешь-не хочешь, а придется привлекать к этому делу англичан. Ничего, слишком много не пронюхают. Тем более, ничего, по-настоящему секретного, они строить и не будут. Что может быть секретного, к примеру, в ровной расчищенной площадке? Ничего. Ровная полоса земли без рытвин и колдобин. То, что это будущая взлетно-посадочная полоса, знать англичанам совершенно необязательно. Как и то, что высокие прочные башни, находящиеся на некотором удалении друг от друга, никакие не наблюдательные вышки, а причальные мачты для дирижаблей. Со временем, конечно, узнают. Но тогда на территории военно-морской и военно-воздушной базы лишних людей уже не будет. Убедившись, что лодка с гостями благополучно добралась до берега, Леонид направился в радиорубку "Карлсруэ". Благо, там уже стояла аппаратура из XXI века, что позволяло поддерживать связь в телефонном режиме с Фортом Росс, и работа на ключе не требовалась. Причем аппаратура, доработанная определенным образом, что исключало случайное прослушивание другой станцией. Старую немецкую аппаратуру из 1914 года трогать не стали, и она была готова к действию. Мало ли что… На вызов с "Карлсруэ" сразу же ответили, и очень скоро состоялся важный разговор, за содержание которого все монархи Европы не пожалели бы никаких денег. Однако, радиосвязь в этом мире все еще оставалась монополией тринидадских пришельцев, и вся "цивилизованная" Европа еще очень долго оставалась в неведении о произошедших по ту сторону Атлантики событиях, а также о том, чем они аукнутся в самой Европе. И тем более не могла понять, почему эти события произошли в данный момент. Ни раньше, и не позже… Вызванный к аппарату в Форте Росс сеньор Карпов — царь и бог тайной полиции Русской Америки, с интересом выслушал рассказ Леонида о визите губернатора и о достигнутых договоренностях, после чего сам сообщил очень важные новости. — Мой каудильо, информация из Европы подтвердилась. Третья англо-голландская война началась по расписанию, и почти так же, как и в прошлый раз. С той только разницей, что эскадра англичан напала на голландский конвой не возле острова Уайт, а сразу за Уэссаном. Командовал англичанами, как и в прошлый раз, наш старый знакомый — адмирал Холмс. — Вот как? Значит, закончилась его опала после ямайского разгрома?
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!