— Чего ты хочешь? — спросила она, но он продолжал молчать. Решив позволить инстинкту руководить, она расслабилась Он запутал руку ей в волосах, резким движением запрокидывая голову. Бренна не стала сопротивляться. Женщина, которая любила доминирующего мужчину, должна знать, когда сдаться… а когда ужалить. Он впился в её губы, сжимая внутреннюю сторону бедра. Застонав в ответ на поцелуй, она открыла рот. Джаду большего разрешения не требовалось, опустошая её с чувственной яростью, от которой она прижалась к нему теснее. Её тело жаждало Джада. У Бренны не было желания отступать, возможно, потому, что не было времени испугаться, или, возможно, потому, что чувствовала голод внутри Джада, голод, который только она могла утолить. Он прикусил её нижнюю губу. Она прикусила в ответ его. Его спина была напряжена под её ладонями, когда она раскинула руки и наслаждалась его безудержным мужским жаром. — Нет, — запротестовала она, когда он прервал поцелуй, чтобы провести губами по её подбородку и шее. Бренна потянула его за волосы. Джад укусил её за шею в знак упрёка. Между ног стало жарко, и когда он провёл рукой выше, ей захотелось побудить его двигаться быстрее. Он обхватил её. Сильно. Твёрдо. Собственнически. Она почувствовала, что может выпустить когти, а под веками взорвался столп искр. А потом он начал массировать её, пока её тело одновременно пыталось приблизиться и отодвинуться. Её трусики задрались, и попка соприкоснулась с твёрдым выступом эрекции. Шёпот страха пронёсся внутри. Её трусики оказались разорваны, и, Боже, Джад касался её кожа к коже, и ласкал пальцами вход в тело. Вскрикнув, Бренна кончила, и внутренние мышцы, которые давно не использовались, болезненно сжались. Она уткнулась лицом Джаду в шею, и он удерживал её там, положив руку на затылок, пока вытягивал из её тела всё больше и больше удовольствия. Его запах обволакивал её, и Бренна лизнула Джада, вбирая в себя аромат соли/льда/мужчины. Медленно оргазм превратился в жужжание жара, оставляя её насытившейся. Пробормотав что-то об удовольствии, она расслабилась, вернувшись в прежнее положение, и открыла глаза. Сначала она не поняла, что видела. Почему повсюду валялись куски дерева? И не казалась ли её скамейка перекошенной? Зубы Джада впились в её плечо, будто он знал, что больше не владеет её вниманием. Она резко поднялась. — Джад. Джад! — Она потянула его за волосы. Его ответом стал взрыв крошечных телекинетических укусов в очень чувствительных местах. Бренна выгнулась, когда удовольствие замкнуло нервные окончания. Краем глаза она увидела, как кухонная скамья рухнула, издав жалобный стон. А потом из звуков осталось лишь её прерывистое дыхание. К моменту, как она пришла в себя, лежала поперёк его коленей, с трусиками вокруг талии. Джад не прикасался к её обнажённой плоти, просто смотрел на грудь с голодом, близким к безумию. Всхлипнув, она снова крепко обняла его, широко раскрыв глаза и наблюдая за разрухой за его спиной. — Остановись. Прошу, детка, остановись. — Мелкие осколки сломанной мебели кружили по комнате в дикой буре. — Джад, дорогой. Глава 31 Он содрогнулся всем телом. — Бренна, — проговорил он грубым, лишённым привычного контроля голосом. — Да. — Она обняла его крепче, прижимаясь грудью к прохладной мягкости его кожаной синтетической куртки. — Я здесь. — Я сделал тебе больно? Больно? — Ты сделал мне очень хорошо. — Восхитительный жар удовольствия продолжал разливаться по системе. Он убрал руку, и Бренне пришлось подавить стон. — Детка, мебель… — Осколки не переставали летать. Он продолжал её обнимать и поднял голову. — Критическое разрушение. — Его голос начинал звучать почти нормально. — Сила направлена на окружение, а не сосредоточилась на тебе — Мне не было больно, — повторила она. — Даже потеряв контроль, ты не причинил мне вреда. — Не в этот раз. — Сломанные предметы мебели начали оседать на пол. Бренна отстранилась, желая посмотреть ему в глаза. Они были тёмными, лишёнными золотых искр. — В чём дело? Он никогда не поверит, что не причинит ей вреда — придётся положиться на время. — Поговори со мной. — Убрав волосы с его лба одной рукой, другой она натянула комбинацию. Джад опустил взгляд на то место, где она сжимала материал над изгибом груди. — Тебе нужно одеться. Она могла бы начать спорить, если бы обломки скамейки в этот момент со стоном не разлетелись, подняв пыль. — Я быстро. — Слезая с его колен, она покраснела. — Ты ещё… — Иди. Она пошла. Иногда благоразумие действительно лучшая часть доблести. Сбросив ночнушку и натянув пару спортивных штанов и футболку, через две минуты она выбежала обратно. — О! Джад включил свет и уже убрал большую часть беспорядка телекинетическими способностями. На её глазах последние осколки сложились аккуратной кучкой у двери. — Я всё заменю. — Об этом я не переживаю. — Подойдя, она сопротивлялась желанию прикоснуться к нему. Он такой весь накаченный и напряжённый. Тёмный. Опасный. «Принимай его таким, какой есть». Она выпрямилась. — А теперь расскажи, что произошло. Ровным голосом он рассказал о произошедшем со стаей ПайнВуд. — Мы вошли, вычистили логово. Некоторые оказались скомпрометированы — мне пришлось снять программирование Почувствовав облегчение, что его не заставили использовать более скрытые навыки, она выдохнула. — Не стоит корить себя из-за этого. Ты сделал что-то хорошее — Дело не в этом. — Капелька пота скатилась по его виску, и Бренна вспомнила боль. Диссонанс. Но прежде чем успела заговорить, он рассказал остальное. — Но наш контакт не знал, что Пси тоже пытались вводить команды в незрелые умы. — Дети? — С дрожью проговорила она. — Они пытались провернуть это с младенцами? — Ей хотелось зарыть голову в песок и не слышать остального… Она чуть не умерла после того, как её разум насиловали. А дети намного слабее. — Сколько? — Один умер ещё до того, как мы появились. Напряжение отразилось на его лице. — Я смог удалить программирование, но двое повреждены. Их мозг не выдержал давления, и дети избили себя, пытаясь выбраться. — Ох, Джад. — Она чувствовала его боль. — Ты ничего не смог бы сделать. Ещё одна капелька пота, единственный показатель того, насколько ему больно. — У них не было причин вмешиваться в сознание детей. Они были слишком молоды и слабы, чтобы помочь в заговоре. Это послание. Самый инстинктивный вид ярости взорвался внутри. — Они перешли черту. Но, — она пристально посмотрела ему в глаза, — ты нет. — Знаю. Поражённая, она захлопнула рот. — Тогда почему?.. — Она махнула на развалины гостиной и кухни. — Ты не узнаёшь ярость?