— Тебе нужны имена офицеров? — Ты можешь их достать? — Придётся взломать защищённую базу данных ПсиНет, но это не проблема, если только информация не строго засекречена. Полагаю, ты не хочешь разговаривать с этими людьми? — Джад не ответил, потому что ответа и не требовалось. — Моя цель — помочь моему народу, — сказал Призрак холодным тоном Пси, полностью погруженного в Безмолвие. — Не продавать их. Может, я и революционер, но не предатель. — Бороться со злом, которое убивает невинных женщин и детей, — не измена. — Я согласен — по крайней мере, в этой ситуации. Убийство оленей сродни уничтожению самых беспомощных мирных жителей в войне, о которой никто не знает. — Ситуации бывают разными. Ладно. Твоя совесть подскажет, что делать. — У меня нет совести, Джад. — Призрак понизил голос. — У меня так много крови на руках, что её никогда не смоешь. — Будущее может удивить. — Оно может чертовски потрясать. — А если у тебя нет совести, почему ты стал революционером? — Возможно, хочу захватить власть. — Нет. — В этом он уверен. — Ты делаешь это, потому что видишь, во что Совет превращает Пси, и знаешь, что это неправильно. Когда-то мы были величайшей из рас, истинными — и справедливыми — лидерами мира. — Как думаешь, мы можем вернуть всё обратно? — Нет. — Мир изменился, люди и Веры набирали силу с течением времени. — Но мы можем стать чем-то лучшим. Можем стать свободными. *** Бренна чинила какое-то компьютерное устройство, когда он пришёл к ней в комнате. — Джад, — поздоровалась она, откладывая инструменты. — Ты не можешь быть здесь. Диссонанс… Он остановил её панику. — Мне нужно спросить тебя кое о чём важном. — Что может быть важнее жизни? — В её голосе звучали слёзы. — Твоя жизнь. Если умрёшь, не знаю, останусь ли я в здравом рассудке. — Простая истина. У неё задрожали руки, когда она подняла их, чтобы откинуть волосы назад. — Задавай вопрос. — Свирепость, с которой стрелок преследует тебе, говорит о глубоком мотиве, а не о том, что ты что-то помнишь о смерти Тима. — Наконец, он понял, что на правильном пути. — Скорее всего, он боится другого твоего знания. — Это должно быть из-за смерти Тима. Это означало бы смертный приговор. — Но, Бренна, он знает, что ты ничего не видела. — Он подался вперёд, но спохватился, прежде чем прикоснулся. Тем не менее, он почувствовал, что у него началось кровотечение. Ему удалось остановить это телекинезом, но это продолжалось недолго. — Он спланировал смерть Тима в точности, позаботился о том, чтобы не было никаких улик, никаких следов и свидетелей. Он знает, что не выдал себя. — Может, он сумасшедший. Как ты! — Она втянула носом воздух. — Думаешь, я не чувствую запаха твоей крови? Он сосредоточился на первой части её заявления. — Он действует слишком логично, чтобы быть сумасшедшим. Подумай, Бренна, что ещё ты можешь знать? — Ничего! — Она всплеснула руками. — Я несколько месяцев лечилась, потом со мной нянчились Дрю и Райли. И ты, если подумать. Меня ещё слишком опекают! Джад почувствовал, как по спине поползли мурашки, когда его мозг установил связь, которая ускользала несколько дней. — В день убийства Тима ты начала действовать… не подчиняться приказам, вести себя агрессивно. — Я вела себя нормально, — возразила она. — Именно. — Он встретился с ней взглядом. — Впервые с момента похищения ты вела себя так, как вёл бы себя полностью здоровый человек. Бренна нахмурилась. — Джад, тебе придётся объяснить мне всё по буквам, прежде чем истечёшь кровью на. — Несмотря на резкие слова, её беспокойство за него рана в её глазах. — Бренна, что произошло в тот день, когда Энрике похитил тебя? — Почему ты спрашиваешь об этом? — отрезала она. — Ты же знаешь, я не помню. — Почему? Ты помнишь всё остальное. Каждый порез, каждый удар, каждую боль. — Шок. — Она обняла себя. — Так сказали целители. — Твоя стая обнаружила следы неизвестного фургона. — Энрике, должно быть, каким-то образом вырубил меня. — Её хмурый взгляд напомнил, что они много раз обсуждали эту тему. — Я бы никогда не села в фургон с незнакомцем. — Нет. — Тогда почему… — На её лице отразился ужас. — Нет, — прошептала она, раскачиваясь взад и вперёд. — Нет, ты ошибаешься. Джад хотел бы ошибиться, если бы это стёрло ужас с лица Бренны. Он был ослеплён её преданностью стае, когда они впервые затронули эту тему, и даже сейчас у него не было ни малейших доказательств, подтверждающих теорию, но был инстинкт. Подробности похищения знала только Бренна. В этом гораздо больше смысла, чем в том, что она стала мишенью из-за заявления, которое она сделала об убийстве Тима. В то время она была откровенно потрясена, и умный волк мог бы проболтаться обо всём, что она якобы видела. Но теперь, когда она ушла, никто не сможет доказать то, что теперь подозревал Джад — что такой же волк, товарищ по стае, продал её Сантано Энрике… отдал на расчленение, как большой кусок мяса. Глава 41 Никита загрузила кристалл данных, который получила этим утром, на компьютер в своём пентхаусе. В кристалле был файл, за приобретение которого она заплатила большую сумму. Её связной счёл это недостаточной компенсацией за то, что поставил на кон свою жизнь и здравомыслие. Никите пришлось согласиться. Маленький дар Калеба — ходили слухи, что он обладал способностью вызывать необратимое безумие — заставил даже самых опытных пересмотреть своё мнение. Загрузка файла завершена. Он был длиной в несколько страниц и снабжён печатью учебного заведения, куда Калеба поместили в возрасте трёх лет, когда он впервые начал демонстрировать телекинетическую силу. Как обычно, дела малолетних были закрыты после совершеннолетия Калеба, вот почему у неё такие проблемы с их получением… и поэтому она не знала имени тренера Калеба: Сантано Энрике. Отложив в сторону неожиданную порцию данных, она прокрутила страницу вниз. Вскоре Никита начала замечать странные пробелы в записи. До семи лет и четырёх месяцев вёлся непрерывный учёт прогресса, но следующая запись появилась только в возрасте семи лет и семи месяцев. Что делал Калеб в эти три месяца? Снова и снова картина повторялась. Промежутки были очень неравномерными. Журналы тренировок должны были храниться в строгом актуальном состоянии. Она перезапустила всё с самого начала и сразу же заметила второй паттерн, скрытый в первом. Каждый пробел в журнале появился ровно через неделю после того, как Калеб провёл личную тренировку с Энрике. С любым другим тренером это было бы поводом для беспокойства, но не серьёзной проблемой в целом. Однако Сантано Энрике был не обычным кардиналом, а исключительно высоко функциональным социопатом, одним из небольшого меньшинства, чьи аберрантные мозговые структуры получили полную свободу благодаря Безмолвию. Энрике избежал всех процедур для выявления таких аномалий, и стал членом Совета. Теперь оказалось, что Калеб не просто ученик Энрике. Он его протеже. Недавнее множество фрагментарных сообщений НетСущности, особенно в отношении неизвестного серийного убийцы, приобрело новый смысл в свете этой информации. В последний раз, когда у них возникли такие проблемы, НетСущность находилась под контролем Энрике. Вернувшись к файлу, она увидела, что силовая дуга Калеба тоже была необычной. Большинство кардиналов неуклонно и предсказуемо продвигались от неуправляемых и ненадёжных к тотальному контролю. Её дочь, Саша, конечно, совсем другая история. Для Никиты было гораздо проще уничтожить зародыш, как только экстрасенсорные тесты показали почти несомненное наличие обозначения «Э». На самом деле именно это Совет приказал сделать в первые годы Безмолвия. Способность Э-Пси залечивать эмоциональные раны считалась излишней в расе, у которой не было эмоций. Десятилетие спустя они открыли концепцию Корреляции — прямую, если не научно доказуемую связь между количеством латентных Э-Пси и общей стабильностью населения. Проще говоря, чем меньше Э-Пси, тем больше случаев социопатии и безумия. Теперь Э-Пси приговорены к полному сроку и вынуждены сдерживать свои способности под несколькими недокументированными уровнями кондиционирования. Именно это и привело к неправильному развитию Саши. Ничто подобное не могло объяснить природу психического роста Калеба. В десять лет он был сосредоточен, как взрослый. Его концентрация не ослабевала в течение иногда проблемного периода подросткового возраста, но свидетельствовала о резком снижении в возрасте шестнадцати лет. Если бы в течение месяца состояние Калеба не стабилизировалось, это был бы повод для серьёзного беспокойства. Несмотря на тщательное тестирование, М-Пси не смогла найти никаких признаков психической или физической травмы, которые могли бы объяснить его рецидив. В конце концов, это было записано как запоздалая подростковая реакция. У Никиты были причины не согласиться с этим диагнозом. Закрыв файл Калеба, она открыла другой. Он был открыт после того, как Совету стало известно о социопатической истории Энрике. Они использовали все ресурсы, чтобы составить список прошлых убийств, которые, возможно, были совершены ныне покойным членом совета — на случай, если он оставил после себя улики, помимо тех, которыми завладели Веры. Концы нужно потопить, прежде чем всё выплывет наружу. Она просмотрела список, который у них был на сегодняшний день, и сразу же нашла его. Женщина — Вер — лебедь — исчезла за семь дней до зарегистрированного падения Калеба. И падение началось примерно через сутки после того, как Калеб вернулся после одной из необъяснимых отлучек, вероятно, когда был с Энрике. Он не протеже. Сообщник. Если Калеб когда-нибудь потеряет контроль над своими кровожадными аппетитами, начнутся проблемы. До тех пор она будет продолжать работать с ним. Каждый из Советников был убийцей в том или ином смысле. Калеб просто совершил своё убийство менее санкционированным способом. Глава 42 Через час после того, как был вынужден оставить Бренну — она выгнала его, когда у него открыто пошла кровь из носа, — Джад получил зашифрованное сообщение от Призрака. Простой список. Шесть имён. Он связался с Бренной, без видео. Вид её слёз приводил в смятение. — Я оставил у твоей двери часового. Райли пришлёт замену. — Он уже говорил с её братом о своих подозрениях, и Райли составлял списки дежурных и свободных со времени похищения Бренны. Эти данные помогли бы сузить круг подозреваемых, но чувство срочности подсказывало, что быстро не выйдет.