Она видела, что Стас ринулся за ней, но к нему подошли официант и охранник. Ну что же, не обеднеет. Наверное, следовало бежать, спрятаться, но раз Лютный нашёл её здесь, всё остальное вопрос времени. Застегнув куртку, Катя зашагала к остановке, то и дело оглядываясь. Стас вышел следом и догнал за пару мгновений. – Кать… Она дёрнулась, чтобы сбросить его руки. – Я уже тебе сказала, кто я! – крикнула Катя, игнорируя множество прохожих, чьи взгляды невольно притянула. – Я Синицина! Помнишь такую? Стас поморщился, выдохнул, посмотрел на любопытных, и те сразу отправились дальше. – Вижу, мое имя тебе ничего не говорит. Прессовать людей, вероятно, твоё хобби и у тебя длинный список из жертв, но вот я хорошо тебя, Лютный, запомнила. Так что и ты, будь добр, покопайся в памяти и вспомни меня, а ещё всё то, что испытал. Вдохновись этим и оставь меня уже в покое! Стас нахмурился, ухватил её за локоть и затащил в первые попавшиеся двери невысокого старого здания. Они очутились в маленьком тамбуре, и, к счастью, следующие двери оказались закрытыми и обклеены всякими объявлениями. И сюда явно давно никто не заходил и тем более не выходил. Катя снова дёрнулась, но её остановили. Стас был неприлично близко. Хотя рядом с ней он всегда нарушал границы личного пространства. – Не думаю, что тебе понравится услышать, что я испытывал к той девчонке, – процедил он. Катя закатила глаза. И чем он её мог удивить? – Я испытывала к тебе всё то же самое, если не хуже, – заявила она ему. Стас усмехнулся, повел бровью. – Да? Тогда это интересно. Хочешь правду? Кате уже осточертело стоять так интимно близко, словно они и правда пара. – Давай, может, я ещё чего добавлю. – У этой девчонки была особенность меня доводить. – Стас говорил медленно. – Я видел её и зверел. Особенно, когда она улыбалась. Может, гормоны или что-то еще, но страшно хотелось с ней сделать всё то, что в жестком порно показывают. От его слов у Кати даже ноги похолодели. – Ч-что? Сейчас она на Стаса по-другому взглянула, не как на жестокого мажорика, а как на маньяка. Лютный улыбнулся. – Поверила, что ли? – Но ты же… говоришь… Он вдруг склонился к её лбу, ударился своим, но не больно. – Ту девчонку не помню. Только тебя, Кать. Хочешь, можем школьную форму в прокат взять, не знаю, есть ли мой размер, но думаю, твой найдётся. Я бы не отказался увидеть тебя в ней, особенно эту юбочку в складочку… Катя отчаянно задёргалась, но опять же всё происходило по его воле. Не захотел бы, не отпустил, самой бы ей точно от него не уйти. – Извращенец. – Эй, что вы здесь делаете? Тут запрещено находиться! – раздался вопль старушки в форме охранника, и её голос эхом отразился от старых стен здания. Гулко задребезжали немытые стекла, пока она пыталась изнутри открыть дверь. Они буквально вывались из тамбура на промозглую улицу, где под ногами оледенелая грязь. Кате не хотелось находиться рядом с Лютным, особенно после его "шуточек", но у того были свои планы. Стаса её крики и попытки удрать лишь забавляли. Он всё так же умело посадил её в машину, заблокировав двери, и спокойно вырулил на дорогу. Прямо дежавю. – Да не бойся, ничего с тобой не сделаю, – Стас спокойно сидел в кресле, вел одной рукой и это не внушало доверия. – Вот если бы с тем мужиком пошла, тогда бы сделал, но наказать тебя всё равно надо, раз решилась на такое. – На что? – буркнула Катя, потирая холодные ладони. – У меня, к твоему сведению, вообще-то своя личная жизнь. – Поправочка, – Стас как будто заигрывал, – наша личная жизнь. – Ты совсем глухой? Лютный сделала вид, что чешет в ухе. – МРТ делали, сказали всё прекрасно. – Я тебя не люблю. – Любовь – это химия, Кать, – он странно посмотрел на неё, – я уже в реакции, скоро и ты бомбанешь. Катя точно собиралась бомбануть. Достать бы в руки что-нибудь тяжелое. – И куда мы едем в этот раз? – В одно секретное место, где ты будешь отрабатывать своё наказание. Глава 9 Словосочетание «отрабатывать своё наказание» из уст деспота из школьного прошлого звучало пошло и отвратительно. В голове Кати крутились всевозможные предположения: от мытья его машины до оральных ласк. За всё можно было подать в суд, если появится возможность и её не закопают раньше, но даже если и получится, папа-прокурор вряд ли даст делу ход. И выводы из всего этого напрашивались неутешительные. Оба молчали всю дорогу. Вопреки ожиданиям, ни в отель, ни к себе домой Стас ее не повез. Он свернул с главного проспекта на однополосную дорогу между невысокими старыми домами. Движение здесь было не таким оживленным. Вскоре повернул к одной из дореволюционных построек с облупившейся покраской, оголявшей красные кирпичи. – Приехали, – без эмоции сообщил Стас. Дом был трёхэтажным, с остроконечной крышей, огромными окнами с закруглённым верхом, деревянными, никакой современной пластики, с одиночными балконами с витиевато-узорными железными прутьями. Стас открыл один из подъездов, где современная железная дверь казалась чем-то инородным, и у Кати перехватило дыхание от ударившего в нос запаха плесени. Она посмотрела на Стаса, всем видом умоляя отпустить её, но тот и бровью не повел, открывая обитую дерматином дверь на широкой лестничной клетке первого этажа. Катя ожидала увидеть там всё, что угодно, но точно не подобие мастерской. Небольшой тёмный узкий коридор был завален картинами разных размеров. Пейзажи, люди, животные. Какие-то были прислонены к стенкам и их скрывали куски светлой холщовой ткани, какие-то лежали кучей, будто их рамки сломались. Коридор вел в огромную комнату с эркером, где было целых четыре окна, занавешенных тёмными шторами. Катя огляделась: снова картины, завершенные и нет, на полках кругом скульптуры или бюсты… В общем, Катя в этом мало разбиралась. Но это точно была мастерская, учитывая наличие залапанного красками мольберта, огромного количества кисточек в банках и обилие на столе рабочих инструментов скульптора. Лютный снял с себя пальто и, швырнув на диван в углу, раскрыл все шторы. В комнату хлынул яркий свет, и Катя зажмурилась. Стас сел возле стола на винтовой вращающийся стул с круглым сиденьем, который обычно используют пианисты, и расчехлил незаконченную работу, которая в будущем явно станет бюстом античной девушки. По крайней мере, Катя видела волосы с вплетенными в них цветами, длинную шею, острую линию плеч и выпирающие ключицы, не было лишь лица. Стас повернулся к ней. – Будешь позировать мне. Он не спрашивал и не ждал согласия, а ставил перед фактом. Катя даже рот приоткрыла от удивления. Стас – и художник? Никогда бы не подумала. Боксер или автогонщик, или что там модно у мажоров: пранк-игры? – Это твоё? Стас проследил за её взглядом, осматривая помещение по кругу. – Неожиданно, да? – вопросом на вопрос ответил он. – Очень, – Катя не стала врать, – с тобой это не вяжется. – Приятно слышать, – Стас улыбнулся, – подойди ко мне. И тут до Кати дошло. – Я не собираюсь раздеваться, – предупредила она.