Глава 15 – Ставлю десятку, что, как только он сказал тебе о ребенке, ты пулей вылетела из машины, – рассмеялась Вика, когда Катя поведала ей во время сон-часа о случившемся. – Конечно, – ей и самой почему-то было смешно, – мне что, следовало остаться и дожидаться, когда он решит наверстать упущенное? Вика чуть не подавилась от смеха, да и Кате уже казалось своё поведение детской выходкой. В тот момент нужно было расхохотаться Стасу в физиономию и послать его куда подальше. Забеременеть в семнадцать? Да она бы в жизни ему не дала! – Вижу по твоему лицу, что ты и не думала в том возрасте о таком, – не унималась Вика. – Точно, я в то время думала, как избежать его внимания и как перейти на домашнее обучение. – А он, бедолажка, наверняка все руки до мозолей истер, думая о тебе. Вика почти высмеивала их. Хотя, вероятно, не побывавшему в шкуре Кати этого не понять. – Если тебе так его жалко, могу дать номер, созвонитесь, поболтайте, – язвительно прошипела она. Вика ещё раз засмеялась, утирая слезы, а потом более спокойно спросила: – А ты в его чувства действительно не веришь? Он такие вещи тебе говорит, тут явно дело не только в желании галочку поставить за прошлое. Катя вздохнула, покрутив в руках блистер с таблетками. Она уже и сама не знала, верить или нет. В ответ пожала плечами. – Помнишь, к нам пришла молоденькая медсестра из дорожной больницы? Хотя… ты же тогда в отпуске была, точно! Так вот, она устроилась сюда из-за скандала на прежнем месте работы. В её больничке начали слухи ходить жуткие: что она стерва, что всех подсидит, на всех кляузы напишет, подставит и без зазрения совести подведет под увольнение. Девчонки с ней отказывались работать, врачи грубо отвечали на её обращения. Слухи они, знаешь ли, такие: дерьмом обольют – и не отмоешься ничем. Катя помнила тот случай. Хорошо, что она была в отпуске и ей не пришлось участвовать в этом лично. – Так это я к чему. Девчонка уволилась спустя три недели, и все обрадовались, что избавились от нее. А я потом случайно знакомую санитарку встретила, которая в дорожке работает, – Вика стала шептать, – и та рассказала, что не всё так было. К ним доставили пациента, у которого возникли проблемы с мочеиспусканием, врач приказал ввести катетер, а старичок оказался непростой, бывший номенклатурный работник, взял и жалобу накатал, мол, без моего согласия поставили, вместо того, чтобы таблетками лечить, и в целом обслуживание в больнице плохое, грозил в горздрав написать. Начальство пообещало разбираться, стали изучать документы, а в истории болезни записи нет. Врач быстро умыл руки и заявил, что не в курсе был и что медсестра проявила собственную инициативу, пока он более тяжелыми пациентами занимался. Её и уволили, нашли козла отпущения. А кто уж слух такой пустил… скорее всего, любовница врача из того же отделения, к тому карьерист метил в кресло главврача и для достижения цели ни перед чем не останавливался. – Надо всегда проверять записи, – согласно кивнула Катя. – Да и не только, я имела в виду слухи. Если, как ты утверждаешь, твой бывший одноклассник думал о тебе плохое, потому что кто-то сказал, а он видел и не понял, тогда с тобой произошло именно то, что и с медсестрой из дорожной больнички. Не стоит недооценивать силу слухов. Катя вяло улыбнулась. Она, если быть честной, слова Соколова и Жильцова всерьез не восприняла. Сейчас, с позиции повзрослевшего человека, подобные слухи про неё и соседа ей казались абсурдными. Но тогда… Неужели Стас и правда был в неё влюблён, да так сильно, что в какой-то момент его любовь перешагнула за черту ненависти и он без ума сжигал её и себя. Это было странно и непривычно. Если бы она хоть на минуту тогда посмотрела на происходящее с такой стороны, возможно, они бы прояснили ситуацию. «И наш ребенок бы сейчас ходил во второй класс». От воспоминаний об этих словах у Кати до сих пор мурашки пробегали по коже. – И что ты думаешь о его предложении? – подначивая, поинтересовалась Вика. – О каком? – Он открыто намекнул, что собирается тебе детей заделать. Мой тебе совет, соглашайся, биологические часы на месте не стоят. – Умоляю тебя, Вика, не нужно давить мне на женское, как моя мать, – вздохнула Катя. – К тому же Лютный не самая лучшая партия, в случае с ним, скорее всего, я останусь беременной и одинокой. – А я бы попробовала, – кокетливо заметила напарница, – хотя бы ради его генов, такие точно стоят того. Катя невесело засмеялась. Остаток рабочих суток они провели в постоянной беготне по отделению, следя за состоянием здоровья особо тяжелых пациентов, и больше поговорить не получилось. Когда около трех Катя всё же прилегла на диване, слыша, как Вика громко храпит, она достала телефон, уверенная, что увидит кучу пропущенных смс от Лютного. Но была только одна, пришедшая после обеда, в которой он предупреждал, что заедет за ней утром. Катя вздохнула, не зная, стоит ли ей отвечать, но в такое позднее время суток этого явно делать не стоило. Так она и задремала до рассвета, вскочив по сигналу будильника. Потом началась привычная утренняя рутина, а Лютный не обманул, действительно приехал и, кажется, получил постоянный пропуск на территорию больницы. На этот раз Катя без всяких угроз и уговоров сама открыла дверь и села рядом. – Прогресс, – тихо усмехнулся Стас. Она не ответила, пристегнула ремень и глубоко вздохнула. – Как дела на работе? Катя облизнула губы. – Такие вопросы, словно мы пара. На этот раз Стас не ответил, завел мотор и покинул служебную стоянку. Хорошо было бы, если бы он её домой отвез, но вскоре стало понятно, что они едут в мастерскую. Катя вздохнула, прижимаясь головой к сидению. От монотонной дороги жутко клонило в сон. – Ты всегда спишь после работы? – услышала она вопрос. – Я почти не сплю на дежурстве. – Не думала сменить работу? Катя отрицательно качнула головой. – А ты подумай. – Зачем? Стас вздохнул и не ответил. Зачем ей менять работу? Платили хорошо, и её всё устраивало. В жизни же всегда главное – найти своё место, и Катя его нашла и менять ничего не планировала, а Лютный не имеет никакого права указывать ей. В мастерской Стас снова заказал завтрак, и на этот раз Катя с удовольствием, ни о чем не думая, насладилась хрустящими картофельными вафлями с яйцом пашот и крохотными жареными лисичками. Вика бы это одобрила, да и где бы еще такое довелось попробовать. Катя сидела на диване и клевала носом. Она ощутила запахи чистого нового одеяла, подушки и даже улыбнулась. – Ложись, – видя её отчаянные попытки перебороть сон, то ли приказал, то ли предложил Лютный. Катя хотела отказаться, но за последние дни так вымоталась, что сил спорить не было. Она накрылась с головой, уснув быстро и без сновидений, а когда открыла глаза, увидела, что солнечные тени, падающие на полотна и стены, приобрели ярко-желтый оттенок. День заканчивался. Катя зашевелилась. Скидывая одеяло, она заметила, что Лютный сидит на диване у её ног и что-то читает. Она невольно засмотрелась, вспоминая слова Вики про гены. Да, Стасу было, что подарить своим детям, если, конечно, они унаследуют его внешность. Катя невольно покраснела. О чем она думает? Это ей так мозги запудрили, что теперь она примеряет роль папаши для своих детей на этого придурка, который ни много ни мало, а поиздевался над ней всласть. – Насмотрелась? – Стас не повернулся к ней, перелистывая содержимое папки. Катя слегка откашлялась и потянулась, сев на диване. – Я, наверное, долго спала. – Всё утро и весь день. Лютный наконец-то отвел взгляд от документов и взглянул на неё. Он, будто сканером, прошёлся от макушки до подбородка. Извиняться Кате было не за что, да она и не чувствовала себя виноватой. Но в этой повисшей жуткой тишине ей стало неловко. – Надеюсь, я не храпела… – Хочу тебя поцеловать. Стас произнес это таким тоном, что скажи он, сколько стоит картошка, ничего бы не поменялось. Только Катина реакция. Она ощутила, как кольнуло сердце и понеслось на максималках.