Больница была идеальным местом, чтобы убежать о собственных демонов. Работы всегда навалом, что и думать порой нет времени. Место почти изолированное, вход по пропускам или по-знакомству, да и мало кто хочет лишний раз посещать больницу, кроме самих её работников. Всю смену Катя и Вика провели «в мыле», а когда смогли присесть, даже говорить не было сил. – За такие дерьмовые смены, должны молоком доплачивать. – Лучше деньгами, – согласилась Катя, медленно заполняя последние журналы. Все цифры расплывались, да и голова почти на плечах не держалась. – Слушай, то, что ты мне утром рассказал, и я весь день об этом думала. Катя не могла не поделиться с Викой произошедшим на дне рождении, она как никто другой позволяла увидеть ситуацию с другой стороны. Да и, просто не с мамой же, делиться своими страхами и заставлять её волноваться. – От твоих происшествий, мне хочется курить, хотя я в жизни сигарету в руки не брала, – делилась впечатлением Вика. – Ты не представляешь, что твориться со мной. Подруга хмыкнула, открывая свой наборчик для маникюра. – Давай по порядку, – она ткнула указательным пальцем на стол, будто обозначая отправную точку. – То есть ты, приревновала Лютного к мертвой бабе? Из уст Вики это звучало особенно ужасно и глупо. Катя поморщилась, но если озвучивать то, что она испытала, можно назвать и так. Ревность. Это лишь поверхность. На самом деле Катя вдруг поняла, что Стас скрывает от неё всё, что касалось той Кати, а она была его женой пусть и не долго, была беременна, уж от кого это точно не понятно. И он так просто вычеркнул её из своей жизни, что даже становилось страшно. Это действительно ненормально. И Катя должна была об этом подумать, прежде чем действовать дальше. – Мне страшно за его чувства, – ответила она Вике. – Знаешь, убийцей его друг правильно назвал, в конце концов, тот за рулем был и что произошло, то произошло. Вот что он у друга увел девушку это, конечно, не красиво. Но если девушка хочет увестись, она уведётся. Мы же не безмозглые телки. Другое дело, что теперь с тобой. Вика не спрашивала, а Катя только и не знала, что с ней. – Он как-то пытался с тобой объясниться? – Это вчера произошло, и я поехала домой. Уже в машине Катя, сама испугалась своей реакции, но Стас и не пытался с ней поговорить. Во время работы ни разу не позвонил. Так что Кате не нравилось, что это может значить. – Нужно было за грудки его и вытрясти всё, что было, тогда бы у тебя не было этого банального страха неуверенности в себе, – Вика показательно сжала руки в кулаки. Катя нахмурилась. – Разве я не уверена в себе? – Конечно, – Вика развела руками, – если бы тебе было восемнадцать, ты бы не думая кинулась за Лютным в омут головой, ещё бы и сама его защищала от взбесившегося дружка. Но с годами ко всем чувствам присоединяется мозг. Не знаю, как так получается, но я вот мозги всегда отключаю, а ты тот тип людей, который этого сделать не может. На каждое любою, у тебя десять вопросов почему и за что. И не получив хоть один начинаешь думать, думать. А нужно, всего -то отключить мозг и сделать один шаг к любви, и всё сама поймешь. Катя устало улыбнулась. Вика воодушевляла. Действительно, чего она ерундой страдает. Сделать шаг, сделать шаг… ей уже ни один раз это говорили. Но все-таки все они лукавили. Шагов тут не один нужно сделать, а целый километр. Закончив с заполнением журналов, Катя взяла свой телефон и вышла в коридор отойдя подальше от палат. Она позвонила Стасу, и даже секунды гудков не прошли, как она услышала торопливое: – Да? – Встретишь меня завтра? – Конечно… а ты… ты… – Хочу поговорить лицом к лицу, а не по телефону. Повисло молчание. – Хорошо, – такое твердое и грубое, что Катя удивилась. – Пока… Стас не сразу попрощался и так хотелось заглянуть ему в голову, чтобы понять, что там происходит. Хорошо, что в отделении выдались очень тяжелые сутки, а ночь прошла вполне спокойно. Вика права, не только прошлое нужно пережить, но и то, что происходит в настоящем. Всегда хорошо и радостно быть не может, а именно в горе и обидах закаляются настоящие чувства. Утро встретило Катю не радостно. Во-первых, от духов Валентины Григорьевны её жутко замутило, а во-вторых, на пятиминутке предупредили, что грядёт апокалипсис. Со всем тем, что Стас навел в её жизни хаос, она даже новости не включала, а в мастерской не было и радио. –… да, боюсь скоро и нас всех накроет карантином, – вещала Валентина Григорьевна. как назло сев рядом с Катей. – Надо сказать спасибо, что хоть в зомби не просвещаемся, – шутила Вика. Карантин в больнице: дело привычное. Каждую зиму во время гриппа или вдруг если что-то где-то «вспыхнуло», та, что работать с этим не впервой. – Катя ты, кат-то бледна, может ты уже заразилась? Катя поняла, что ей трудно ответить. – Да, заразилась, через девять месяцев выздоровеет, – с шуткой прикрыла её Вика. – Что? Катя резко поднялась глухо промычала что ей надо выйти и ещё никогда так быстро до туалета не бегала. Правда ничем её не вырвало. Как будто отпустило сразу же. В раздевалку она вернулась, когда все ушли, а новая смена работала. Медленно собираясь, Катя думала, что в аптеку нужно сходить немедленно. Стас ждал её на улице и у Кати сердце будто всколыхнулось, больно цапнув рецепторы как струны. Под глазами Стаса залегли темные круги, судя по щетине, не брился он с того самого дня. Руки снова наспех перебинтованные, а пахло так будто сигареты он не курил, а проглотил по целой коробке. Стас вяло улыбнулся. – Я без машины, – голос был хриплый, – не думаю, что в таком состоянии мне стоит садиться за руль. Катя вздохнула, коснулась пальцами его щеки и тот вдруг накрыл её руку своей. В этом жесте было больше чувств, чем в словах. Вызвав такси, они приехали в мастерскую, где царил настоящий хаос. Катя вначале подумала, что к Лютному забрались воры и что не могли унести, разрушили. Но потом поняла, что это всё сделал он сам. Катя охнула, когда Стас обхватил её сзади, словно она была спасательным кругом. – Ты безумно напугала меня своим «не телефонным разговором». – Почему? Катя полуобернулась ощутив, как Стас положил голову на её плечо. – Подумал, что ты снова скажешь это «давай расстанемся». Катя тихо засмеялась, высвободилась из его захвата, взяв лицо Стаса в свои ладони. Его взгляд был измучен бессонницей, а душевное состояние явно оставляло желать лучшего. – Я не хочу расставаться, – заверила Катя и в глазах Стаса, как будто вспыхнул огонек. – А я уже боялся, что придется заставлять… Катя нахмурилась. Ей было не до шуток, если это можно было так расценить. – Стас, не хочу расставаться, – вновь повторила она, – но я не хочу бояться ни прошлого, ни настоящего, не будущего. Я хочу знать, что произошло, к тому же твоей «темной стороны» я не уже не боюсь, и я в курсе, что она у тебя есть. Лютный вздохнул, убрал её руки от своего лица и отошел к столу, который был завален уже не красками и рабочими материалами, а выпивкой. Однако, наполнив стакан, но пить не стал. Поставил на стол, так что желтая жижа начала раскачиваться в разные стороны. – Это правда, я убийца, – выдохнул он, как будто подписал себе приговор. – Ты был за рулем, я знаю. Катя подошла и обняла его со спины. – Когда Кирилл привел Катю, я и не планировал ничего такого… не уверен, насколько доверительными были их отношения, но похоже он выболтал ей всё, потому что однажды она пришла, покрасив волосы в рыжий. – В рыжий? – удивилась Катя, – зачем?