– Странно, что он сам не пришел. – Да, он трахает ее каждый день, уверен. Все голоса сливаются в один, мое лицо снова соприкасается с бильярдным столом, тело почти обмякло, я просто слушаю разговоры, из которых совсем ничего не понимаю и рассматриваю кий лежащий неподалеку от меня. Эти люди говорят об Адриане, о каких-то заданиях, я поверить не могу, что оказалась в подобной ситуации. Моя гордость давно исчезла и не лучшее чувство, которое я приобрела – безразличие. У меня нет сил даже на злость. Не могу уложить в голове одну простую вещь: как Адриан мог поступить так со мной. Это же он привел меня сюда, вырядил как, шлюху и отдал на растерзание псам. Я могла справиться с тем, что он использовал меня на протяжении года, и сейчас, в этом тоже есть моя вина, я ведь сама сдалась, снова отдалась ему. То, что происходит в данную секунду, не имеет никакого объяснения. Я свято верила, что даже Адриан Вестардо не способен на такое. Да, что там, я даже подумать о подобном не могла. Не кричу, даже больше не сопротивляюсь. Какой теперь в этом смысл? Когда твердая плоть жестко входит в меня, я вздрагиваю от неприятной боли. Чувство полного отрицания теперь преследует меня. Нет, он не мог. Не мог ведь. Маленькая слезинка щекочет мне нос. Ты сгоришь в аду, Вестардо. Кто-то прокашливается, женщина, затем я слышу мягкие шаги, и уже приготовившись ко всему, даже не надеюсь на спасение. – Вытащи свой член из нее, Дрю, пока я не отрубила его. Знакомый голос, более серьезный, чем я слышала его прежде. Анжелика. – Не называй имен. И, мать твою, Лика, ты все портишь, исчезни. – Это не твое имя, а вот ты называешь чужие. Это запрещено, ты знаешь. Оставь девушку. – Я еще не закончил. Отъебись. – Ты, что не понял? – Слышу какой-то щелчок, стараюсь немного поднять голову и разглядеть что-то сквозь пелену, застилающую глаза. – А вы что уставились? – Воу, воу! Успокойся. – Оставь ее. Мужчина отстраняется от меня, чувствую некую свободу, если это так можно назвать. – Одевайся. – Резко говорит Анжелика и бросает мне платье. Я быстро смаргиваю слезы, дрожащими руками натягиваю на себя это подобие одежды, чтобы хоть как-то прикрыться. Хотя кого это теперь волнует? В руке женщины пистолет, нацеленный прямо на мужчину, который только что трахал меня на глазах у еще троих таких же сумасшедших. – Ты что серьезно? Это часть задания. – Выплевывает кто-то из них, и пистолет дергается в его сторону. – Хотите поиграть? Поиграем. Дрю, ты официально нарушил правило. Мы не называем имен, особенно при посторонних. – Ты здесь не главная. Твой любимчик Вестардо нарушил больше, чем одно правило и эта цыпа была отличным смягчающим подарком. – Я ваш куратор. Ты исключен. Последнее слово. – Что ты, нахер, сказала? Он шагает вперед, женщина даже не дергается. На ее лице нет прежней приветливости, ни капли намека на улыбку. Она держит оружие уверенно, не отступая ни физически, ни морально. – Последнее слово, Дрю. Ты знаешь правила. – Я убью тебя, сука! – Рычит он и кидается на Анжелику, еще чуть-чуть и он бы сбил ее с ног, но в этот самый момент она даже глазом не моргнув нажала на курок пистолета, я громко ахнула и вжалась в бильярдный стол, зажмурив глаза. – Кто следующий? Все молчат. Открываю глаза и вижу на полу бездыханное тело здорового мускулистого мужика. Меня окутывает ужас. Она пристрелила его. Пристрелила человека. Плевать кто он, эта женщина без всякого, взяла и убила человека. – Избавьтесь от него. Ты. – Смотрит на меня, а я не могу понять, что вообще чувствую прямо сейчас. – Идем. Еще сильнее вжимаюсь в стол, снова глазею на мужчину, кровь которого запачкала мягкое зеленое ковровое покрытие. Он это заслужил. Но.. Всхлип вырывается из меня и тремор рук никак не сходит на «нет». – Идем, нечего здесь смотреть. – Мягко говорит Анжелика и протягивает мне руку. Я не могу здесь остаться, но и с этой женщиной не могу пойти. Недолго смотрю на нее глазами, которые вот-вот выскочат наружу, и бегу вперед к двери. 36 Четыре года назад Адриан Предыдущее задание было одним из тех, которые я выполнял без особого труда. Один месяц, чтобы найти одну подпольную шлюху, лишить всего, что она успела наворовать у своего последнего хахаля, превратить ее жизнь в сущий кошмар, устранить. Я убрал ее за двадцать шесть дней. Да, у нас все под счет. Скорость и качество граничат между собой, поэтому я первый в списках. Новое задание поставило меня в тупик. Не шлюха, не воровка, не аферистка. Обычная провинциальная Латвийская женщина. Разведена. Владеет издательством, не очень крупным, но достаточно для того, чтобы содержать небольшой уютный дом. – У тебя десять минут, Адриан. Ты обычно не приходишь ко мне в период выполнения задания. Как успехи? Александр Петерсон – мой прямой куратор и наставник. Он как обычно закурил сигарету и закинул обе ноги на свой идеально отполированный стол. – Агнесс Раковска. – Это все, что я сказал ему, но это не значит, что я хочу получить такой же короткий ответ. Петерсон вскидывает брови кверху, в его манере корчить из себя дурака, якобы не понимая. Затягивается, выпускает дым, опускает ноги, я стою почти у двери, не собираюсь надолго задерживаться. – Что с ней не так? – Наконец, спрашивает он. Делаю два шага вперед. – Разведена, никаких авантюр, воровства, живет с дочерью. – Дочь не трогай, даже не смотри на нее. Тяжело не смотреть, когда эта девица разгуливает поутру по дому в коротеньких спальных шортах. Будто, сука, нарочно провоцирует меня. А у меня табу на малолеток. – Так кому эта женщина дорогу перешла? – Тебе же обычно плевать. Занимайся своим делом. – Она чиста. Мы не трогаем невинных. – Правила изменились, сынок. – Ты, блять, издеваешься? Я ничего об этом не знаю. – Ты лучший, Адриан! Не нарывайся. У нее крупные акции. Вернем их владельцу и делу конец. В следующий раз даже не беспокой меня по этим мелочам, терроризируй Лику. Наши дни Алина Внутри все тот же сковывающий ужас, выбегаю из зала, даже не думая о том, куда идти, несусь по лестнице почти на ощупь, я босиком и это плюс иначе бы давно уже исследовала своим носом порожки. Сзади меня хватают за руку и прижимают к стене. А она сильнее, чем выглядит. В полумраке я вижу спокойно-злобное выражение лица Анжелики. – Скажешь кому-то – умрешь. – Что? – Я буквально задыхаюсь. Не похоже, что она шутит. – Успокойся. Выдохни. Ничего не случилось. – Пытается меня успокоить таким образом? – Ничего? – Мой голос срывается на писк. – Ты сама видела, как он трахал меня. – Пытаюсь вырваться, но снова оказываюсь вдавленной в стену. – Он получил свое наказание. Забудь. Качаю головой. – Это нельзя забыть. – Сквозь зубы процеживаю я, и в этот момент у моего горла оказывается дуло пистолета. Замираю. Перестаю даже дышать. Эта женщина без каких либо эмоций убила того мужика, ей ничего не стоит нажать на курок. – Можешь не забывать. Это был лишь совет. Но рот держи на замке. Хочешь закончить, как Дрю? Как те, кто еще был перед ним? – Она убила кого-то еще? Что это за место? Чем они тут вообще занимаются? – Хочешь, чтобы Адриан закончил, как Дрю? Поверь мне, дорогуша.. – Анжелика сильнее вдавливает оружие в мою кожу, я подавляю всхлип. – Я не хочу, чтобы Адриан так закончил, но если ты хоть кому-то скажешь.. ему конец. И я с радостью найду тебя, и поверь мне, ты закончишь не так быстро, я заставлю тебя молить о смерти. Усекла? Я молчу, сглатываю ком, женщина медленно отпускает меня и отстраняется, намекая на то, что я могу идти. Стою на месте. – Адриан? – Мне так тяжело дается его имя, словно горящие угли в рот поместили, и я все еще надеюсь на то, что ошибаюсь в том, что этот кусок дерьма замешан в том, что со мной произошло сегодня. Я знаю, скорее всего, я права, но я молюсь о чуде. – Он знает? Об этом всем.. Анжелика приторно фыркает и, я сразу все понимаю, жгучая боль сковывает грудь, даже дышать больно. – Конечно, он знает, но считай, что я спасла тебя, иначе ты бы еще не скоро оттуда вышла. Намекает на то, что меня не отпустили бы оттуда пока не трахнули, все, по очереди? Тошнота подступает к горлу. Борюсь. Борюсь со всем, что сейчас чувствую. – Да, чтоб вы сдохли. Оба. – Выплевываю я и продолжаю свой кросс, вниз по лестнице.