Девушка натянула светлые брюки для йоги и кофту с длинными рукавами. Несмотря на то что дни в пустыне жаркие, ночью бывает холодно. Мэгги раздумывала об ужине, пока шла к своей комнате, но, открыв дверь, увидела, что Сьюзен собирает сумку. – Готовишься к экскурсии? – Нет, планы изменились. Я сегодня съезжаю и встречаюсь с Гленом в Дубае. – О, сегодня вечером? – спросила Мэгги. – Билет уже заказан. – Ого! Значит, пора прощаться, да? Сьюзен кивнула и улыбнулась: – Было здорово провести это время с тобой. – Да, – вежливо ответила Мэгги. Никто не предложил продолжить знакомство. Мэгги не видела в прощаниях ничего ужасного. С детства они были привычны для нее. И по сей день она помнила, как однажды вернулась из новой школы и помчалась через двери своего нового дома, чтобы увидеть своего щенка, но была встречена социальным работником, который сказал ей, что она возвращается в приют. Мэгги никогда не сможет забыть глаза социального работника, когда она попросила увидеть щенка. – Могу я попрощаться с Патчем? – спросила Мэгги. – Патча здесь нет. Мэгги не плакала, когда ее сумки загружали в машину социального работника. И не плакала, когда выходила из дома, который считала своим. Не плакала и в приюте. Слезы не помогали, в противном случае ее мама была бы жива. Да, она привыкла к прощаниям. И по правде говоря, прощание со Сьюзен принесло облегчение. Мэгги была рада ее компании, вот только Сьюзен была слишком уж навязчивой. – Эй, – внезапно сказала Сьюзен, – ты можешь воспользоваться им. – Она протянула билет Мэгги. Девушка посмотрела на желанный билет на экскурсию сегодня вечером, и улыбка появилась на ее губах. – Ты уверена? – Ну, я все равно не смогу воспользоваться им. Я хотела вернуть его и получить компенсацию. – Не надо! – воскликнула Мэгги и протянула деньги, которые ей вернула Тэзия. – Тебе придется откликаться на мое имя. А еще я забронировала поездку на верблюдах. – Сьюзен улыбнулась Мэгги. – Тебе лучше поторопиться, автобус отправляется в восемь. У Мэгги оставалось немного времени для того, чтобы заплести волосы и собрать небольшую сумку. – Ну, я ухожу. – Сьюзен надела рюкзак. – Счастливого пути. – Тебе тоже. И не забывай, сегодня ты Сьюзен. Глава 2 Кронпринц Зарании шейх Ильяс был рожден, чтобы стать королем. И так было всегда. У его родителей не было желания возиться с ребенком. Они просто обеспечили свою страну наследником. А потом произвели на свет еще одного, на всякий случай. Ильяс видел родителей только на официальных мероприятиях. Он жил в отдаленном крыле огромного дворца в окружении королевских нянек и гувернеров. Это была напряженная жизнь, где много времени отводилось учебе и не поощрялись никакие привязанности. Когда Ильясу было четыре года, родился принц Хазин, что передвинуло дядю, которого ненавидел отец, на третью позицию в списке претендентов на трон. Но только спустя два месяца, стоя на балконе рядом с родителями, Ильяс понял, что крошечный младенец, которого держит мать, на самом деле его брат. Мальчик крутил головой, пытаясь посмотреть на малыша, но ему было строго велено смотреть только вперед. – Можно мне на него посмотреть? – спросил Ильяс королеву, когда они ушли с балкона во дворец. Но мать покачала головой. – Хазин должен вернуться в детскую, – сказала она, передавая малыша кормилице. – А у тебя есть уроки, которые ты должен сделать. Впрочем, подожди, король Ахмет хочет поговорить с тобой. Ильяс знал – если мама называет титул отца, то беседа будет не простой. Его привели к отцу, который разговаривал с Махмудом, своим визирем. Перед дворцом собралась огромная толпа, чтобы поприветствовать нового принца, но король был недоволен поведением Ильяса на балконе. – В следующий раз не вертись, – сказал он принцу. – Я просто хотел посмотреть на брата. – Он всего лишь ребенок, – пожал плечами король. – Запомни на будущее: всегда смотри только вперед, независимо от того, что происходит вокруг тебя. По большей части братья жили раздельно. Спустя несколько лет Хазин был отправлен в Англию для обучения, Ильяс же учился дома, познавая премудрости от старейшин страны. Первые два десятилетия Ильяс прилежно постигал учения и мудрость старейшин. Свои обязанности юноша выполнял добросовестно и беспрекословно, и всем казалось, что он разделяет взгляды отца на политику и положение вещей в стране. Его родители считали, что строгость в воспитании приносит такие плоды. Но это было не сыновнее послушание. Ильяс вел свою игру, до поры до времени соблюдая правила, установленные отцом. Когда Ильясу исполнилось двадцать два года, король и советник решили, что наследнику пришло время жениться, так как свадьба, несомненно, поднимет дух народа. Они созвали высочайший совет, чтобы объявить ему о своем решении. Но Ильяс покачал головой: – Я пока не думал о женитьбе. Услышав ответ сына, король Ахмед нахмурился, подумав, что сын неправильно понял его. Король привык к тому, что все его требования всегда выполнялись без возражений. Но у Ильяса было твердое мнение относительно брака. Ильяс действительно воспользовался советом отца всегда смотреть только вперед. У него были собственные планы, которыми он не собирался ни с кем делиться, и брак в них не входил. По крайней мере, в ближайшие несколько лет. – Свадьба, после которой непременно появится наследник, была бы приятна нашему народу, – сказал король старшему сыну, думая, что тот и на этот раз не станет противиться решению совета, но Ильяс не стал молчать. – Всему свое время, – произнес он. – Я женюсь, когда придет время, а не когда ты это решишь. – Ильяс взглянул на Махмуда – тот побледнел: принц отважился бросить вызов самому королю! – Я сказал, что хотел бы, чтобы ты женился, – повысив голос, сказал король. – Брак – это пожизненное обязательство. И я пока не готов его принять. На данный момент гарема будет достаточно. – Наследник снова посмотрел на Махмуда и продолжил: – Следующий пункт. Ильяс был суровым, но справедливым, сдержанным, но не равнодушным. Жители Зарании обожали его и ждали того дня, когда он станет королем. По мере того как здоровье короля ухудшалось, власть Ильяса постепенно возрастала. Хотя до абсолютной власти было далеко. Но сейчас, когда Махмуд объявил, что Хазин оказался втянутым в неприглядную историю, именно Ильяс взял ситуацию под свой контроль. – С этим уже разбираются, – спокойно сказал он, хотя в его глазах вспыхнул огонь. Он был раздражен. Какого черта Махмуд доложил королю о проделках младшего сына? – И что это было за бесчинство? – спросил король. – Всего лишь вечеринка на его яхте, – мягко ответил Ильяс. – Ты же сам сказал, что хочешь, чтобы Хазин почаще приезжал домой. – Да, но для того, чтобы исполнять королевские обязанности. – Король посмотрел на своего помощника и повторил вопрос: – Так что это была за вечеринка на яхте? Ильяс мог только догадываться, насколько развратна была данная вечеринка. Его брат славился подобными выходками. Во дворце делали все возможное, чтобы скрыть похождения младшего сына короля. Но с недавних пор король принял решение, что с него довольно. Он был готов лишить младшего сына наследства, титула и всех привилегий. И большинство сказало бы, что Хазин заслужил это. Но у Ильяса было другое мнение по этому вопросу. – Я все обсудил с Хазином перед отъездом, – сказал Ильяс отцу. – Хазин заверил меня, что это была просто дружеская встреча перед его возвращением в Лондон. – И ты напомнил ему, что если будет хоть малейший намек на скандал, то квартира в Лондоне будет ему недоступна? Его счета будут заморожены, и не будет больше доступа к королевским яхтам и самолетам? – Да, я сказал это. – Возможно, если он будет зарабатывать деньги сам, то и тратить их будет более разумно, – задумчиво проговорил король. – Хазин достаточно богат, ему нет нужды искать работу, – напомнил Ильяс. – Даже очень богатые люди не должны бездумно предаваться удовольствиям – это может повлечь нежелательные последствия, – строго заявил отец, выходя из комнаты. – Лучше разобраться с этим, Ильяс. Как только за королем закрылись двери, встревоженный Махмуд заговорил: – Ваш отец должен знать, что нас шантажируют секретами Хазина. Если эти скелеты вылезут из шкафов, будет катастрофа, – настойчиво говорил Махмуд. – Хазину давали слишком много последних шансов. – Я сказал, что разберусь с этим, – повторил Ильяс.