- Я очень рад, - вытирая руки кухонным полотенцем, откликнулся он , - что ты догадалась. - Где Димка? – тихо спросила я. Грустно улыбнувшись, он покачал головой: - Не знаю. - Вот как? - Он сбежал, - засмеялся Владимир Григорьевич, - он у тебя шустрый малый. Я усмехнулась – зная Димку, я практически уверена в том, что бывший заключенный говорит правду. Я села за стол. Хозяин налил мне чашку чая и поставил ее передо мной, подвинув поближе тарелочку с эклерами. Я потянула носом – от чашки шел восхитительный запах смородины. - Зачем вы пришли в наш университет? – спросила я. – Изучить поближе Титовых? Виктора? - Нет, - усмехнулся Владимир Григорьевич, - я хотел быть ближе к дочери. Моя челюсть медленно отвисла: - Ваша дочь тоже учится здесь? - И более того – сейчас она прямо передо мной. - Что? – упавшим голосом спросила я. – Как это понимать? Владимир Григорьевич вздохнул: - Позволь, я расскажу тебе все с самого начала. День, когда я застал мою жену, целующей Антона, стал худшим днем моим жизни. Глава 18 Я не мог поверить своим глазам – женщина, которую я благословлял, была в объятиях моего лучшего друга. Мне было горько. Я убежал из того дома, меня душили злость и ревность, мне хотелось все забыть, забыться. Я зашел в первый попавшийся бар и… Ты знаешь. А потом я почему-то испугался. Мне вдруг показалось, что как Антон отнял мою жену, так же отнимет и дочь. И я помчался домой. Тех ребят я даже не заметил… А затем милиция, суд, приговор. Антон пытался со мной встретиться, я потом узнал, что он сделал все, чтобы смягчить приговор или как-то облегчить мою участь, но в тот момент я не хотел его видеть. Не буду описывать годы заключений, там было много всего. Я подружился с Виталием Ларионовым, начальником тюрьмы, оказалось, он тоже в детстве зачитывался приключенческими романами, - Владимир Григорьевич слабо улыбнулся. – Затем пожар. Он начался ночью, было подожжено северное крыло, сквозь дым я заметил, как в стене медленно образовался проем, в который выбежал один заключенный. Я побежал за ним. Дым жег глаза, угарный газ проникал в легкие, было нечем дышать. Я натыкался на горящих людей, что-то им говорил, показывал проем, но меня не слышали. Я же сумел выбраться. Оказавшись на улице, на свежем воздухе, я потерял сознание. Пришел в себя уже после того, как закончился пожар – Виталий распоряжался раскопками. Я двинулся к нему, помогал вытаскивать людей из завала. Когда все было кончено, я ждал указаний Виталия – за заключенными уже прибыли машины, чтобы перевезти их в другую тюрьму, но он вдруг перехватил меня. Не буду утомлять тебя долгим рассказом, скажу только – уже на следующий день я оказался свободным человеком. Виталий похлопотал, и за помощь пострадавшим я был освобожден досрочно. Если честно, такой расклад меня слегка напугал, я хотел бы оказаться на воле с новым именем, увидеть свою дочь, начать жизнь с чистого листа. И Виталий снова мне помог – он привел меня к начальнику паспортного стола, своему другу, и неделю спустя я стал Смолиным Владимиром Григорьевичем. - И вы стали искать свою дочь, - напомнила я, чувствуя, как в груди вдруг что-то заворочалось. - Да, Аня, - улыбнулся Владимир Григорьевич, и у меня перехватило дыхание от того, как тепло он произнес мое имя. – Два годя я хватался за любую работу, копил деньги, искал… И однажды Виталий сообщил мне, где сейчас находится моя семья. И я, опять же с его помощью, устроился к тебе поближе. - Нет, - прошептала я, чувствуя, как по щеке катятся слезы, - мои родители погибли в аварии, а все остальное – просто совпадение… - Я понимаю, - кивнул Владимир Григорьевич, - тебе нужно время. Но если ты вдруг не захочешь иметь такого отца, я тоже пойму. - А Димка? Почему вы похитили Димку? - Этого забавного молодого человека? – улыбнулся мужчина. – Когда я стал наводить о тебе справки, я обнаружил, что рядом с тобой постоянно крутится этот юноша. А когда я узнал, что он сын Антона… Признаться, в тот момент я сильно забеспокоился. Мне казалось, что Титовы отобрали у меня все: Антон – жену, Дмитрий – дочь. Знаешь, ведь парень полная копия своего отца. Когда я увидел его в первый раз, мне даже показалось, что я вернулся во времена своей молодости, и вижу двадцатилетнего Антона. Только представь, как порой любит пошутить судьба: мы с Антоном были лучшими друзьями, такими же, независимо от нас, стали наши дети. История повторилась. Со временем, изучив Дмитрия получше, я начал успокаиваться, но у меня все еще оставались насчет него некоторые подозрения. Я не мог допустить, чтобы человек с фамилией Титов причинил боль моей дочери. И я решился – нанял одного проезжего паренька. Поверь, у меня не было никаких злых умыслов, я просто хотел с ним поговорить. Но в день, когда должно было состояться похищение, наемник, следивший за Дмитрием, прислал мне сообщение о том, что твой друг избит инаправляется к тебе домой. Я заметил тебя, когда ты выбежала из коридора и догадался, что ты бежишь к нему. Я велел наемнику отменить похищение, ведь могла пострадать ты, но парень сильно занервничал. Как потом выяснилось, ему были необходимы деньги, поэтому он действовал вопреки моему указу. Наемник зашел в твою квартиру и вывел Дмитрия. Я сильно подозреваю, что твоему другу ударили по голове, чтобы он не сопротивлялся. Наемник отвез его в один из заброшенных дачных домиков в Подмосковье, и затем позвонил с докладом мне. Если честно, я был в растерянности, но вечером следующего дня, не сумев освободиться пораньше, я туда поехал. Каково же было мое удивление, когда я застал только Игоря, того наемника! Он был без сознания, похоже, твой приятель пришел в себя, набрался сил и бежал, оглушив своего стражника. Игорю я все же заплатил, он в тот же день вернулся на родину, а вот твой Дмитрий… Истинный сын своего отца. По щекам у меня текли слезы, мне отчаянно хотелось хохотать. Кажется, это истерика. Владимир Григорьевич, экс-Быков – мой… отец. Нет-нет-нет, об этом я подумаю позже, чтобы не сойти с ума… Сейчас главное – Дима… Или Быков? Ведь я Пуха искала? Или отца? Пух – мой отец?! Кажется, я слишком себя загрузила, мозг отказывается работать, и организм пришел на помощь – меня накрыла темнота. Когда я пришла в себя, надо мной уже привычно маячило лицо Васьки. Оттолкнув от себя радостно скалящуюся физиономию, я села на диван и тут же схватилась за голову: навалилась слабость, звенело в ушах, перед глазами маячила темнота. - Полежи, - услышала я родной голос, затем чьи-то руки подложили под мою спину подушку и заставили на нее прилечь. – Скоро пройдет. Сквозь шум в ушах я сумела расслышать голоса спорящих парней. А эти-то откуда здесь взялись, - отстраненно подумала я и закрыла глаза. Спустя пять минут я уже почти полностью пришла в себя. - Как ты? – мягко спросил меня Владимир Григорьевич и осторожно коснулся моего лба. – Ты вся вспотела. Я кивнула, даже не вслушиваясь в его слова – рядом с ним было так спокойно... - Аня, - тихо позвал меня Виктор. Я вопросительно на него посмотрела. Он прокашлялся и выразительно приподнял брови. Сообразив, что я практически навалилась на Владимира Григорьевича, я покраснела. - Можно мне воды? – тихо попросила я. - Да, конечно, - улыбнулся мужчина и скрылся на кухне. - Ань, - рядом тут же оказались Васька с Виктором, - о чем вы так долго говорили? Где Димка? Это он его похитил? Я поморщилась – от их жужжания снова начало звенеть в ушах. - Нет, это не он его похитил, - ответила я правду. Ведь похищал-то наемник... - То есть как? – растерялся Виктор. - Так, - сердито отрезала я. В зале появился Владимир Григорьевич со стаканом воды. Мои товарищи посторонились, пропуская его к дивану. - Ну, мы, наверное, пойдем? – неуверенно спросил Виктор, дождавшись, пока я глотну. Владимир Григорьевич вопросительно на меня посмотрел. Я же перевела взгляд на Титова. Что-то не давало мне покоя… - Ошейник, - вдруг сказала я. - Ань, - протянул Васька, - ты в порядке? Все части головоломки наконец встали на свои места. - В полном, - широко улыбнулась я. – Ну что, поехали за Пухом? - Куда? – растерялся Васька. Несмотря на столь поздний час – на часах уже было одиннадцать – в доме Русановой Светланы Анатольевны горел свет. Уверенно зайдя в калитку, я направилась прямиком к крыльцу. Мужчины в количестве трех штук растерянно шли за мной. Светлана открыла дверь сразу, как будто давно меня поджидала. Очень может быть, подумала я, а вслух сказала: - Светлана, передайте Винни-Пуху, что за ним пришел Пятачок. Вот так и закончилась эта совершенно сумасшедшая история. В тот день Светлана, услышав мои слова, вдруг всхлипнула и побежала наверх, я устремилась за ней. Димка с перебинтованной головой лежал на кровати в одной из спален на втором этаже. Заслышав шум, который мы производили, он устало открыл глаза и, заметив меня, радостно улыбнулся: - Пятачок, ты сегодня выглядишь чертовски сексуально! Я захохотала и бросилась к нему. Любой девушке было бы невероятно приятно услышать комплимент из уст такого ловеласа, как Димка, особенно если она предстала его взору, одетая в слишком широкую для нее куртку своего отца, бывшего заключенного, и широкие, потасканные джинсы. Позже, лежа в больнице с вывихами ноги и руки, сотрясением мозга и многочисленными ссадинами и ушибами, Димка рассказал мне всю историю.