Я закрыла глаза, и когда он распахнул дверь, а криков «Сюрприз!» не последовало, решила, что можно их открыть. В гостевом доме было на удивление пусто. Я вошла внутрь, все еще ожидая, что кто-то выпрыгнет на меня. Наконец, я повернулась к Мэддоксу, сцепив руки. — Я так смущена. Он улыбнулся, скрестив руки на своей широкой груди, и прислонился к стене. — Ты действительно думаешь, что я устроил бы тебе вечеринку после того, как ты призналась, что не любишь такие вещи? Я пожала плечами. — Возможно. Он покачал головой, слегка приоткрыв рот. Медленно двинулся вперед, словно лев, преследующий добычу. Обхватил мои щеки ладонями и посмотрел прямо в глаза. — Таким способом не добиться желаемого результата. У нас все проще. — Проще? — повторила я. — Да, — прошептал Мэддокс, проведя губами по моим губам. Это был даже не полноценный поцелуй, лишь ласковое прикосновение, но я прочувствовала ее до кончиков пальцев. Он отстранился, и я заметила расставленные свечи. Они были зажжены. От этого в помещении создалось теплое свечение. — Я предупредил ребят, что мы подъезжаем, и они зажгли их. Не хочу, чтобы ты думала, что я могу спалить дом, — ухмыльнулся Мэддокс. — Это прекрасно, — восхищенно прошептала я. — Это еще не лучшая часть, — он понизил голос и приобнял меня за талию, притягивая к себе. — Р-разве? — заикнулась я. Он усмехнулся, погладив меня по шее. — Все только начинается, — с этими словами Мэддокс провел меня на маленькую кухню и предложил занять один из табуретов. — Сюрприз ко дню рождения номер один… Ты наблюдаешь за тем, как я готовлю ужин, — он по-мальчишески улыбнулся, отступая к раковине. — И что же ты планируешь приготовить, шеф Уэйд? Мэддокс вымыл руки и повернулся ко мне. — То, что ты любишь. — И что же это? — спросила я, выгнув бровь. — Пицца, — уверенно ответил он. Я ухмыльнулась. — Полагаю, в этом не было секрета, — Мэддокс достал из холодильника канистру с тестом. — Можно мне? — спросила я до того, как он открыл ее. — Это же твой день рождения, — нахмурился, — твоя задача сидеть и наблюдать. Я рассмеялась. — Но я хочу помочь. Он ухмыльнулся, серебристые глаза вспыхнули от моих слов. — Хорошо, — согласился, — только потому, что так будет веселее. Я соскочила с барного стула и взяла у него канистру. — Это моя любимая часть, — сказала, объясняя свои действия. Он ухмыльнулся в ответ, открывая шкафчик и вынимая оттуда камень для формовки пиццы. — Дерзай, Эм. Я стукнула емкостью об угол и открыла ее. Достала тесто, разгладила на камне в идеальный круг. Мэддокс достал из холодильника соус и начинку, пока я работала. — Прекрасная идея, — улыбнулась я, не в силах скрыть свою радость. Он вылил немного соуса на середину пиццы и размазал ложкой по всей поверхности. Не удержавшись, я поднялась на цыпочки и поцеловала его в заросший подбородок. Он улыбнулся. — За что это? Я пожала плечами. — Просто захотелось. Он ухмыльнулся, опустив голову. — Может быть, я тоже хотел этого, — нежно поцеловал меня в губы. Несмотря на то, что это было легкое прикосновение, все мое тело покалывало… И подумывала о том, что не зря надела подарок Сэди. Да. Я надела новое нижнее белье. Но никогда не скажу ей об этом. Она была бы чересчур довольна тем, что оказалась права. Чтобы отвлечься от возможных пошлых мыслей, я схватила пакет с сыром и стала посыпать им пиццу. Обычно ела только сырную пиццу, но в конце концов мы добавили зеленый перец, лук, пепперони и сосиски, а затем отправили в духовку. Мэддокс поставил таймер и повернулся ко мне. — Как прошел твой день рождения? — Просто замечательно, — призналась я. Его ухмылка заразительна. — Хорошо, — он потянулся к телефону и нажал кнопку. Музыка заиграла из динамиков, и Мэддокс обнял меня за талию. — Потанцуй со мной, — прошептал на ухо. Я кивнула, переплетая наши пальцы, и мы закружились по кухне в медленном танце. Мэддокс поднял мою руку, покружил меня и прижал к своей груди. Я хихикнула, уткнувшись ему в шею. Меня наполняло счастье. Мэддокс начал напевать себе под нос слова песни. Он снова закружил меня, в этот раз наклонив меня и поцеловав в шею. Улыбка не могла сойти с моего лица, да и не хотелось ее лишаться. Когда он выпрямился, я крепко обняла его за шею, зарывшись пальцами в его короткие прямые волосы. — Я люблю тебя, — говоря это, смотрела прямо ему в глаза, не отступая. Даже если открыть свои чувства ему будет странно и неловко, не стану стыдиться. Его улыбка стала ослепительно яркой. Одну руку он положил мне на бедро, а другую — на затылок. — Скажи это еще раз, — с умоляющим выражением на лице просил он. Я наклонилась ближе. — Я люблю тебя, — слегка коснулась губами его губ, произнося слова. — Люблю тебя, — коснулась губами его подбородка. — Люблю, — в этот раз приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться губами до его уха. Он склонил голову, уткнувшись мне в шею, и я прикрыла глаза. — Я люблю тебя, — он вздохнул, прильнул губами к месту, где бился мой пульс. Я задрожала от его слов. Не ожидала, что они прозвучат так приятно. На мгновение мы прижались друг к другу, наши слова повисли в воздухе. Я любила его. А он любил меня. Осознание дарило мне полноценность. Он убрал волосы от моего лица, заглянул в глаза. Приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но промолчал. С низким рыком приник к моим губам. Мы набросились друг на друга, прижимаясь так, словно каждый из нас держал другого. Мэддокс сжимал в руке подол моего платья, опасно задирая его. Одной ногой я обвила его за талию, и прежде, чем успела пошевелиться, он обхватил меня за бедра и усадил на стойку, не прерывая поцелуя. Теперь мы были на одном уровне. Встав у меня между ног, Мэддокс обхватил меня за бедра.