Неважно, как сильно мне не хотелось бы покидать свое новое убежище, но необходимо было собираться домой. Если мама обнаружила, что вчера я не вернулась домой, то удивительно, что она еще не вынесла здесь двери. Конечно, она вела себя лояльнее других матерей, но все же была моей мамой, так что была бы не в восторге от того, что я ночую у Мэддокса. И, вероятно, у нее был бы сердечный приступ, если бы узнала, чем мы занимались. Да, вероятно, родители были осведомлены о том, чем занимаются подростки, но это не означало, что им хотелось бы, чтобы информацию предъявили им в лицо. — Наверное, мне стоит пойти домой, — прошептала я, опасаясь произносить эти слова вслух. Мэддокс схватил меня за руку — ту, которой я выводила узоры на его животе — и переплел наши пальцы. — Ты права, — я сглотнула от его слов, хотя должна была чувствовать себя хорошо, потому что он согласился со мной. — Но прежде, чем ты уйдешь, я приготовлю тебе завтрак. — Может, приготовим его вместе? — спросила я. Он усмехнулся, и этот звук эхом отдался в его груди, к которой было прижато мое ухо. Ровный стук его сердца быстро стал моим самым любимым звуком во всем мире. Он был похож на звучание барабана, бившего только для меня. — Мы можем делать все, что пожелаешь, — он сел, одеяло сползло к его талии. Без стеснения рассматривал мое тело. Румянец грозил покрыть меня целиком, но я постаралась согнать его. Он изогнул губы в полуулыбке и склонился ко мне. — Я люблю тебя, Эм. Мэддокс нежно прижался к моим губам. Я начинала думать, что эти поцелуи нравятся мне больше, чем испепеляющие душу. В этих нежных прикосновениях было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя любимее и желаннее. Я нежно потянула его за волосы, притягивая ближе. — Я тоже люблю тебя, — прошептала ему в губы. По его лицу расплылась улыбка. Мне было интересно, устанем ли мы когда-нибудь говорить друг другу эти слова. Мэддокс поднялся, достал боксеры и джинсы из шкафчика. Ремень он не стал застегивать, и рубашку не надел, позволив мне любоваться его идеально высеченными грудью и руками… Я надеялась, что в этот раз меня не ударят дверью за то, что засмотрелась. Хотя рядом дверей не было, но крыша форта могла вполне обвалиться мне на голову. От одной этой мысли я переместилась в центр комнаты. Прижимая к телу одеяло, ползала вокруг на четвереньках в поисках своей одежды. Мэддокс стоял и наблюдал за мной, скрестив руки на груди и забавляясь. — Что ты делаешь? — Ищу свою одежду. Серьезно, где она? Мэддокс срывал ее с меня, как сумасшедший, и она определенно должна быть на полу. Господи, неужели он так далеко зашвырнул ее, что она оказалась в другом измерении? — Ну… Эм, — он опустился рядом со мной, и я прекратила судорожные поиски. — Она вон там. Мэддокс указал на кровать, где аккуратно сложенными лежали мои вещи. — Как они туда попали? — спросила я. — Домовой постарался, — с усмешкой ответил парень. — Я убрал их раньше, — фыркнул он. — Ты не мог уснуть? — спросила я. — Хотел закрыть дверь на случай появления Матиаса, — пожал плечами. — Обычно он не врывается в мою комнату, но все бывает в первый раз. И мне не хотелось бы, чтобы он увидел тебя, — его взгляд потемнел от желания. — Поэтому я и твою одежду убрал по пути, — вновь пожал плечами Мэддокс. — Ну… Спасибо, — я улыбнулась. Потянулась за одеждой и обратила внимание, что он все еще наблюдает за мной. — Не смотри, — возмутилась я. Он криво усмехнулся, склонив голову. — Я уже видел все, что можно увидеть, Эм, так что не стесняйся. Кроме того, ты же видела, как я одеваюсь, — он подмигнул. Черт бы его побрал. Я поворчала себе под нос и откинула одеяло. Знаю, что вела себя глупо, но чувствовала себя иначе, стоя перед ним обнаженной прошлой ночью. Тогда у нас был жаркий момент, а сейчас… мы просто были собой. Мое сердце так сильно билось, что мне казалось, он видит, как оно пульсирует под кожей. Я одевалась так быстро, как могла, но не отводила от него взгляда. Когда закончила, он обнял меня за талию и поцеловал так страстно, что у меня закружилась голова. На мгновение я забыла, как дышать, и когда он отпустил меня, я задыхалась, словно пробежала марафон. Парень улыбнулся, явно довольный своими навыками. Повернулся и открыл дверь. Я последовала за ним по лестнице, все еще не придя в себя. Уверена, что от этого поцелуя несколько клеток моего мозга оказались убиты. Мэддокс включил свет, и я несколько раз моргнула от яркого освещения. — Чего бы ты хотела? — спросил он, открывая холодильник. — У нас есть яйца… и хлопья… Достаточно для хорошего завтрака. — Давай приготовим яичницу, — я потянулась к нему за коробкой. — Хлеб есть? Можно приготовить еще тосты. — Э… Нет, — он нахмурился. — Пойду, возьму немного. Скоро вернусь. — Проходя мимо, быстро поцеловал меня в щеку, словно это уже было привычкой. Пока он отсутствовал, я занялась приготовлением яичницы. — Какого хрена ты делаешь? — раздался громкий голос. Я подскочила, тоненько пискнув. Миска с яйцами, которые я взбивала, едва не выскочила из рук, но мне удалось удержать ее. Повернулась лицом к Матиасу. — Очевидно же, что готовлю завтрак. — Ой, бл*ть, Эмма. Прости, — он зажмурился и выглядел искренним, извиняясь. — Я думал, что это кто-то другой. Я сдвинула брови на переносице. — И кто это, по-твоему, мог быть? — Я подумал, что привел прошлой ночью девку, и она не поняла намека убираться к чертовой матери, — Матиас зевнул, отодвигая один из барных стульев. Я смотрела на него, тщательно обдумывая сказанное. — Ты полагаешь, что мог привести девушку прошлой ночью, но точно не помнишь? — Боже, перестань на меня орать, бл*ть, — простонал он, потирая глаза основаниями ладоней. — Я не кричу, — огрызнулась. От него исходил безошибочный запах алкоголя, навевая воспоминания об отце. Матиас простонал, опустив голову на прохладную столешницу. — Думаю, я слишком много выпил. — Думаешь? — Можешь подать мне бутылку воды? — попросил он. — Пожалуйста, — добавил он, смягчив тон и глядя на меня более теплым взглядом. — Только потому, что ты попросил вежливо, — вздохнула я, открывая дверцу холодильника. Протянула ему одну из бутылок. — Спасибо, — Матиас благодарно улыбнулся. Мэддокс вернулся с хлебом, и Матиас поморщился, когда дверь хлопнула. — Удивительно, что ты уже проснулся, — сказал Мэддокс брату, проходя мимо. — Думал, что ты уже забыл, как просыпаются утром нормальные люди. В серых глазах Матиаса вспыхнул гнев. — Если я не нормальный человек, тогда кто я, бл*ть? — Мудак, — с легкостью ответил Мэддокс. — Да пошел ты, — ухмыльнулся Матиас. — Я-то думал, что если ты, наконец, перепихнешься, то начнешь радоваться жизни. Он кивнул в мою сторону. От злости Мэддокс сжал челюсти, кулаки напряглись. Я вспыхнула и от неожиданности выронила из рук миску. Взбитая яичная масса обрызгала мои ноги, от чего я вздрогнула. Мэддокс резко покачал головой вперед и назад, разминая шейные позвонки. — Не говори об Эмме так, словно она — никто. — Хорошо-хорошо, — Матиас пожал плечами, поднимаясь и прихватив бутылку с водой. Он начал пятиться к лестнице. — Это дурацкая шутка. Может, вам стоит немного расслабиться? — Что-то никто не смеется, — Мэддокс нахмурился, но Матиаса, видимо, никогда не пугал гнев брата. — Увидимся, — сказал он, скрывшись на лестнице и сделав вид, что ничего не произошло.