— Из-за нее мой брат мог получить сотрясение мозга. Ничего смешного в этом я не вижу. Хэйс улыбнулся, и я последовало его примеру. Матиас так яростно защищал своего близнеца, что это было восхитительно, хоть мне и хотелось придушить этого самого близнеца. Эзра расположился между парнями. Он убрал волнистые черные волосы со лба. — Почему бы нам не перейти к делу? Хорошо? — спросил он. — Да, конечно, — согласился Хэйс. — Это он начал, — надулся Матиас, словно пятилетний ребенок. Эзра покачал головой, тяжело вздохнув. Матиас повернулся ко мне, прожигая взглядом. — Мы здесь ради того, чтобы поговорить о том, как ты разбила гребаное сердце моего брата. — Эй! — прикрикнула я, занимая оборонительное положение. — Это не я солгала! Акилла свернулся в клубок, недовольный моей вспышкой гнева. — Эй-эй, — Эзра в примирительном жесте поднял руки, — мы пришли не для того, чтобы ругаться с тобой или сделать тебе больнее, — он посмотрел на Матиаса. — Просто хотим выслушать твою точку зрения. — Да, — подтвердил Хэйс. — Плевать, — проворчал Матиас, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. Он уставился в стену, лицо было напряженным. Эзра покачал головой, и его чересчур длинные темные волосы упали на глаза. — Мы просто хотим, чтобы ты знала, каждый из нас просил его рассказать тебе. — Что? — я выпрямилась. Это было неожиданно. — Ты нам нравишься, — вставил Хэйс. — Милая девушка, и нам казалось несправедливым, что он держит это в тайне от тебя. — Но, — прервал Эзра, — мы также понимали его опасения. — Полагаю, каждый из нас согласен с тем, что хорошо, когда кто-то любит нас такими, какие мы есть. Не за то, что мы — рок-звезды, не за наш банковский счет, — Хэйс пожал плечами. — Так что мы понимали, почему он молчит. Но считали также, что ему следовало все рассказать. Ты не такая, как другие девушки, это очевидно для всех нас, — он взмахнул рукой, указывая на всю троицу. — Нам казалось, что такая жизнь тебе не подойдет. И если так случилось бы, ему следовало отпустить тебя. О Боже. Я готова была вновь разрыдаться. Невыносимо было представить это лето без Мэддокса и наших приключений. Несмотря на всю мою боль, я не согласилась бы отказаться от этих мгновений. — Честно говоря, — Матиас вздохнул, черты его лица смягчились, — несколько раз после случившегося я и сам ругался с ним. Ты не должна была так узнать об этом. Если бы он сам сказал тебе, было бы неприятно, но после того, как увидела такое в журнале, — он поморщился, — я бы и сам почувствовал себя преданным, — с потемневшим взором продолжил, — Но он мой брат, и я знаю, как он расстроен и скучает. У меня нет веры в любовь, но у него она есть, и он тебя любит. Мэддокс не многих подпускает к себе. Запомни это, — поднялся, на мгновение оглядев комнату. — Если понадоблюсь, я в машине. Дверь за ним закрылась. И теперь их было двое. Я посмотрела на парней напротив меня. — Не знаю, как быть, — сипло произнесла я. В последнее время это стало привычным из-за рыданий. Эзра пожал плечами. — Все, что я могу сказать, так это то, что если вернешься к нему, то можешь рассчитывать на то, что он больше никогда так не поступит. Мэддокс на самом деле потерян и ненавидит себя за то, что не рассказал тебе раньше. Знает, что не прав, Эмма. И не отрицает этого факта. Эзра поднялся, и я тоже, прижимая Акиллу к груди. Меня удивило, когда он распахнул объятия для меня. Эзра чуть ниже Мэддокса и менее плотный. — Мне действительно жаль, — прошептал он, направляясь к двери. И теперь остался один. Хэйс поднялся, по-мальчишески улыбаясь. Возвышался надо мной, со своей стрижкой, укороченной по бокам и удлиненной на макушке. — Иди сюда, — он тоже развел руки и обнял меня. Когда отстранился, то не сразу направился к двери. Остановился, внимательно глядя на меня. — Через три дня мы улетаем в Лос-Анджелес, и я не знаю, когда вернемся. Они не хотели говорить тебе, считая, что так оказывают давление, но, полагаю, ты заслуживаешь знать об этом. Я кивнула, сглотнув подступивший к горлу ком. — С-спасибо, что рассказал. — Не за что, — кивнув, ступил за порог и придержал дверь до того, как она успела закрыться. Я смотрела на него, сдерживая слезы. — Мы одна семья, Эмма, и несмотря ни на что ты всегда будешь ее частью. Слышишь? Я кивнула. — Пока, — прошептала в ответ я. — Увидимся позже, Эмма. Казалось, он был в этом уверен, в отличие от меня. Я же ни в чем не была уверена. Глава 26 Я СИДЕЛА НА ступеньке крыльца, наблюдая за пролетающими самолетами. Спрашивала себя, нет ли на одном из них Мэддокса. Он улетел в Лос-Анджелес, чтобы жить своей мечтой, а я осталась здесь и мучилась от принятых решений. После появления ребят я полагала, что Мэддокс снова придет. Но он не пришел. Ни на следующий день. И не через день. А сегодня, как мне было известно, он улетает в Лос-Анджелес. Я не пошла к нему. Мысль об этом разбивала и без того расколотое сердце. Не пошла к нему, потому что была эгоистичной обиженкой. Позволила ему уйти. Мне хотелось верить, что наша любовь достаточно сильна, чтобы преодолеть любую бурю, но мы сами создали проблему. Он солгал, а я не смогла простить. И, Боже, я скучала по нему сильнее, чем по кому-либо. Мне казалось, что воздух из меня в его отсутствие высасывали медленно и болезненно. Когда отец ушел, я не испытывала ничего подобного. Казалось, ответ был очевиден. Надо пойти к нему. Но теперь он уехал. Слишком поздно. Я пустила все на самотек, и теперь ситуация вышла из-под контроля. Правда, я могла позвонить ему и поговорить, но после недели таких переживаний этого было недостаточно. Кроме того, слабый голосок в моей голове говорил, что Мэддокс заслуживает кого-то более важного. Модель. Актрису. А не девчонку, которая погрузилась в книги и классическую музыку. Я была никем, а ему нужен был кто-то значимый. «Но он хочет тебя», — заговорил другой голос. Мне так сильно хотелось верить ему, но это тяжело. Мы были так молоды, Мэддокс — знаменитость. Это слово стояло у меня костью в горле и поэтому шансы против нас были очень велики. Некоторые вещи стоят того, чтобы рискнуть. Стоил ли этого Мэддокс? Да. Это очевидно.