Мужской голос стал громче. Он приближался к нам. И я увидела, что дверцы машины были все еще открыты. Они вытаскивали вещи оттуда. – Он ел пиццу. Бутылка с виски тоже стоит на столе. Но я не знаю, пил ли он. – Нам нужно с ним поговорить, – ответил мужчина. Он был рядом, почти в проеме двери. Райан выскользнул из боковой двери, и всю оставшуюся дорогу я нетерпеливо подталкивала его. Мы закрыли за собой дверь за несколько секунд до того, как в гараже раздались тяжелые шаги. Райан взглянул на меня и шумно выдохнул. – Мы чуть не попались. – Почти попались. – Я позвоню Тому. Он нас прикроет. – Мы будем его должниками. – Нет, – покачал головой Райан. – Я один буду его должником. Я была с этим не согласна, но Райан был настроен решительно. Мы выбрались на дорогу, ведущую к моему дому. Я знала, что мои родители, вероятно, пили утренний кофе. После смерти Уиллоу это вошло у них в привычку. Раньше они суетились на кухне и кричали на нас. И мы тоже начинали суетиться, неважно, в будни или в выходные дни. Нас всегда ждали какие-то дела или развлечения. И теперь тишина пугала меня. – Ты собираешься войти в дом? – спросил Райан. Я стояла на крыльце, уставившись на дверь. Я, должно быть, была похожа на сумасшедшую, которая не могла спать в одиночестве, не могла общаться с родителями и даже не могла заставить себя открыть дверь своего дома. – Ты слишком добр ко мне. – Что? – Райан шагнул ближе ко мне. Я увидела, что в руке он держал телефон. – Ты собираешься звонить Тому? – Да. Я расскажу ему, что было ночью. Пусть он будет готов к тому, что родители могут позвонить ему, когда закончат заносить вещи из машины в дом. Я кивнула. Да, это может случиться очень скоро. Было не похоже, что они будут долго возиться. – Полагаю, тебе стоит позвонить ему прямо сейчас. – Да. Но он не стал звонить. А я не уходила. Мы просто стояли там. Я смотрела на нашу дверь. А он смотрел на меня. Мы разговаривали, как нормальные. Мы, вероятно, и выглядели нормальными, но один из нас был совсем не нормальным. – Почему ты это делаешь? – спросила я. Он недовольно хмыкнул. – Ты имеешь в виду прошлый вечер? Когда мы были вдвоем? – Да, вдвоем, и ты был очень добр ко мне. У тебя будут неприятности? – Ты единственная, у кого могут быть неприятности. Том меня прикроет, скажет, что заходил домой вечером, чтобы поесть. Вот и все. Доверься мне. Мы проделываем это уже не в первый раз. Но почему он был так добр ко мне? Почему изо всех сил старался помочь мне? Мы с ним даже не целовались, так что он делал это не для того, чтобы со мной перепихнуться. Он просто спал рядом со мной. – Хватит. О’кей? Хватит. – Он подошел ко мне вплотную и взял меня за руки. – Я буквально вижу, как у тебя путаются мысли. Так что хватит. – Но почему… Он прервал меня, сжав мои руки, а потом отпустил их. И сделал шаг назад. – Потому что мне этого хочется. – Но почему тебе… – Я не знаю, понимаешь? Я тоже этого не знаю. Я… я просто этого не знаю. Вот так. И я не хочу больше думать об этом. На этом все и закончилось. Вопросы, мучившие меня, остались без ответа. Мы не стали церемонно прощаться. Я просто кивнула и проскользнула в дверь. Она была не заперта, и сигнализация была выключена, значит, кто-то из родителей уже выходил из дому этим утром. Войдя в дом, я направилась в гостиную и посмотрела в окно. Райан еще немного постоял на нашем крыльце, а потом повернулся и пошел прочь. – Доброе утро, дорогая. Мама проплыла мимо меня по пути на кухню. Нет, никаких «а-а-а, ты уже встала?» или «где ты была ночью?» или «когда ты пришла домой?». Просто «доброе утро, дорогая». Я пошла следом за ней на кухню и уставилась на нее. Она ни разу не взглянула на меня – ни когда наливала себе кофе, ни когда положила в тостер кусок хлеба, ни когда наливала в стакан апельсиновый сок. Она просто не поднимала головы. Намазав тост маслом, она спросила: – Хочешь позавтракать? Я готовлю завтрак для Робби. Могу сделать тосты и на твою долю. Прошлой ночью у меня урчало в животе, поэтому я сказала: – Да, конечно. И она положила в тостер еще два куска хлеба. А потом взяла тарелку с тостом для Робби и стакан с апельсиновым соком. – Я вернусь сразу же, чтобы выпить кофе, – бросила она через плечо и вышла из кухни. Она понесла Робби его завтрак. И вернется за своим кофе. А как же я? И я принялась мазать маслом свой тост. – Я знаю, что ты смылась прошлым вечером. Я видел тебя. Дверь в мою комнату была приоткрыта, и снаружи стоял Робби. Я бы подразнила его за то, что он шпионил за мной, если бы не тоска и не настороженность в его глазах. – Привет, малыш. – Я сидела за своим столом. Повернувшись на кресле, я протянула ногу и носком открыла дверь шире. – Ты часто околачиваешься у моей двери? Наградой мне послужило тихое хихиканье. А потом он вошел в комнату и плюхнулся на кровать. Его взгляд стал спокойным. – Значит, ты меня застукал, да? – Я улыбнулась и откинулась на спинку кресла. – И что я теперь тебе должна? Ты не выдал меня маме и папе. Он оперся руками о матрас по обе стороны от своих ног и приподнял плечи. – Ты была с Райаном. Я знал, что с ним ты в безопасности. – Да? Его щеки зарумянились, и он опустил глаза. – Райан классный. – Согласна. – Вы опять спали вместе? На мгновение я лишилась дара речи. То, что эти слова произнес мой одиннадцатилетний брат, показалось мне по меньшей мере неуместным. – Э-э-э… что? – Рядом с ним ты можешь спать. Я нечаянно подслушал разговор у Дженсенов. И я подумал, что у тебя была причина лечь в его кровать. – Он сложил руки на коленях. – Ты поэтому сбежала прошлым вечером? Чтобы поспать? Он думал, я ушла, чтобы поспать. Но, может быть, он был прав. Не то чтобы я ушла из дома для того, чтобы повидать Райана или показать родителям средний палец. Я вздохнула. Робби был слишком мал для того, чтобы разбираться со всем этим – с решениями Уиллоу или с моими. – Забудь обо мне. Как твои дела? Он болтал ногами, но, услышав мой вопрос, замер. А потом отвел глаза в сторону. – Нормально. – Эй! – Я подъехала на кресле ближе к нему и постучала по его колену. – Я серьезно. Как ты?