Критика Кстати, о критике. Ее публичное выражение, наш пятый пункт – один из ярчайших симптомов разрушительных отношений. Как-то раз в компании знакомых один из мужчин прилюдно решил покритиковать свою жену за их скудную сексуальную жизнь. Дословно не помню, но что-то в стиле «вот, мол, Ира совсем фригидная стала, секс совсем хреновый». Несчастная Ира при этом сидела рядом, потупив глаза. И молчала. Публичное унижение – один из мощных способов подавить человека. Виновата всегда ты Как и способность оборачивать любую критику в его адрес против тебя – пункт номер шесть, бессменный спутник деструктива. Например, он не вынес мусор, потому что опаздывал из-за тебя. Или сорвал свидание, так как распереживался из-за твоего неправильного тона. Любой укор, даже мягкий и ненавязчивый, вызывает волну моральных пинков в твой адрес. По итогам, что бы ни делал герой романа, виновата в этом будешь только ты. Ложь Ложь – тоже серьезный признак опасной любви. Врет мучитель, как правило, напропалую. Но самое интересное начнется, если его поймать. Во-первых, он сделает все, чтобы убедить тебя: ты параноик и психически нестабильна. Показалось, привиделось, придумалось. Не пойти ли тебе, милая, полечиться? Во-вторых, если списать на это не получится, найдет вариант обвинить тебя же. Мол, я тебе вру, потому что ты истеричка. Или ты вынудила меня изменять и врать тем, что варила плохую солянку. Так как деструктивные отношения близки по своей сути к маниакальной истории, продолжаться они могут сколь угодно долго. До тех пор, пока жертве не надоест быть таковой. Иногда очень удобно быть маленькой бедной зайкой, которая стоически терпит моральные (а в плохих случаях и физические) страдания. Решений принимать не надо, ничего делать не надо, можно исключительно жаловаться и страдать. И все кругом должны спасать. Желательно только словами поддержки, ободрения, без конструктива и попыток реально что-то изменить. Ибо если кто-то посмеет покуситься на личность мучителя, пусть даже словесно – окажется ужасным человеком. Жертвы могут бесконечно говорить о том, какую боль приносит их спутник, но если попробуешь разъяснить им это со стороны – кидаются яростно защищать. Со временем контроль за жизнью полностью переходит в руки другого человека, и мы получаем в сухом остатке очень унылое и безвольное существо. Иногда случается так, что мучитель и жертва меняются местами. И начинает казаться, что вот они, долгожданные изменения. На самом деле – нет. Люди все те же, сценарий все так же токсичен, просто роли ненадолго поменялись. Один страдает, второй наслаждается. Собственно, ключевой вопрос – что делать, если ты обнаружила у себя полный список и приходишь к мысли о том, что попалась. Это, пожалуй, тот единственный случай, когда я категорично говорю – бежать. Бежать прочь и без оглядки. Не можешь бежать – уползай. Пока окончательно не переломали ноги и крылья. Глава 16. Мой ад Я до сих пор отлично помню это состояние. Когда стоишь у окна на двенадцатом этаже и тупо часами смотришь на жизнь, которая там внизу течет. А у тебя нет сил не то что выйти из дома, даже отойти от этого окна. И вот ты прилипаешь к стеклу и, кажется, что вроде находишь этот пресловутый пятый угол. Хотя бы на какое-то время. В деструктивных отношениях я провела два года. И это был ад. К тому моменту, когда я приняла решение о разрыве, сил уже не осталось почти никаких. Я могла неделями не отвечать на звонки друзей и родных, будучи просто не в состоянии слышать чьи-то голоса и хоть как-то поддерживать диалог. Единственное, на что я отвлекалась, была работа. Ведь благодаря заслугам в общем бизнесе я могла получить от него похвалу или даже признание в любви. Доходило до смешного. Я к нему, например, счет для клиента на оплату подписать, а он, если доволен суммой сделки: «Молодец, люблю тебя». В другие моменты этого «люблю» я уже не слышала. Иногда я думала, что, возможно, проще покончить с собой, чем в очередной раз попытаться все это распутать и привести в приличный вид. Начиналось у нас все красиво и замечательно. Он яркий, интересный, умный, добродушный. Влюбился с первого взгляда и окружил каким-то невероятным вниманием. Он не отходил от меня ни на шаг. И через две недели я переехала жить к нему. Два месяца мы провели в какой-то волшебной сказке. Расставались только на время работы и то старались сократить его до минимума. А потом выяснилось, что у человека несколько придуманная биография. Ну, то есть ключевые моменты типа возраста и жизненного пути он мне преподнес в несколько искаженном виде. Затем оказалось, что пожениться в запланированную дату мы не сможем и придется немного отложить. А вскоре в один день человека как подменили. Грубость без объяснения причин, отказ от общения, полное игнорирование всех вопросов. На мои попытки поговорить я получала дежурное «не выноси мне мозг» и «меня не волнует, что ты там переживаешь, не нравится – не держу». Я абсолютно не понимала, что происходит, страшно переживала. Но, так как уж очень убедительно меня просили не доставать и пойти вон, решила, что, видимо, правда, имеет смысл. Стоило мне только начать собирать вещи, как нежный принц возвращался на арену, и любовь мгновенно сияла новыми красками. Через пару месяцев ситуация повторилась, а потом еще и еще раз. В периоды просветлений все было довольно неплохо, но, скорее, ввиду того, что я не пыталась донести что-то про недопустимость такого поведения. Как только я пыталась поговорить о том, что меня беспокоит или тревожит, сразу же случался очередной кризис. Довольно скоро к этим развлечениям прибавилась постоянная ложь. И одновременно с ней – жесткий контроль меня. Где, с кем, зачем. С этой не дружи, с этим не общайся. Любые мои идеи или начинания, не связанные с общим бизнесом, давились на корню. Все они были никчемными, провальными, никому не нужными. Одновременно с этим я с завидной регулярностью прослушивала, что стала какой-то неинтересной, несамостоятельной. Мол, раньше вот глаза горели, а сейчас совсем никакая. Мой муж постоянно внушал мне, что все наши проблемы и размолвки – только моя вина. Если бы я не нуждалась в его времени, его поддержке, каких-то проявлениях любви, да хотя бы элементарном времени вдвоем, то никаких кризисов и ссор не было бы. Мои реакции на обидные слова или поступки вызывали лишь еще большую агрессию в мою сторону. Он старательно вкладывал мне в голову, что только от меня зависит, как мы будем жить: счастливо и спокойно или же вообще разойдемся. Вариант с «разойдемся» был для меня тогда подобен смерти, ведь я так его любила, так любила. И пыталась стать удобной. Позитивной, ни в чем не нуждающейся, веселой птичкой. Не работало. Мне натурально стало казаться, что чем больше терпишь и прощаешь, тем лучше будешь в глазах человека. Тем больше он будет любить тебя, ведь где еще найдешь такую преданность. Не работало. Он все равно продолжал врать, пропадать, а вскоре совсем чужие и незнакомые люди стали сообщать мне о его изменах. На прямые вопросы либо изворачивался, либо довольно успешно выставлял виноватой меня. Мол, вот, что ты лезешь ко мне со всякими глупостями, видишь, мы опять начинаем ссориться, и я теперь не хочу идти домой. Сиди одна и думай над своим поведением. И я сидела. Иногда сутками. Пыталась найти оправдания ему и придумать, как бы еще вывернуться, чтобы все у нас стало хорошо. Однажды, выслушав очередной пассаж о том, что все наши проблемы, и в том числе моя неудавшаяся беременность, исключительно из-за моего негатива и того, что я серый и неинтересный человек, я решила пойти к психологу. Слава богу, мне повезло. Терапевт, к которому я попала, оказался хорошим профессионалом. Состояние, в котором я пришла к нему, было, мягко говоря, плачевным. И в прямом, и в метафорическом смысле этого слова. Все что я могла – рыдать и просить сделать из меня позитивного человека. Хватило трех сеансов, чтобы стало ясно: со мной все хорошо, с отношениями не очень. И я поняла, что надо отползать. Что если сейчас я не начну готовиться к уходу, я окажусь в психушке. Психотерапию я тогда вынуждена была прервать, но понимания того, что со мной так нельзя и никакая, даже самая большая любовь того не стоит, было вполне достаточно. Возможно, мне повезло еще раз, и в моем характере есть достаточно сил, чтобы, получив осознание прямой угрозы, начать защищать себя всеми способами. Начала копить деньги, скрывать какие-то доходы, брать подработки вне нашего бизнеса, искать квартиру и оповестила друзей о грядущем событии, рассказала, чем и как они могут помочь. И через два месяца сказала ему, что все, я пошла. Правду говорят – чтобы узнать человека, нужно с ним развестись. Разрыв наш был весьма «кровавым». Не в смысле эмоций, нет. Тут как раз, на удивление, все было очень спокойно и даже безболезненно для меня. Жизнь в аду была страшнее, чем итоговый уход. Но, мой некогда любимый и близкий человек приложил все усилия, чтобы оставить меня без всего. Ушла я с одеждой, кастрюлей и собакой. Сменила элитную квартиру на совершенно разбитую, с какой-то доисторической газовой колонкой в ванной. Такого вида, что каждый раз, принимая душ, я гадала, не рванет ли она сейчас. И была счастлива. Знаете, что удивительно? Я ни разу даже не заплакала, не провела ни единого вечера в грусти, вспоминая счастливые дни. Не было больно, не было тоскливо и дышалось наконец-то очень легко. Потому что никто больше не рассказывал мне о моем бесправии, о том, какой я ужасный и неинтересный человек, с моего компьютера и телефона исчезли программы слежения, и мне самой больше не нужно было искать невероятные оправдания неожиданным презервативам в его карманах. Я до сих пор вздрагивая вспоминаю его крики о том, как я его за…ла, то, как он не брал трубку, пропадая где-то ночью, как, глядя мне в глаза на новость о беременности, сказал: «Ты станешь совсем клушей, давай сделаем аборт», как стоило мне выйти куда-то, сразу начинались допросы с пристрастием, контроль почты, переписок, постоянное ограничение в деньгах, как рыдала воем часами напролет. Несмотря на то, что все это было страшно, больно и отвратительно, я честно рада тому, что этот опыт был. Ибо больше я никогда в жизни не позволю вот так разрушать себя и свои границы. Кстати, мне регулярно желают оказаться на месте той, кому изменяют, и испытать боль, которую чувствует обманутая женщина. Была, чувствовала, проходила. Вероятно, именно поэтому не могу понять, как можно годами знать, терпеть и возводить сохранение «семьи» в великий подвиг. Глава 17. Спасти семью любой ценой Есть такие женщины – они терпят. Искренне считая, что это и есть высшее женское предназначение. Их безошибочно можно выделить в толпе или на фотографиях. Потухшие глаза, немного потерянный взгляд, опущенные плечи, застывшая маска на лице. Как-то, рассматривая снимки жены Андрея, я обратила внимание на то, как эта женщина изменилась буквально за несколько лет. Из весьма симпатичной и приятной девушки она превратилась в отчаявшегося человека, загнанного в угол. Это выражение лица ни с чем не спутаешь. Смесь постоянной боли и гордости за то, что ты стоически ее переносишь. Она терпит. Героиня, без лишнего сарказма. С чего я вообще полезла смотреть ее фото? Ну, во-первых, я – человек, и ничто из нашей натуры мне не чуждо. Например, любопытство. Во-вторых, она так усиленно мне звонила, что не заинтересоваться было сложно. Такие женщины принимают все: измены, унижения, пьянки, бесконечные командировки, агрессию, у кого-то доходит и до побоев разной степени тяжести. И это свое терпение они считают высшим проявлением любви, с каждым днем уничтожая себя все больше и больше. Усиленно названивая мужу, который – она знает – сейчас у другой бабы, принимая его в свою постель после, замазывая синяки под глазами, выслеживая и предъявляя доказательства в надежде, что это изменит ситуацию. Но как только представляется возможность избавиться от такого замечательного груза, они вцепляются в него мертвой хваткой. Операция «возвращение в семью» Слова и уговоры На первой стадии операции «возвращение в семью» начинаются судорожные попытки напомнить о счастливом дне свадьбы, знакомства, рождения Васеньки / Машеньки и моральный шантаж «я всю жизнь на тебя, козел, положила». Затем добавляются увещевания на тему «ей нужны от тебя только деньги, а я могу и голодать», «она тебя бросит, у тебя пузо», «вот если с тобой что случится, сразу махнет хвостом». Ну и далее по тексту. В обязательном порядке рассматривается визуальный и интеллектуальный портрет «крашеной сучки». Каждый прыщик, складочка, легкая кривизна носа – или, если судьба будет благосклонна, даже ног – будут подробно представлены и благоверному, и всем окружающим. Я вот раньше думала, что такое пристальное изучение – удел звезд. Ан нет. Терпеливые жены легко разложат и простую смертную на атомы и молекулы. Меня, например, именовали не иначе как «мартышка» или «выдра». Мнимые болезни Двигаемся дальше. К болезням. Поняв, что манипуляции словами и воспоминаниями не работают, обманутая девушка начинает болеть. Всем. Неведомая хворь нападает внезапно и не отпускает. Жена любовника одной моей подруги умудрялась проворачивать невероятные вещи. Названивала ей в бодром здравии и орала, разбрызгивая яд, о неведомых половых инфекциях, которые должны уже передаться «девке», и одновременно писала страдальческие смс подлому изменщику с историями про две «скорые», которые дежурят под окнами. Видимо, хламидиоз имеет ряд доселе неизвестных проявлений. А еще одна хорошая жена полгода имитировала перелом колена. Историями о вымышленном раке, проблемах с сердцем и внезапной падучей болезни кишат бабские форумы. О вреде наговора на себя, кажется, никто не слышал. Со временем проясняется, что мужик-то не совсем дурак и отличить симуляцию все же может (слава богу, что в вопросах оргазмов они менее сообразительные). И тогда в ход идет любимый метод. Шантаж Каждый раз, когда слышу что-то из серии «а я ему пригрозила, что заберу детей, и он никуда не рыпнулся», хочется дать в нос. Хотя насилие приемлю только в форме сексуальной игры. Откуда, откуда рождается эта гениальная мысль о том, что любовь к себе можно вызвать угрозами? Кажется, в этом есть что-то от маниакального синдрома. Привязать жертву наручниками к батарее и ждать от нее большой и чистой любви. Для меня всегда было загадкой, как вообще можно хотеть, чтобы кто-то общался с тобой не по доброй воле. А тем более жил. Любовь по природе своей не признает какого-либо насилия над личностью. Так вот, терпеливые жены начинают методично перебирать слабые места. Дети, бизнес, недвижимость, репутация. Адвокат, которая вела мой развод, рассказывала о даме, которая, узнав о планах мужа уйти, взяла и накатала заявление о педофилии. Мотивировала тем, что лучше пусть сядет, чем к другой уйдет. Настоящая любовь, какие уж тут споры. Мужик, кстати, оказался с яйцами не только ниже пояса и ушел. А потом раскатал идеальную жену в суде. Насколько нужно ненавидеть собственных детей, чтобы из-за личной драмы препятствовать их общению с отцом?