И по ее искреннему выражению лица я поняла, что она не врет. Я глубоко вдохнула и рассказала ей всю историю о моей одержимости, начиная с того, как я увидела ее в Портлэнде, заканчивая тем, как Декса забрали в тюрьму. Не удивительно, что к концу Ребекка лишилась дара речи, а я едва дышала. Официантка принесла пиццу нам на двоих, и Ребекка задумчиво смотрела на нее. — Ого… Перри, я не знаю, что сказать, — она тряхнула головой, словно это помогло бы что-нибудь придумать. — Не нужно говорить. Но так я оказалась здесь с Дексом. — Поверить не могу, что ты пережила это… Я потрясена. Я разглядывала пиццу, игнорируя укол у сердца. — И мне так жаль… очень жаль. Я посмотрела на нее. — Почему? Она пожала плечами. — Не знаю. Я видела тебя. Должна была помочь. Я должна была что-нибудь сделать. — Откуда ты могла знать? Тогда я была в порядке. — Разве? Ты была беременна, Перри. Ребенком Декса. Это было холодным ударом в живот. Ладонь невольно потерла живот. — Мне жаль, — снова сказала она. — Хватит извиняться, — рявкнула я. — Я в порядке. Это в прошлом. — Он знает? Я облизнула губы, не зная, что сказать. — Да. Знает. Он узнал от Ады. И не лучшим образом. — Как он это воспринял? — тихо спросила она, хмурясь в тревоге. Я вздрогнула. — Он? Не знаю. Спроси у него об этом. — Вы не говорили об этом? Я отложила пиццу и пристально посмотрела на нее. — Ребекка, я не знаю, как объяснить. В один момент Декс разбил мне сердце, в другой у меня выкидыш. Потом я оказалась одержимой, меня отвезли к шаману, чтобы изгнать демона. Во время этого я попала в другое измерение и увидела мертвую бабушку, и Декс меня спас. Мы вернулись, его арестовали, и я поняла, что переезд к нему — единственный шанс выжить, не сойти с ума. Говорили ли мы об этом? Отчасти. Он удивительно расстроен. Но я просто… не могу сейчас с этим справиться. Я хочу просто есть пиццу и не добавлять в начинку слезы, ладно? — Ладно, — согласилась она и взяла себе кусочек. Мы ели в тишине, и я старалась сосредоточиться на отличном козьем сыре в пицце. Я не смогла. — О, и я теперь телепат, — сказала я, жуя. — Люди могут слышать мои мысли. Она не дрогнула. — Что-то еще? — Не говори, что ты слышишь мои мысли. Она покачала головой и улыбнулась. — Нет. Просто я думаю, что сильнее тебе меня уже не удивить, Перри Паломино. Я глубоко вдохнула. — Ты можешь посоветовать гинеколога? Я бы хотела поставить внутриматочную спираль. Она подавилась едой и быстро запила водой. — Хорошо, это удивляет. Откуда такие мысли? Я пожала плечами. — У меня нет желания беременеть. Думаю, лучше так сделать. И мне не подходят противозачаточные. — Логично, — медленно сказала она, ее глаза блестели с подозрением. — Ты же не думаешь о сексе с кем-то конкретным, да? Я нахмурилась на миг, а потом поняла. — Что? Ты про Декса? Она прикусила губу, пытаясь подавить улыбку. — Не надо так возмущаться. — Как ты могла подумать об этом после всего, что я рассказала? — Слушай, милая, сложности бывают у всех. Но станет лучше. — В жизни, — упрямо сказала я. — Не с Дексом. — Декс — часть твоей жизни, хочешь ты того или нет. У тебя был шанс оторваться от него. — Я так и сделала! Я ото всех оторвалась! — Но вот ты здесь, обедаешь со мной и живешь с новым соседом. Мышцы напряглись на моей спине. — Так не честно. У меня не было выбора. — Выбор есть всегда. И мне чуть не пришлось вытирать слюну с пола после тебя чуть раньше. Ох, это так очевидно? — Он хорошо выглядит, Перри. И он хорошо бы смотрелся с тобой. — Теперь ты запела иначе, — сказала я, вспомнив наш прошлый обед. — Теперь вы другие. Он изменился. Немного. И ты тоже. Может, новая ты дашь ему второй шанс. — Новая я ничего ему не даст, — парировала я, отодвигая еду. — Я ничего ему не должна. Она фыркнула, ее глаза опасно вспыхнули. Я вжалась в стул. — Он всего-то рискнул жизнью, чтобы спасти твою, привез тебя сюда, чтобы ты была в безопасности и жила свободно, — сказала она едким тоном. Я не хотела отступать. — Немного поздно. Где он был, когда я умирала изнутри? А? Ты пришла меня проведать. Где он был? Где он был, когда я нуждалась в нем? Она медленно выдохнула носом и отклонилась на стуле, сложила салфетку на коленях. — Он боялся. И он не мог приехать, тем более попытаться тебя завоевать. Он бы не выжил. — Чепуха. — Это правда, Перри. Он не такой сильный и непоколебимый мерзавец, каким ты его считаешь. И у него есть слабости. — У всех они есть. — И порой эти слабости сдерживают нас. Ты чуть не вышвырнула меня из своего дома. Что ты бы сделала с ним? — Что-то ужасное. — Именно. Конечно, он знал это. Стоило ли ему все равно попытаться? Возможно. Но он хотя бы попытался, когда ты нуждалась в нем сильнее всего. — Я нуждалась в нем, когда разбивалось мое сердце, — тихо вскрикнула я, тыкая пальцем в свою грудь.