Он кивнул. — Хорошо, малыш. Если ты этого хочешь, мы это сделаем. Но, если при этом ты захочешь собраться и уехать домой, то это конец. Я не хочу рисковать тобой. — О, я уверена, что ты справишься с большим плохим Бигфутом, — дразнила я, не думая. Я сжала его бицепс. Он был твердым. Очень. Декс пристально смотрел на меня, на губах медленно растягивалась ухмылка. Я отпустила и кашлянула. — Я лучше продолжу распаковываться. Я поспешила к логову, а Декс бросил мне вслед: — Эй, а пункта про запрет касаться не было. Вернись. Я закрыла дверь, мои ноги превратились в желе. Нам нужно было добавить запрет на прикосновения ради меня и ради него. * * * После ночи пропитанной натрием китайской еды с Дексом и просмотра старых сезонов «Симпсонов» вместе в неловкой атмосферы я ощущала себя толстой на следующий день. Я взяла Жирного кролика на прогулку и телефон, зная, что мне светит важный звонок. Я не хотела говорить с родителями. Зовите меня трусихой и эгоисткой, я спорить не буду. Было страшно разбираться с тем хаосом, но ничего не поделать. Я могла тянуть, но, чем дольше делала это, тем хуже будет. Для них и, возможно, для меня. Я ходила по улице несколько раз, пока звонила, мимо розовой мойки машин и желтых автобусов, вокруг кирпичного здания и туристов, идущих к Спейс-Нидл, хотя в пасмурный день вид был не лучшим. Жирному кролику уже не нравилось идти за мной, но это было ему на пользу, а я в тревоге не сильно переживала за него. Сначала я поговорила с папой. Большую часть разговора он кричал на меня, пока я пыталась вставить хоть слово. А потом он пытался давить мне на совесть. Я понимала, куда он клонит. Да, они не понимали, почему я так резко уехала, особенно после того, как была в таком хрупком состоянии. Может, они не зря переживали за меня. Но я зашла слишком далеко, чтобы возвращаться. Я уже сказала Джимми, что мы с Дексом сделаем спецвыпуск про Сасквоча. Новый контракт пришел по факсу, и мы расписались, туда входила повышенная зарплата. На этом вряд ли можно было выжить, но зарплата была выше, чем раньше. И хотя я убедилась, чтобы мы подписывали контракты для каждого эпизода, чтобы я не оказалась втянута в то, о чем пожалею, я была занята делом. И это мне нравилось. Голова и сердце все еще были растеряны, но это было стабильным, и это мне требовалось, чтобы идти дальше и не возвращаться. Сложнее всего было говорить с Адой. Она позвонила мне, когда я закончила разговор с родителями, и звучала почти плаксиво по телефону. Она скучала, и справляться с родителями было сложнее, чем она думала. — Ты можешь услышать мои мысли? — спросила я, глядя на теплую кондитерскую с пончиками, подумывая угостить себя сладким. — Нет, — сказала она. — Ничего. Ты, наверное, слишком далеко. О чем ты думала? — О пончиках, — сказала я. — Наверное, не достаточно сильно, — сказала она. — Возможно. — Декс может тебя слышать? — спросила она. — Вряд ли. — Может, это только в рамках семьи. — Ага. Хотя мне казалось, что Максимус меня услышал. Кстати об этом засранце, он еще там? Она вздохнула. — Конечно. Утром был. Хорошо, что он надоел папе, и он попросил его уйти. — Хорошо, — Максимус надоел всем. — И ты решила вернуться в шоу? Уверена, что это хорошая идея? — я слышала ее неодобрение. Я закатила глаза, хоть она этого не видела. — Ты звучишь как Декс. — Почему? Он не хочет, чтобы ты это делала? — Не совсем. Он теперь согласился, но сначала говорил Джимми, что я не буду в этом участвовать. Не важно, Джимми хотел, чтобы я работала, и мы уговорили Декса. — Уверена, что ты уговорила Декса? Может, это он скрыто уговаривал тебя. Я замерла с тяжестью в желудке. — Не думаю. Он хотел запретить мне. Я ему верю. Он переживал за меня. — Я рада, что там это кто-то делает. Тут сложно не беспокоиться. — Ты в трех часах пути, Ада, — сказала я. — И я скоро вернусь. Мне нужно забрать остальные вещи и мотоцикл. Мы поедем в БК для съемок на пару дней, и я смогу заехать где-то через неделю. — Надейся, что они успокоятся к тому времени. Они такие глупые и несправедливые. — Типичные мама с папой. — Оставайся на связи, ладненько? — попросила она. — Если ничего не остается, используй сияние. Я рассмеялась. — Ага, и ты появишься с топором на снегоходе. Пауза. — Это откуда? — Из… «Сияния». Ты не… не важно. Я тебя люблю. — И я тебя. Я убрала телефон и решила не покупать пончики. Но, приближаясь к дому, я зашла в магазин напротив. Там не было пончиков, но висела табличка «Свежее пиво», и милый парень с песочными волосами за стойкой наливал большие бутылки из крана. — Немного пива? — спросил милый парень. Он выглядел лет на 25, среднего роста и хорошего телосложения, с милой улыбкой и забавной футболкой «Battlestar Gallactica». Я робко улыбнулась, радуясь, что привела утром себя в порядок, и посмотрела на часы на стене. — Еще не вечер. Так можно? Он улыбнулся и схватил бутылку. — Ты, похоже, сама придумываешь себе правила. Так почему нет? Что будешь? Я выбрала янтарный эль, хотя не планировала пить пол-литра пива перед встречей с гинекологом. О, просто было приятно побродить по округе и увидеть соседей. — Я тебя тут еще не видел, — сказал он, включая кран и глядя на меня, умудряясь не проливать ни капли. — Я только переехала, — сказала я, теребя клетчатый шарф. — Откуда? — Из Портлэнда. — Добро пожаловать в Сиэтл, — он опустил бутылку, вытер руки о полотенца. Он протянул руку мне с широкой улыбкой с ямочками. — Я Пол. Я пожала его руку. — Перри. — Красивое имя для красивой девушки, — сказал он и закрутил бутылку крышкой. — Надеюсь, тебе понравится пиво. Если да, возвращайся и дай мне знать. Я могу показать тебе пивоварню, где делают этих крох. — Кстати о крохах, — раздался за нами голос. Я развернулась и увидела Декса, вошедшего в магазин. Мои ладони тут же стали потными. — Привет, Декс, — спокойно поприветствовал его Пол. — Привет, — сказал он, на миг прищурившись. А потом он посмотрел на меня. — Я хотел забрать машину из мастерской, но увидел свою собаку, привязанную снаружи. Он выглядит так, словно пробежал марафон. — Прости, — сказала я и достала кошелек. — Пришлось поговорить с родителями. Это длилось дольше, чем я думала. — И пиво взять захотелось, — отметил он. И улыбнулся Полу. — Она — еще тот нарушитель спокойствия.