— Слушай, я знал, что Перри хочет покинуть это место. — Откуда? — прошептала я, голос звучал хрипло. Он рассмеялся. — Иначе зачем Дексу показываться здесь после произошедшего? — он взглянул на Декса. — Ты понимаешь, что это добром не кончится. Декс шагнул к нему и смотрел в глаза, источая напряжение. — Понимаю. Потому мы уходим отсюда. Перри лучше в Сиэтле, чем здесь. Даже если бы она переехала к тебе, ты слишком близок к… этому месту. Максимус потирал челюсть, в этот раз выглядя растеряно. Он посмотрел на потолок, потом над нашими головами, а не на нас. — Если бы у меня было больше времени, они успокоились бы. Мы с Дексом переглянулись. — Ты говоришь с нами? — спросила я у Максимуса. — Макс, кто там? — прозвенел голос моей матери. — Блин, — тихо выругалась я. Похоже, часть меня думала, что я уеду незамеченной, оставив лишь записку. Было неловко так сбегать из дома, но я была не против. — Перри, что… — она застыла, увидев Декса. Ее лицо он бесстрастного стало яростным. — Что он здесь забыл? Я импульсивно схватила Декса за руку и сказала: — Мам, нам нужно кое-что тебе сказать. — Нам? — спросила она, голос стал ужасным визгом. Она прошла к нам, и я испугалась, что она ударит его. Я специально выбрала два часа, зная, что отец не вернется до четырех, но, возможно, мама была не менее опасной угрозой. — Миссис Паломино, все в порядке, — сказал Максимус, ловя ее рукой. Она стряхнула плечом его хватку и пошла дальше, пока не оказалась перед Дексом. — Ты катишься к чертям из этого дома и держишься подальше от моей дочери. Моя челюсть чуть не рухнула на пол. Я почти не слышала, чтобы мама так говорила, и она вела себя так, словно я была ей дорога. Дек выдавил улыбку и без колебаний сказал: — Боюсь, это невозможно, миссис Паломино. Я приехал за вашей дочерью. Я не собираюсь держаться от нее подальше. Она переезжает ко мне. Уезжает в Сиэтл. Мама рассмеялась, как ведьма, на ее лице боролись вера и недоверие. — Думаешь, я поверю в это? Она потрясенно посмотрела на меня. — Зачем он здесь, Перри? Ты его позвала? Я посмотрела на Декса, следившего за моей мамой, а потом повернулась к Максимусу. Он с сочувствием улыбнулся, и я поняла, что мне придется брать огонь на себя. Я посмотрела в ее голубые глаза, собрав остатки сил. — Декс говорит правду. Я… не думаю, что могу и дальше жить здесь. Мне пора уехать. Она моргнула пару раз, ее мозг боролся с честностью моего голоса. — Но… тыковка. Все хорошо. Мы справимся. Только не уезжай к нему. — Я не могу ждать. Не с чем справляться. Мне нужно… Я хочу уехать. Сейчас. С ним. Я люблю тебя, но мне пора уехать. Ее лицо стало ровной маской. Горечь проступила в морщинах на лбу. — Ты ничего не знаешь о любви, — сказала она тихим голосом с сильным акцентом. Я не была к такому готова. Это жалило. Это было ударом в грудь, в живот, и я старалась не показывать боль на лице. Я могла припомнить многое, но спор был не об этом. — Мне жаль, — сказала я, стараясь сохранять голос ровным. Я заметила, что Декс придвинулся ближе, пока его рука не прижалась к моему плечу. — Я сделала выбор. Я попыталась пройти мимо нее к лестнице, но, к моему удивлению, она оттолкнула меня, и я отшатнулась на пару футов. Руки Декса поймали меня и придерживали, пока мама шла ко мне, ее красивое лицо теперь было красным от гнева, глаза искрились, как у защищающегося зверя. — Ты выбрала его вместо семьи? — оскалилась она. — Оставила нас ради мужчины? Того, что бросил тебя беременной, одну, и только твоя семья помогала тебе! Я уже подумывала, что Декс поставил новый рекорд по спокойному разговору, но эта мысль быстро улетела. Он притянул меня к своей груди и выпалил поверх моей головы: — Эй, к вашему сведению, АББА, я понятия не имел, что она беременна, иначе все точно было бы по-другому. — Ага, — пробормотала моя мать, с отвращением качая головой. — Именно так, — завопил Декс. — И не смейте говорить о любви в данном случае, потому что, если бы вы о ней знали, ваша дочь не желала бы выбраться из вашего дома кошмаров. Наверное, что-то не так с вашей правильностью, раз она уезжает с тем, кто ее бросал, а не остается гнить с вами! — Ну-ну, — вмешался Максимус, вскинув в примирении руки. — Давайте успокоимся. — Иди ты, рыжий, — фыркнул Декс и потащил меня к лестнице. Я позволила ему вести меня до моей комнаты. Он закрыл дверь, хлопнул в ладони и сказал. — Неплохо прошло! Нужно забрать твои вещи отсюда до того, как на меня набросится еще и твой отец. Я стояла на месте и глупо озиралась. Страх и боль от слов и всего окружили меня, как волны, и мой мозг не мог понять, что только что произошло. А потом Декс присел передо мной, обхватил мои плечи и заглянул в мои глаза. — Сосредоточься, Перри. Нужно убираться отсюда, пока мы можем. Станет только хуже. Слезы подступили к глазам, я пыталась выдавить слова. — Я… не могу так уехать. Он встряхнул меня. — Ты должна. Должна сделать это сейчас, потому что пока что у тебя есть шанс. — Но мама думает, что я не люблю ее, — проскулил я. — Моя мама никогда не любила меня, у всех свои демоны. Но тебе будет намного хуже, если ты останешься. Злые люди творят жуткие вещи, и мне кажется, что вся ситуация личная для твоей матери. Ты меня слышишь, малыш? Я кивнула, подумав немного об отношениях Декса с его матерью, а он открыл мой шкаф и с удовлетворенным вздохом увидел мой чемодан. — Вот, это начало. Но это не все. Я тебя знаю… где-то должен быть ворох страшных концертных футболок. Я хотела сказать ему, что под кроватью еще ящики, но дверь открылась, и вошел Максимус. — Я не помешал? — спросил он, закрыв дверь за собой. — О, ты не можешь просто держаться в стороне? — проворчал Декс, бросая тяжелый чемодан на кровать, словно это был журнал. Ого. — Перри, — сказал Максимус, пристально глядя на меня зелеными глазами. — Ты не можешь так уехать. Твоя мама внизу рыдает. Это мне и нужно было. — Знаешь, что? — я скрестила руки, притворяясь, что не разрушаюсь внутри. — Мне все равно, что ты скажешь. Радуйся, ты сможешь занять мою комнату, когда я уеду, хотя придется отбить ее у Ады. — Ты так хочешь уехать, что не собираешься дождаться сестру и попрощаться? — Пытаешься сделать меня виноватой? — я пошла на него, вытянув палец, готовая вытыкать глаза. Он не отпрянул. — Я пытаюсь донести до тебя правду. Я пытаюсь помочь. Вам обоим. Он смотрел на Декса, а тот выглядел как кот, готовый напасть. Максимус повернулся ко мне. — Но я не могу помочь, если ты не слушаешь. Вы безнадежны. И ведете себя немного безумно. Как только Максимус сказал последнее слово, я поняла, чем ему конец. Мне не нравилось, когда меня звали безумной. Декс ненавидел это.