— Вика, — заговорил Вадим, в голосе раздражение, которое он пытался скрыть. — Вы решили, что ваш дед погиб неслучайно. Но для подобных умозаключений должен быть повод. Выражения лица недостаточно, покойники редко выглядят симпатягами, а учитывая обстоятельства, беспомощность, страх… Если вам есть что добавить, сейчас самое время. — Я уверена, понимаете? Уверена… Это не просто так, — нервно заговорила она, — потому и решила обратиться к вам. Павел Сергеевич сказал, вы беретесь за самые запутанные дела… — Мы, конечно, молодцы, — усмехнулся Вадим, — но зря денег не берем. Будучи ребятами с принципами. Деньги, само собой, ваши. Кстати, а откуда они у вас? Рассчитываете на наследство? Девушка подобного вопроса явно не ожидала и оттого растерялась. — У меня есть деньги… Я продала бабушкину квартиру. Сама живу в квартире родителей, — наконец ответила она. Вадим удовлетворенно кивнул. Я настроилась на девушку, считывая ее эмоции. Она была встревожена. Это все, что я могла сказать. И чтобы понять это, было достаточно одного взгляда на то, как она продолжает стискивать руки и отводить глаза. В общем, мои способности здесь были ни к чему. Мысленно произнеся слово «способности», я невольно скривилась. Бергман, на мой взгляд, придавал им слишком большое значение, хотя, возможно, просто желал меня приободрить, вот и нахваливал авансом. Читать чужие мысли я не могу, чему скорее стоит радоваться, но эмоции считываю легко. Тайные и явные. Иногда это помогает в расследовании, чаще — нет. А еще я вижу умерших. Едва различимые тени. Слава богу, случается такое нечасто. Из-за этих способностей троица моих друзей, когда у нас появлялся клиент, гордо именовала меня экстрасенсом. — Вы ведь могли бы спросить… у моего деда? — огорошила меня Виктория. — Как все произошло? Соколов поднял брови в некотором удивлении, а Вадим скроил физиономию, точно хотел сказать: «Почему бы и нет?» — Не знаю, что вам сообщил Павел Сергеевич, — усмехнулась я, — но мои возможности он явно переоценил. Разговоры с покойниками — это по части медиумов. Она испуганно нахохлилась, и вместе с беспокойством в ней отчетливо проступило отчаяние и еще что-то… — Чего вы на самом деле боитесь? — спросила я в тишине. Виктория вздрогнула, то ли ее напугал вопрос, то ли мой голос, прозвучавший слишком громко. — Я… я… — запинаясь, начала она, переведя взгляд с Вадима на Соколова, точно ища у мужчин поддержки. — Там что-то происходит. — Где? — буркнул Вадим. — В Мальцеве. Что-то нехорошее. Я хочу знать, что. Послушайте. — Она подалась вперед и торопливо продолжила: — Мне очень нравится этот дом… Там прошли лучшие годы моей жизни, и я хочу вернуться туда. Жить в нем постоянно. Это было бы не только приятно, но и очень удобно. Моя работа позволяет жить за городом. К тому же это совсем рядом… — Виктория не прекращала свой гимн загородной жизни, и я забеспокоилась, что на мой вопрос она так и не ответит, но тут она сказала: — Я хочу быть уверенной, что с этим местом все в порядке. — Это в каком смысле? — хмыкнул Вадим. — Ведь что-то его напугало, — смешалась девушка. — Я хочу знать… И принять решение: оставить дом себе или продать. Вот и все. — Она вновь оглядела нас, словно сомневаясь, что мы ее поняли. — Что ж, — сказал Вадим, — давайте подведем итог нашей интереснейшей беседы. У вас нет повода не доверять правоохранительным органам, но вы уверены, что ваш дед умер, потому что кто-то этому поспособствовал, или, говоря попросту, старика напугал. И вы хотите знать, кто или что свело родственника в могилу. Задание не из самых легких. Зато в духе Конан Дойла. Девушка насторожилась, гадая, как отнестись к словам Вадима, а он досадливо вздохнул: — Спасибо, что обратились к нам. Мы обсудим ваше предложение и дадим ответ, — скороговоркой закончил он. — Вы отказываетесь, да? — растерянно спросила Виктория. — Поймите, мне больше не к кому обратиться! И я… заплачу, сколько вы скажете. Пожалуйста. Я испугалась, что она заплачет, но девушка, стиснув зубы, замерла с закрытыми глазами. Потом вдруг вскочила. — Когда будет ответ? — спросила она, откашлявшись. — Завтра, — пожал плечами Вадим и пошел провожать ее до двери. — Девица не в себе, — заметил Димка спустя некоторое время, когда Вадим вернулся, спихнув гостью на попечение Лионеллы. — Ведет себя немного странно, — кивнула я. — Да у нее тараканы из ушей лезут, — фыркнул Вадим. — Она что же, решила — возле дедова дома упыри шастают? Или еще какая нечисть? — А ты Конан Дойла с какой стати приплел? — усмехнулся Димка. — Девушка явно пребывала в недоумении от твоих литературных сравнений. — У него рассказец есть, там один чувак тоже коньки отбросил, увидев в окне жуткую рожу. Оказалось, это была вполне симпатичная девушка. — Правда есть такой рассказ? — повернулся ко мне Димка, а Волошин завопил: — Господи! Куда мир катится? Они уже и Конан Дойла не читают. — Есть, — кивнула я, отвечая на вопрос Димки. — Кажется, называется «Желтое лицо». — Надо почитать, — кивнул Соколов. — Почитай-почитай. — Чего делать-то будем? — помедлив, спросил Димка. — Ты ведь это не всерьез спросил? — сказал Вадим. — Или решил бабла срубить на халяву? — Почему же на халяву? — Потому что все это чушь, — Волошин посмотрел на нас и вдруг кивнул: — Лучше за привидениями гоняться, чем от безделья дуреть. Что скажешь? — повернулся он ко мне. Я пожала плечами. — Согласна. Насчет того, что лучше гоняться. — Ага, завтра заеду к ментам и для начала узнаю, что там с нашим дедушкой. Хотелось бы убедиться: он на кладбище, а не живет припеваючи, не подозревая о буйных фантазиях внучки. Димка, успев заглянуть в компьютер, произнес: — Наша девушка шьет приданое для младенцев: одеяла, фуфайки, конверты… У нее интернет-магазин, — он развернул экран в нашу сторону, чтобы мы могли видеть. — Симпатичные вещицы, — кивнула я. — Золотые руки, — хмыкнул Волошин. — С мозгами незадача, но хоть руки не подвели. — Есть еще что-нибудь? — не обращая внимания на Вадима, задала я вопрос Соколову. — Сейчас посмотрим. Пальцы его порхали по клавиатуре, Вадим подошел к бару, достал бутылку виски, продемонстрировал нам с немым вопросом в очах. Не дождавшись реакции, налил виски в стакан и устроился в кресле, выбрав то, что у окна. Я заметила, каждый из нас избегал садиться в кресло Бергмана. Вот и сейчас Волошин прошел мимо, мало того, держался на расстоянии. Я попыталась представить, что бы сказал Максимильян, будь он сейчас здесь. Взялся бы за это дело? «Нет никакого дела, — в досаде решила я. — Как нет и других клиентов. А от безделья мы скоро на луну выть начнем». Собственно, что мне мешает уйти из этого дома, а еще лучше — уехать из этого города? И попытаться начать жить заново? Надежда, что Максимильян жив? Да я и при нем не раз и не два думала о бегстве. Еще недавно он меня жутко раздражал своими тайнами и дикими историями, которыми нас пичкал. Волошину и Димке головы он заморочил основательно. Да и я, если честно, уже не была так уверена, что все это не более чем фантазии. В который раз я попыталась разобраться в своем отношении к Бергману. Не самое подходящее время, надо признать. Он раздражал, очаровывал, чаще бесил, одно несомненно: мой мир без него многое потерял… «Я хочу, чтобы он вернулся», — подумала я и испугалась, что произнесла это вслух. Но мужчины по-прежнему сидели хмурые и сосредоточенные, и я с облегчением вздохнула. И вновь подумала о Бергмане. Он решил, что мы должны жить в его доме и заниматься расследованиями. Что ж, постараемся его не разочаровать. — Ничего интересного, — заговорил Димка, не отрываясь от экрана. — Активно продвигает в социальных сетях свой магазин, и это, собственно, все. Судя по фоткам, личная жизнь на нуле. Подруги и те появляются нечасто, а парней и вовсе нет. А насчет родственника она не шутила: месяц назад в Мальцеве обнаружен труп пожилого мужчины без признаков насильственной смерти. Думаю, это наш старичок. — Жаль, что не спросили его фамилию, — запоздало посетовала я. — Он дед по матери, значит, фамилии у них с Викторией разные. — Да мне и в голову не могло прийти, что мы возьмемся за это дело! — фыркнул Волошин. — А мы возьмемся? — спросила я. — Лично у меня вполне корыстный интерес. Деньги тают на глазах, а я без них впадаю в депрессию. Клиент готов платить, а я готов исполнять любой его каприз. — Хорош прибедняться, — отмахнулся Димка. — Если хотите мое мнение… Утро вечера мудренее. Я еще покопаюсь немного, а Воин завтра заглянет к ментам. Тогда и решим. Воином в нашей команде называли Вадима. У Димки было прозвище Поэт, Бергман, соответственно, Джокер, а я — Девушка. У каждого в колоде имелась своя Карта. Бубновый Валет — Димка, Вадим — Король Крестей, а я — Червонная Дама. Елена Прекрасная, если верить байкам, которыми нас потчевал Максимильян. В прежней жизни мы, ни много ни мало, дали клятву встретиться вновь, чтобы найти и уничтожить заклятого врага. У него тоже было прозвище: Черный Колдун. Как вам такое? Чего ж удивляться, что временами очень хотелось Бергмана придушить? Хотя бы для того, чтобы не слышать этой чепухи. Но Воин с Поэтом в нее верили. Сначала Бергман разыскал Волошина, потом Димку. Первый находился в психушке, второму грозил тюремный срок. Воин в самом деле воевал, а Димка — хакер, причем из тех, кто может многое, а у государства к таким рано или поздно возникают претензии. В общем, в обоих случаях появление Бергмана было весьма кстати. Потом пришла моя очередь. Вытаскивать меня из малоприятных мест Максимильяну не пришлось, но чувствовала я себя в тот момент не самым лучшим образом, понятия не имея, как жить дальше. С прежней жизнью я простилась, новая виделась с трудом. В общем, я скорее обрадовалась их появлению, а на глупые россказни старалась не обращать внимания. А потом возник тот, кого мы поклялись убить. Черный Колдун. Правда, назвался Климом, и поначалу я готова была решить, что он неплохой парень, хотя мозги у него немного набекрень. Он охотно поддержал бредовые идеи Максимильяна, но с одной поправкой: с его точки зрения, Черный Колдун — как раз Бергман и есть. Появление еще одного психа не порадовало, но было в нем что-то… В общем, я понемногу начала съезжать с катушек, уже не зная толком, кому и во что верить. И даже предприняла попытку собрать всех вместе и обсудить нашу проблему, которой и не было вовсе, с моей точки зрения, а было коллективное помешательство. Кончилось все скверно. Клим исчез, Максимильян остался в доме, который взорвался на наших глазах, и теперь мы мучительно пытаемся собрать нашу жизнь, в один миг разлетевшуюся вдребезги. «Пусть рассказывает свои байки, пусть делает что угодно, лишь бы остался жив», — подумала я в отчаянии и закусила губу, чтобы не разреветься. — А не пора ли нам ужинать? — поднимаясь, сказал Вадим. — Пойду потороплю Лионеллу, бабка пренебрегает своими обязанностями. Он вышел из кабинета, и я услышала, как он кричит за дверью: — Лионелла Викторовна! Вы, часом, нас голодом уморить не решили? Его шаги стихли на лестнице. Димка, отодвинув ноутбук в сторону, шагнул ко мне. — Может, нам стоит уехать? — Уехать? — не поняла я. — Ну, да, — пожал он плечами. — Вдвоем. Куда-нибудь на Карибы. — С чего вдруг?