Не нахожу себе места. Не могу избавиться от мысли, что не владею ситуацией.Там будет ее бойфренд. Тот, кто сделал невинную Кендалл опытной. Тот, который«отлично трахается». Который доставляет ей удовольствие и не заботится о том, что ей едва стукнуло восемнадцать. – Бостон, зачем ты вцепился в руль? Машина на автопилоте, – замечание Скайлар заставляет меня отлипнуть от дороги. Я и не заметил, что все это время сжимал руль. – На всякий случай, – улыбаюсь ей. – Как обычно хочешь все держать под контролем, – алые губы Скайлар растягиваются в улыбке. – Ты очень красивая, – шепчу я. – Спасибо. – И тебе очень идет это платье. – Спасибо. Но я все равно считаю странным – организовывать праздник в подобных цветах. Еще и в масках. У твоей Кендалл абсолютно отсутствует чувство стиля. – Правда? – усмехаюсь. – Так ты все-таки не узнала ее? – Скайлар прищуривается, и я понимаю, что она понятия не имеет, кто такая Кендалл. – Кендалл и есть стиль. Ее голограммы заполонили весь мир. Она самая востребованная топ-модель последних двух лет. – Мне не нравится такая мода, – Скайлар отворачивается к окну. Ей не нравятся разговоры о Кендалл. И я могу ее понять. Мне самому нужно прекратить говорить о ней так часто. *** Мы добираемся на место к семи. Машину отгоняют на парковку. Скайлар берет меня под руку и ступает на красную дорожку, выложенную к центральному входу в арендованный клуб. – Это что, вручение премии «Оскар»? – шепчет Скайлар, когда мы проходим мимо группы фотографов. Кендалл всегда любила выкладываться на максимум. Мы не останавливаемся и не позируем для папарацци. Скайлар не захотела, а я никогда не любил особое внимание к своей персоне. Проходим в здание, и по мере приближения к банкетному залу, мое сердце начинает стучать чаще. Ладони потеют, и меня бесит это волнение. Туже затягиваю маску и сглатываю, проходя в основной зал сквозь тяжелые бордовые шторы. Изумительно. Я часто бывал на роскошных приемах, но то, что устроила Кендалл, взрывает мозг. И пусть не врет, что не принимала участия в организации, – тут в каждой детали чувствуется ее рука. Стены и высокие потолки выделаны бордовым бархатом. Дорогая ткань окутывает огромный зал разными уровнями, и создается впечатление, что помещение пропитано густой кровью. Цвет глубокий и насыщенный. Тон идеально сочетается с черным глянцевым подиумом в центре зала и выделяет его среди круглых столов. Вдоль подиума расставлены композиции из бордовых цветов. Их очень много. Подиум извивается среди них, как черная змея, и буквально утопает в живых бутонах. Между бордовыми складками потолка, над подиумом, свисают хрустальные освещенные ленты. Они длинные и покрыты стеклянными бусинами. А в центре зала, у S-образного изгиба подиума, сооружена огромная инсталляция из таких же хрустальных тонких нитей, что свисают с потолка. Серебристые стержни переплетаются между собой у пола, вихрем вздымаются к потолку, и уже там расширяются в диаметре. «Это ураган», – доходит до меня. Это Кендалл. Безумно красивое и неординарное произведение искусства. Массивный «ураган» переливается за счет мелких белых лампочек, встроенных между хрустальными нитями, и отбрасывает яркие блики на весь зал. Свет отражается от прозрачных столов и стульев, отчего кажется, что они тоже хрустальные. – Ого, – Скайлар разглядывает шикарное оформление. – Вот это размах. – Да уж, – улыбаюсь. – Такого даже я не ожидал. – Скай! Бостон! – меня хлопают по плечу, я оборачиваюсь и встречаюсь с ослепительной улыбкой Юджина. – Залип? Понимаю. Кендалл всем мозг вынесла этой вечеринкой. – Кендалл? –ну конечно же, кто бы сомневался.– А разве не вы со Стенли занимались организацией? – Мы только исполняли поручения нашей дочери, – усмехается. – Ты же знаешь, какой дотошной она может быть. Но, согласись, вышло волшебно! До сих пор поражаюсь фантазии Кендалл. А в сочетании с талантом И́тали получилась бомба. – При чем тут моя сестра? – недоумеваю. – Кендалл просила ее нарисовать эскизы зала, чтобы потом выслать мне. Все должно было в точности соответствовать задумке Кендалл. Вроде бы получилось, – Юджин снова улыбается. – То есть даже И́тали знала о празднике? – меня охватывает возмущение.Почему я оставался в неведении до вчерашнего дня?– И давно Кендалл планировала мероприятие? – Ну… – Юджин отводит взгляд и поправляет свою маску. Либо вспоминает, либо нервничает. – Около полугода. Прекрасно! И я узнаю об этом последний. – Но она предупреждала, что все может отмениться в последний момент, – добавляет он. – Почему? – я уже не скрываю удивления. – Не знаю. Кендалл разве когда-то что-то объясняла? Сказала, что у нее могут поменяться планы, когда она приедет в Бостон. И все тут. Поменяться планы? Скайлар бросает на меня неоднозначный взгляд. Я ослабляю пальцем галстук-бабочку. В один миг Кендалл могла отменить банкет, если бы я… Нет, стоп. Чушь собачья. Я здесь вовсе ни при чем. Просто Кендалл такая. Она ураган. Яркий, сверкающий, непостоянный. – Но в любом случае я рад, что Кендалл не спустила на ветер кучу бабок, – смеется Юджи. Мне не смешно, но я делаю вид, что смеюсь. Скайлар тоже натянуто улыбается – видно, что ей некомфортно поддерживать разговор о Кендалл. И всему виной их провокационная первая встреча. Если бы все сложилось по-другому, Кендалл бы ей понравилась. Она всем нравится. – Что ж… – Юджи еще раз хлопает меня по плечу. – Пойду поприветствую других гостей. Жаль, наше «итальянское» семейство Нот не смогло приехать. Да и Шейн снова куда-то укатил, – вздыхает. – Папа в Сиэтле. Сказал, там очередные переговоры, но что-то он зачастил в этот город. – Думаешь, дело в той самой Элеонор, о которой он почти ничего не рассказывает? – Определенно. Юджин хитро усмехается. – Ладно, не скучайте. Вон там бар. Подают отличные коктейли в черно-красных тонах, – улыбается и театрально закатывает глаза. – Еще одна заморочка моей малышки Кендалл. Но маски – класс. Мне ведь идет, правда? – подмигивает и удаляется к толпе людей, только что вошедшей в зал через массивные шторы. – Выпьем? – обращаюсь к Скайлар и обнимаю ее за талию. Скай ежится от прикосновения моей ладони к ее обнаженной спине, но кивает в знак согласия. Она берет меня под руку и сдержанно улыбается, а я сканирую взглядом ее лицо. Все-таки идея с масками интересная. Возможно, попрошу Скайлар оставить маску сегодня и в спальне. *** Уже час потягиваю черный ром, разглядывая людей вокруг. Откуда их столько? Кто они все? Такое чувство, что Кендалл созвала весь бостонский бомонд. Точнее – его юную часть. Молодые девушки в коротких черных платьях громко хихикают. Их бойфренды или, скорее, партнеры на одну ночь не устают болтать и присасываться к своим напиткам. И где-то среди них есть парень Кендалл. Среди всего этого зверинца, в который не вписываюсь ни я, ни Скайлар. Думаю, он тоже из индустрии моды. Такой звездный мальчик с голограмм рядом с Кендалл. У него смазливое личико, тело резинового Кена, томный взгляд и словарный запас из пары фраз: «Детка, хочешь проверить, какой я классный?» и «Детка, я кончу тебе на лицо». Или второй вариант: тело все того же Кена, но покрыто татуировками – Кендалл всегда нравился Эзра. И плюс одна фраза: «Детка, я знаю, ты хочешь меня», – для большей дерзости. Черт возьми, да мне плевать, как выглядит бойфренд Кендалл. Онужеменя бесит – он посмел притронуться к ней, когда она была еще не готова. Уверен, он воспользовался ей. Или, и того хуже, взял силой. Чувствую, как начинаю закипать. Тогда я разобью ему морду прямо здесь вместо «здравствуй». Мои параноидальные мысли прерывает Скай: – Эй, Бостон, пора за стол. Уже объявили. Объявили? Я и не слышал. Стираю с лица следы растерянности, приглашаю Скайлар взять меня под руку и вместе с ней направляюсь к прозрачному столу «номер один», по левую сторону от подиума, рядом с сияющим «ураганом» из хрустальных нитей. Стенли машет нам рукой, и мы усаживаемся рядом с ними, напротив табличек с нашими именами. Значит, с каких-то пор, приглашенных в последний момент садят за главный стол? Если бы Кендалл однажды встретила логику, они бы не нашли общего языка. За столом десять мест. И восемь из них заняты. Пять – семейством Фраев: Юджин, Стенли, близнецы Тристан и Джордан и малышка Ривера, которой летом стукнуло пятнадцать. Два места закреплены за мной и Скай. На восьмом, напротив Скай, сидит мужчина, судя по табличке, какой-то Чейз. Но мне нет до него никакого дела, ведь два места напротив меня пусты. Места Кендалл и Локвуда. Но ни Кендалл, ни гребаного Локвуда нет на этих гребаных местах. Где они? И кто такой, мать его, этот Локвуд?