– Чего ты добиваешься, Кендалл?! – хватаю ее за руку и резко дергаю на себя. – Что ты, мать твою, вытворяешь?! Зачем провоцируешь меня? Зачем?! – кричу на нее, а она улыбается. – Ты ненормальная! Все нервы мне истрепала за каких-то двое суток! Чем я это заслужил? Объясни мне! Но вместо объяснений мне прилетает удар в затылок. Я падаю и едва успеваю подставить ладонь, чтобы не вписаться лицом в асфальт. Кендалл визжит, а я отключаюсь. Всего на секунду. Но когда прихожу в себя, этого мудака уже нет рядом. – Блять… – кряхчу и пытаюсь подняться с влажного асфальта, но чьи-то руки придерживает мою голову. Мои волосы намокли и липнут к лицу. Нежные пальцы бережно убирают челку со лба. Я морщусь, но открываю глаза. Вижу перед собой заплаканное лицо Кендалл. Она очень напугана и не перестает трогать мое лицо. – Бостон, ты в порядке? – всхлипывает она. – Этот кретин напал сзади… – Где он? – медленно принимаю вертикальное положение и ощупываю голову. – Я пригрозила копами, и он уехал, – она сидит на корточках рядом со мной и накрывает ладонями мои щеки. – Прости меня. Я идиотка. Прости. Я не хотела, чтобы ты пострадал. – Зачем ты это сделала? – отрываю ее ладонь от своего лица. – Хотела… Поиграть, – она отводит взгляд. – Меня задолбали твои игры, Кендалл. Я устал. Сплошные игры, правил которых я уже не понимаю. – Прости меня, – она опускается мне на колени. Посреди ночи. Посреди пустой трассы у порта. Посреди ветра и моросящего дождя, когда я сижу на мокром асфальте весь в грязи. – Прости меня, – шепчет мне в губы. – Что ты делаешь? Я не готов к твоим новым играм. – То, что между нами, – никогда не было игрой. Ее теплые губы накрывают мои, и этот поцелуй туманит разум. Я забываю, где нахожусь. Забываю о холоде, дожде и боли от удара. Забываю о драке, о провокациях Кендалл, о наших скандалах за сегодняшний день. Забываю, как сильно она может бесить. Это все растворяется в сладости ее языка. Ей восемнадцать. Теперь можно. Теперь этот поцелуй не запретный. Теперь нет преград, за которыми я прятал свои желания. Я обхватываю ее тело и прижимаю к груди. Напористо овладеваю ее губами. Кусаю их и ласкаю языком. Кендалл стонет мне в рот и начинает вращать бедрами, потираясь об мой член.Боги… – Едем к тебе… – шепчет сквозь поцелуй. – А по пути проверишь, не соврала ли я насчет трусиков. Рычу и сдерживаю себя, чтобы не проверить это прямо сейчас, тут, среди безлюдной улицы. Вместо этого впиваюсь пальцами в бедра Кендалл. И тут меня осеняет. У меня есть Скайлар. У Кендалл – гребаный Чейз. Тогда для чего ей все это? Я просто незакрытый гештальт? – Едем. Отвезу тебя домой, – резко поднимаю ее на ноги и встаю сам. – Да какого?.. – возмущается Кендалл. – Не могу поверить, что ты снова динамишь меня. – Не могу поверить, что ты снова играешь со мной в свои дурацкие игры. С меня хватит, Кендалл. Хватит, пожалуйста, трахать мне мозг! – хватаю ее за руку. – Сейчас я отвезу тебя домой, потому что обещал твоим родителям. И все на этом, ясно? – Вернешься к своей милой девочке в лавандовом шелковом халатике? – Да. Вернусь. И лягу с ней внашупостель. А ты делай, что хочешь. С Чейзом или без него. С кайфом для большего веселья или без него. Меня это будет мало волновать после того, как я доставлю тебя в родительский дом. – Ты жестокий, Бостон, – по ее щеке скатывается слеза. – Я думала, что значу для тебя гораздо больше… – Я тоже думал, что играю в твоей жизни более важную роль. *** Всю дорогу до своего дома Кендалл молчит. Я и сам не знаю, что еще могу добавить. День рождения закончился. Она достигла совершеннолетия. Она готова была отдать мне себя, и я бы принял. Я мечтал об этом, но… Потом она бы уехала. Вместе с Чейзом в свою другую жизнь. Закрыла бы гештальт и выбросила меня из головы. А для меня эта ночь перевернула бы все. Разрушила бы то, что я так долго строил. Прости, Кендалл, но мы оба выросли из этих сумасшедших игр. С нас хватит. Глава 10. Пинок под зад Настоящее время Кендалл Неделя затянувшейся меланхолии. После того случая в порту не нахожу себе места. Почему-то испытываю отвратительное чувство вины перед Бостоном. Зря я все это затеяла. Зря. Зря стащила кольцо из кармана его пальто. Зря. Но я просто растерялась, когда нащупала его. Я испугалась и действовала безрассудно. Неужели Бостон хочет жениться на ней? Гребаная Скайлар. Она все испортила. Во всем виновата эта Скайлар. Я не рассчитывала, что у Бостона кто-то появится. Конечно, он красивый и успешный. Он умный, соблазнительный, воспитанный и естественно, что вокруг него постоянно вьются девушки. Но я не предполагала, что он будет в отношениях. Причем серьезных настолько, чтобы купить кольцо. Эта новость сбила меня с ног. У меня было столько планов. Я летела в Америку не на самолете, нет. На собственных крыльях, предвкушая долгожданную встречу. В животе порхали бабочки. Я представляла, как обниму его. Как он не сдержится и поцелует меня. Преодолеет этот чертов дюйм длиной в три года и уже не сможет оторваться. Я представляла нашу с ним ночь. Господи, сколько раз я ее представляла. Не сосчитать. Сколько раз я ласкала себя, думая о Бостоне. Сколько раз кончала с его именем на губах. Сколько раз вспоминала его горячие ладони, напряженные руки, четкие вены. Как его пальцы сжимали меня. Как в фантазиях были везде. Проникали повсюду. Дразнили и заставляли меня стонать. Я хотела его слишком сильно. Хотела этой ночи. Хотела многих ночей с ним. Хотела почувствовать то, что чувствовала в пятнадцать. Хотела его любви. Хотела наконец узнать, что же там, в глубине его сердца. А потом, я бы сообщила, что больше не вернусь в Европу. Но все пошло не по плану. Я запуталась с самого начала, как только увидела ее, Скайлар, стоящую в этом шелковом халате на ступенях его лестницы. Я знаю, куда ведут эти ступени. Я хотела, чтобы туда по ним поднималась я. Поэтому я попросила Чейза приехать. Я ведь не моглапроиграть. Но сейчас мне кажется, что я проиграла самую крупную ставку. Прячу кольцо обратно под матрас, смахиваю проступившую слезу и возвращаюсь к фотографиям, разбросанным по моей постели. – Детка, ты в порядке? – в комнату заглядывает папа. – Что-то тебя не слышно. – Да, пап, все отлично, не переживай. Папа с прищуром оглядывает меня, сидящую на кровати перед старым альбомом с моими детскими фотографиями, и проходит в мою спальню. – Это желтое платье ты отказывалась снимать неделями, – садится рядом со мной и тычет в фотографию, где мне около трех. – Каждый раз, когда мама собиралась его постирать, ты закатывала истерику. – А что это за праздник? – провожу пальцем по фотографии, на которой запечатлена еще беременная Серена, мама с новорожденной Риверой, Шейн и тринадцатилетний Бостон.Боже мой, он уже тогда был красавцем. – В тот день приехали в Бостон наши любимые Ноты, – тепло улыбается папа, поддаваясь ностальгии. – И кстати, именно тогда у Серены отошли воды, – смеется он. – Да-да, точно. В тот самый день. В нашем доме. Бостон еще тогда укладывал тебя спать, потому что ты не слезала с его рук. Папа тычет в другую фотографию с того же дня, где Бостон в своей черной рубашке держит маленькую меня на руках. В этом безумном желтом платье. Мои пальцы путаются в его волосах. Еще бы. Я всегда неровно дышала к его прическе. И была единственной, кому он позволял трогать его челку. Я так гордилась этим. – У вас все хорошо? – аккуратно спрашивает отец. – В каком смысле? – убираю руку от лица Бостона на фотографии. – Ну… Вы всегда были так близки, а теперь, после твоего дня рождения, почти не общаетесь. Ты не простила его за ту драку? – Нет, пап… – вздыхаю. – Бостон не виноват. Он просто все не так понял. – И что же он не так понял? – Он думал, что Чейз может обидеть меня.