– Ты правда любишь ее? – Скай склоняет голову набок и пристально смотрит на меня. Я чувствую ее боль. Знаю, как сжимается ее сердце. Ей было бы проще ненавидеть меня, но я не вижу ненависти в ее глазах. Обиду, отчаяние, да, но не ненависть ко мне. – Люблю. Я не мог в этом признаться раньше даже самому себе. – За что? – не унимается Скайлар, как будто нам обоим недостаточно тяжело, как будто ей мало трещины – она хочет разбить сердце вдребезги, чтобы решиться уйти от меня. – Я никогда не отвечу тебе на этот вопрос, Скай. Даже если бы знал ответ. Тебе это не нужно. Просто… Как бы это глупо или банально сейчас ни звучало, давай попробуем закончить все достойно, ладно? Нас теперь связывает кое-что гораздо большее, чем отношения длиной в два года. И этому «кое-кому» не важна причина нашего разрыва. Он или она будет нуждаться в матери и отце. И я надеюсь, что ты позволишь мне принимать участие в жизни нашего ребенка. – Хм… – слабо усмехается Скай лишь уголками губ. – Как складно ты говоришь, Бостон. Записал речь в заметках и репетировал перед зеркалом? – Скай… Прошу, не нужно так, – беру ее за руку и мягко поглаживаю пальцами тыльную сторону ладони. Я любил ее. Правда любил. В какой-то определенный период своей жизни. Но теперь я знаю, что способен любить больше, но, увы, не ее. – Прощай, Бостон. Она проглатывает слезы, разворачивается и спешно покидает мою спальню, которая так и не успела стать по-настоящемунашей. Я выдыхаю. Сегодня вечером точно напьюсь до беспамятства. Это не решит проблем, но я попытаюсь расслабиться хотя бы на один вечер. Мне это нужно. А потом попытаюсь поговорить с Кендалл. А через пару дней попробую узнать у Скайлар о том, как протекает ее беременность. Не хочу быть безучастным, не хочу, чтобы она думала, что, раз у нас не сложилось, то мне все равно. Это не так. *** Заканчиваю натягивать черный пуловер, когда слышу звук бьющегося стекла откуда-то из гостиной. – Что за черт?! Быстро застегиваю ремень на черных брюках и сбегаю вниз по лестнице. Возле последней ступени меня встречает Сен. И если бы она не была роботом, то я бы сказал, что моя домработница растеряна и не знает, что делать. Бегу мимо нее прямиком в гостиную и резко торможу, когда возле моих ног разбивается стеклянная ваза. – Скай, какого черта ты делаешь?! Вдоль барной стойки проносится Скайлар. Она не слышит меня. Она в бешенстве: плачет и смахивает рукой декоративные бутылки и статуэтки, переворачивает кофейный столик вместе с вазой от современного дизайнера. – Я тоже умею быть живой! – кричит она. – Я тоже умею давать эмоции! Этого тебе не хватало, да, Бостон?! Эмоций? Скандалов? Сейчас я тебе устрою настоящий скандал! Она подхватывает барный стул, размахивается и швыряет его в стеклянный кофейный стол между диванами в гостиной. – Скайлар! – бросаюсь к ней, когда осколки от столешницы разлетаются в разные стороны. Хватаю ее сзади, блокирую руки. Она извивается и орет не своим голосом. – Получай, сукин ты сын! Бери! Черпай из меня эмоции! Я не кукла! Я тоже чувствую! И я задолбалась все время быть правильной! Меня так учили, воспитывали, а на деле – это никому на хрен не нужно! Ни мое чертово воспитание, ни сдержанность, ни манеры! Вы, мужчины, воспринимаете это за черствость, фригидность, и выбираете доступных, забавных, ветренных девок! Я думала, ты не такой, Бостон! Но ты в сто раз хуже! Скайлар не перестает брыкаться и бить меня кулаками. Она выворачивается, но я тут же впиваюсь пальцами ей в запястья и притягиваю ее к своей груди. – Скай, спокойно! Хватит. Перестань, – крепче придавливаю ее тело к своему и обнимаю Скайлар за плечи, не давая ей шевельнуться. – Успокойся. Пожалуйста. Ее сердце клокочет в груди, как бешеное. Мое бьется так же. Мы оба на взводе. Она в истерике и, кажется, ей нужен врач. – Прошу тебя, хватит. Я никогда не считал тебя куклой. – Тогда полюби меня. Пожалуйста, полюби меня, Бостон. Полюби меня, как ее. Что мне для этого сделать? Господи… Как объяснить ей, что она ничего не сможет с этим сделать? Нельзя заставить кого-то любить или не любить. – Тебе даже ребенка мало. Ты все равно предпочел ее, – всхлипывает Скайлар, и мое сердце обливается кровью. – Я бы не смог больше подавлять в себе эти чувства, Скай. Я бы не смог лгать тебе. Мне жаль, что все так получилось, но это не значит, что я обрываю все связи. Нет. Я всегда буду рад видеть тебя. Я всегда помогу. Я буду рядом. – Но не ради меня, а ради ребенка, которого ты даже не хотел, – она дергается в моих объятиях, но я не выпускаю ее. – Это уже не имеет значения, Скай, – кладу ее голову себе на грудь и глажу ее волосы. – Уже не имеет. Мы можем планировать сколько угодно, но мы не боги. Нам не подвластно все. Какие-то вещи мы должны просто принимать. Рады мы им или нет. Но если что-то пошло не по нашему плану, это не значит, что в конечном итоге мы не будем это любить. Она тихо всхлипывает на моей груди и постепенно успокаивается. – Я позвоню Аластору, хорошо? – аккуратно усаживаю Скайлар на диван и прошу Сен прибрать осколки стекла. – Ты сильно перенервничала. Нужно убедиться, что ребенок в порядке. – Да, хорошо, – соглашается Скай, и я облегченно выдыхаю. Кажется, вернулась прежняя, знакомая мне Скайлар. Она успокоилась и теперь боится взглянуть мне в глаза. Кажется, у каждого из нас есть свои демоны. И, возможно, если бы Скай показала мне своих, мои бы тоже не захотели прятаться. *** Аластор приезжает через полчаса, забирает Скайлар и обещает оповестить меня о ее состоянии позже. Он снова не осуждает, лишь тяжело вздыхает, когда оглядывает мой потасканный вид. Сен прибралась, скрыла все последствия истерики Скайлар, и теперь кажется, что этого не было. Не со мной. Не в моей квартире. С кем угодно, то только не со Скайлар. Никогда не думал, что она способна сорваться и устроить настоящий погром. Надеюсь, ее истерика не навредила ребенку. Я плескаю в стакан ви́ски из подаренной Эзрой бутылки. Не люблю ви́ски, но к черту. Замираю у панорамного окна и делаю мелкий глоток. Горько. А Бостон снова кроет холодный дождь. Почему Серене так нравился этот город? Я не нахожу в нем ничего привлекательного. Как и в себе сейчас. – Бостон, Вам звонок по видеосвязи, – сообщает Сен. – Вывести на большой экран в гостиной? – Кто звонит? – Серена. Внутри груди разливается тепло. – Выводи. И начни собирать вещи Скайлар в моей спальне. – Хорошо, Бостон. – Привет, Панда, – улыбаюсь, разворачиваясь лицом к экрану. – Привет, мой красавчик. Как же я соскучилась! – щеки Серены растягиваются широкой улыбкой, и две черные симметричные родинки на ее щеках поднимаются к невероятно синим глазам. Их же унаследовала от нее и И́тали. Ох уж эти мощные гены ди Виэйра. Серена совсем не меняется с годами. Кажется, она все та же, какой я ее помню с момента нашего первого знакомства, когда мне было десять. Она все так же прекрасна и молода. – Я тоже безумно скучаю, – отхлебываю ви́ски и подхожу ближе к экрану. – Оу… Вживаешься в амплуа Эзры? – хихикает она, указывая на рокс. – Пробую, но выходит с натяжкой. – Как ты, Бостон? У тебя все хорошо? – Конечно. Почему спрашиваешь? – Эзра переживает. И теперь я вижу, что не зря. – Да брось. Почему? – Потому что ты мне лжешь, – Серена хмурится и сдвигает черные брови. – А ты никогда мне не лгал. Кому угодно, но только не мне. – Черт… Проницательная ты Панда. Ничего от тебя не скроешь. – Бостон, что-то случилось? Мне звонила Стен. – Да Боже мой! – с грохотом приземляю рокс на уцелевший кофейный столик. – И ты туда же! Мы с Кендалл взрослые люди! Мы сами в праве решать, что нам делать! Хватит нас контролировать. Лучше почитай нотации своему лучшему другу Юджину, который ведет себя как полный засранец! – Бостон, я не… Я не знаю подробностей. Стен просто сказала, что у тебя сейчас сложный период… – О да, блять! У меня сложный период. До хрена сложный период, Серена! – сам не знаю, отчего так резко завожусь, но уже не могу совладать с яростью, которая переполняет меня со вчерашнего вечера. – Я всего лишь чертовски люблю Кендалл, которая доставляет мне сплошные проблемы. У которой есть мутный бывший, которому я едва не проломил голову. Из-за которого вчера угодил за решетку. А еще я расстался со своей девушкой, на которой собирался жениться. Да, я сделал Скай предложение. И да, она, представляешь, беременна от меня. Но я не могу быть с ней, потому что Кендалл заполонила весь мой мозг, твою ж мать! А сама ведет себя, как будто ей на все это наплевать! – Твою ж… – Серена накрывает рот ладонями, а затем утирает ими же и лицо. – Да, я в гребаном дерьме, Серена. И это еще верхушка айсберга, о которой я могу тебе рассказать, – как резко воспламенился, так же быстро и остываю, усаживаясь на край дивана. Беру стакан с ви́ски и делаю жадный глоток. – Ты правда любишь ее, Бостон?