Вскоре по стране вновь прокатилась череда голодных бунтов, вновь выползли из своих щелей мафиози, которые еще перед началом Зимы успели хорошенько запастись всяким разным. Активизировались те же негры… Теперь стрельба в городах шла буквально каждую ночь, а то и даже днем. Порядка становилось все меньше, не помогало даже то, что в апреле наконец-то началось таянье снегов… — О чем думаешь? — глядя на Василия, вдруг спросила Квета. — О том, что не знаю, как нам выжить, — честно признался парень. — Думаешь, что скоро… — не договорила девушка. — Что скоро все рухнет… — подтвердил Василий. — И как жить дальше… Я не знаю! Пугать любимую парню не хотелось, но и скрывать от нее свои мысли он посчитал недопустимым. Эх, вернуться бы сейчас в Союз! Почему-то Василий был уверен, что там шанс выжить у него был бы куда больше, чем тут, на руинах американской цивилизации. Где, того и гляди, все окончательно посыплется и похоронит под собой большую часть тех, кто еще выжил. Вот только об этом можно было лишь мечтать, но невозможно осуществить на практике. Даже если он доберется до еще действующего советского посольства и попросится в СССР, то его не примут! Ни он, ни другие подобные ему эмигранты Союзу не нужны. Не для того высылали, как говорится… — Не бойся, Квет, мы что-нибудь придумаем, — обняв девушку и заглянув ей в глаза, произнес Василий. Сейчас в ее глазах читался страх за их дальнейшую судьбу… Как ни крути, умирать девушка, как и почти любой психически здоровый человек, девушка не хотела. Вот только она тоже не видела особых вариантов того, как им выжить дальше. Страшно помирать в двадцать один год, но что Квета могла сделать? Она всего лишь обычная девушка — и ей не под силу ни осадить накопившуюся в атмосфере пыль, ни растопить снега… Она не сказочная волшебница и даже не ученый-климатолог. * * * В отличие от Василия, Сергей эмигрировал в США по собственному желанию. И он всегда считал себя победителем по жизни — вот и в Америке он устроился неплохо… даже открыл свой собственный бизнес — не особо крупный, но вполне себе успешный, позволявший жить на широкую ногу. Здесь же он и женился — по расчету и достаточно выгодно. Сергей всегда гордился тем, что им движет твердые рассудок, а не «всякие чувства». Были даже мысли на счет детей, но… Можно сказать, ему повезло. Когда рванул вулкан — он был на востоке страны, ездил к одному деловому партнеру. А потом оказалось, что возвращаться ему попросту некуда. Нет, до его городка не дошла взрывная волна. Но мощное землетрясение не оставило там буквально камня на камне, а выживших потом добило вулканическими газами. Сориентировался Сергей быстро… Пока другие люди думали над тем, что делать в сложившихся обстоятельствах, он успел вывести большую часть своих средств, переведя их в материальные ценности, и уже на третий день после начала извержения отплыл из США. Еще до того, как на восточное побережье обрушился первый сильный сернокислотный дождь… Сергею, можно сказать, в очередной раз повезло — ведь то были практически последние дни, которые еще хоть с натяжкой можно было назвать нормальными. Когда многие страны еще пытались жить как прежде, рассчитывая как можно скорее восстановить разрушенное. И еще никто не думал о том, что скоро начнется вулканическая зима… Не думал о том, впрочем, и Сергей. Он лишь был уверен, что произошедший катаклизм приведет к мощнейшему экономическому кризису, так что заниматься бизнесом в США просто не было больше смысла — и он решил найти себе местечко получше. И таковым стала почти не пострадавшая от катаклизма Австралия… Так и началась его жизнь на новом месте. И поначалу и впрямь все шло именно так, как он думал. Пока на севере не началась вулканическая зима, пока не были готовы расчеты ученых и пока не началась череда ливней в южном полушарии. Но в какой-то момент стало понятно — катаклизм затронет весь мир. Пусть и не так сильно, но все же… И тогда мигрантов начали сначала прижимать. Австралийцы дружно решили, что главная задача — собственное выживание, а что будет с мигрантами — их личное дело! Сдохнут — ну и фиг бы с ним! И ввели ограничения на продажу им целого списка товаров, включая многие виды продовольственных. Ни за какие деньги! Про демократию и всевозможные права и свободы позабыли очень быстро. Не нравится, жрать нечего? Ну, значит, чемодан, порт — и плыви куда угодно! Не держим! Только куда плыть-то? В заваленную снегом Европу? В охваченную войной всех против всех в Африку? На Ближний Восток, где араба вовсю резались с евреями? В Южную Америку, где шла целая череда военных переворотов? Во в который уже раз голодающую Индию? Ни один из этих вариантов Сергея не устраивал… Оставалось одно — черный рынок! Вот только цены там были такое, что он скоро просто останется ни с чем! К счастью, денег у него было предостаточно — хотя за прошедшие полгода эти запасы изрядно оскудели… Но пока ему еще удавалось выживать, хотя будущее и становилось все более и более неопределенным. Вот и сейчас, включив радиоприемник, он слушал новости… Говорили о том, что метрополия требует увеличить поставки сельскохозяйственной продукции — причем, запросы столь велики, что непонятно, как их удовлетворять. Тут с прошедшими ливнями самим бы хватило! И сейчас выступавший по радио мужик вовсю возмущался: нас что, голодом уморить хотят? Какие еще поставки в таких условиях? Пусть сами ищут, чем им питаться! У них море под боком, пусть ловят и жрут рыбу, а хлеб не отдадим! Впрочем, это все прошло как-то словно мельком… Сказали и забыли — после чего переключились на куда более интересные темы. Советское вторжение в Иран… Ну да, последние полтора месяца это ж стало самой популярной темой для обсуждения в области мировой политики! — Заявление иранского шаха следует считать несомненной фальшивкой, — заумным тоном говорил еще какой-то мужик, называвший себя «экспертом по советскому блоку», — либо оно было сделано под дулами автоматов советских диверсантов. Руководители стран НАТО должны немедленно выступить с осуждением советской агрессии против суверенного иранского государства и потребовать немедленного вывода всех войск с его территории. — Вы считаете, что Советы прислушаются к этому заявлению? — спросила в ответ на это ведущая. — Начав вторжение в Иран, они должны… Дослушивать Сергей ничего не стал и переключился на другую волну. Ага, должны! Сейчас! Разбежались! Нет уж — что бы там не было на самом деле, но основная цель действий СССР была понятна как ясный день. И чтобы в этих условиях товарищ Пономаренко вдруг согласился вывести свои войска? Ну-ну, смешно… На другом канале шел выпуск новостей… Ведущий тоже рассказывал про «советское вторжение в Иран» и бои советских военных с «сопротивляющимися коммунистической оккупации местными силами самообороны». Потом говорил про голод в Китае, не забыв лягнуть ногой КПК и лично Мао Цзэдуна, затем неожиданно перешел к положению в Польше, рассказав про «бездействие коммунистических властей», лютые морозы и снега, про парализованную промышленность и транспорт и угрозу лютого голода. Активно расхваливал царящий в ФРГ «немецкий порядок» и что-то еще… Лишь когда Сергей уже собирался выключить приемник, диктор вдруг заговорил про США. Расхваливая «принимаемые федеральным правительством меры по восстановлению порядка в стране», тот буквально между делом упомянул про «бесчинства банд диких негров», «рост влияния организованной преступности» и «бунты коммунистических фанатиков», что вызывало у Сергея лишь усмешки. Ну-ну, так и поверил… Хотя нет. Что дело там хреново — в это он верил. С этими мыслями мужчина и выключил приемник, еще не догадываясь о том, что слушал его последний раз в своей жизни. Выйдя из арендованного дома, он пошел на поезд — и вскоре выехал на запад континента, где договорился встретиться с одним старым знакомым, тоже приехавшим сюда из Штатов… Глава 5 Когда-то тут ходили электровозы, но сейчас от электрификации остались лишь воспоминания. Весь Кавказ перешел на тепловозную тягу — и тепловозов этих позарез не хватало. Просто потому, что не было их столько в стране! Новочеркасский завод хоть и грозился в скором времени выдать свои переделанные теплоэлектровозы, но на железной дороге локомотивы нужны не «скоро», а «сейчас»! И такая ситуация в половине страны! Вот и сейчас стоял тот же вопрос. Станция буквально забита вагонами, от них требуют отправить на север наливняк, а выдать под него нечего! Так что пришедшему на явку машинисту Андрею Трофимову оставалось лишь сидеть и ждать… Когда же найдут, что выдать под поезд. А тем временем в кабинете начальника депо не умолкая трезвонил телефон. Требовали скорее отправлять тот самый пришедший с иранской наливняк, отправка которого и так просрочена на день. Ссылались на требования министерства, грозились карами за срыв графика перевозок и требовали, требовали, требовали! И наплевать им, что вчера у одного тепловоза сдох дизель, что еще два стоят в цеху в ожидании ТР-2 и ТР-3, что на железной дороге в целом громадный дефицит локомотивов, что почти нет резерва. С чем работать-то? Подумав еще, он все же решил вызвать главного инженера. — У нас «луганка» на ТР-2 стоит. Что с ней? — когда мужчина явился в кабинет, сразу спросил начальник депо. — Да много чего! — поморщился главный инженер, перечисляя список неисправностей тепловоза. — Когда на ремонт уйдет? — Через неделю по плану, если ничего более срочного не будет. — А тепловозы нужны сейчас! — треснул кулаком по столу, где как раз вновь зазвонил телефон, начальник депо. — Да, слушаю!… Да чем я вам его отправлю⁈ У меня тепловозов нет!… Да! Совсем нет! Совсем!… Да знаю я про график перевозки! Знаю я!… И можете мне не грозить — от этого тепловозов больше не станет! — Ну вот опять! — бросив трубку, продолжил начальник депо. — Слушай, один рейс хоть эта «луганка» сможет сделать? Отправить эти бочки краснодарцам, а там пусть сами с ними делают что хотят! — А хрен его знает! — после долгого раздумья ответил главный инженер. — Ничего не могу сказать! Может доехать… А может и по пути развалиться… — А… хрен бы с ним! — махнув рукой, произнес начальник депо. — Выдавай его под поезд! — Ты чего? — ошарашенно взглянул на него мужчина. — А если случится что? Кто отвечать будет-то? — Я подпишу распоряжение, — ответил начальник. — Отправляй… Прождав полтора часа, Андрей Трофимов все же дождался своего тепловоза. Вот только… Глядя на список заявок на ремонт, у него буквально лезли глаза на лоб. Это ж развалина какая-то, а не тепловоз! — Да с такими неисправностями я не имею права выезжать из депо! — ругался с диспетчером по выпуску Андрей. — Так что без ремонта никуда я не поеду! — Тепловоз закреплен за тобой? — поморщился в ответ диспетчер. — За мной. Ну и что? — Не хочешь ехать — я вызываю другую бригаду! — Да как на нем ехать-то? — возмущался Андрей. — С таким-то списком неисправностей? — Не поедешь — вызываю другую бригаду, — пожал плечами в ответ диспетчер. — Мое дело — графики не срывать. А исправен, не исправен — это мастер есть, начальник… Иди к ним и разбирайся! Что делать? Только топать к начальнику! Где Андрей начал вновь говорить на счет того списка неисправностей, что на тепловозе, получив в ответ уверения, что сейчас его малость подремонтируют, ну а остальное — и так уж доедет! Что там самое главное-то? Колодки на передней секции горят? Сейчас слесаря отремонтируют! Выехал Андрей еще через полтора часа — не догадываясь, что, не сумев быстро устранить н6еисправность, у него попросту отключили тормоза на первой секции, рассудив, что «да ничего там за одну поездку не случится». Хватит и тормозов второй секции! Да и на вагонах тоже ведь есть свои тормоза? И в иных условиях оно и впрямь могла случиться так… Приняв тепловоз, машинист Трофимов с помощником прицепились к столь ожидаемому на севере наливняку и отправились на перевал, еще не догадываясь, что именно сегодня по странному стечению обстоятельств сложатся сразу два неблагоприятных для них обстоятельства… Хотя нет. Сразу три! Вторым стало то, что в середине апреля на Кавказе вовсю таяли снега, на путях образовывались просадки — и не всегда их успевали вовремя устранить. Прошедший вчера вагон-путеизмеритель, выявив одну из таких, сообщил о том диспетчерам, сообщив о необходимости ограничить скорость до 25 км/ч. Но ведь это — срыв графика перевозок! И, несколько подумав, диспетчер вместо этого ввел ограничение в 40 км/ч. Ну а третье… Как раз перед их поездом на север ушел пассажирский. — Проба тормозов с тридцати до полной остановки, — глядя на путевой лист, произнес помощник, совсем недавно «досрочно» выпущенный студент. — Понятно. Проба тормозов с тридцати до полной остановки, — подтвердил машинист, переводя кран в нужное положение. — Тормозной эффект получен. С такими тормозами спускаться можно. Дав ход, Андрей отправился на перевал. Скорость сорок, на уцелевших светофорах и АЛСН — зеленый… Ехай себе спокойно, никаких проблем! Все произошло уже на половине спуска… В первый миг Андрей даже не понял, что произошло. Вот только что он ехал, все было нормально — и вдруг резко падает давление в магистрали… Машинально машинист перевел кран в положение тормоза… И никакого эффекта! — Что-то с тормозами! — Обрыв магистрали? — удивленно произнес помощник, но затем выдвинул в окно. — Андрей! Мы же поезд потеряли… У нас же предупреждение тут… Да, про предупреждение они помнили… Но ведь бригада и не нарушала ограничения в предписанные 40 км/ч! Ехали как положенго. И все равно схватили саморасцеп! И ладно бы просто саморасцеп, но почему не работают тормоза? — Что-то с тормозами! — вновь повторил Андрей. — Беги, тормози ручником! Определи, что с тормозами! — Ручник затянут, — полминуты спустя вернулся помощник. — Давление в тормозных цилиндрах — ноль. — Внимание, внимание, слушайте все! — взяв трубку рации, принялся вызывать дежурных ближайшей станции и машинистов других поездов на участке Андрей. — Я машинист поезда 3274 Трофимов! У меня саморасцеп, отказали тормоза! Догоняю пассажирский! Принимай на боковой, а мне открывай главный! Дежурная, ты меня слышишь? — Ничего себе! — услышав новость, произнес машинист пассажирского. — Прибавим ходу! Удирать надо… Сказать, что в диспетчерской были в шоке, значило бы не сказать ничего. Связавшись с машинистом и узнав, где он находится, дежурная поняла, что при скорости в 120 км/ч оторвавшейся секции остается буквально пять минут хода до станции! Вот только на ней был лишь один свободный путь, куда и должен был прийти пассажирский. Немедленно связавшись с его машинистом, дежурная сказала добавить скорость насколько возможно. Вот только… Если попытаться разогнать его до скорости в 120 км/ч и пропустить на проход — велика вероятность схода с рельс и крушения! А, значит, этот вариант не годился… Нужно было срочно освобождать главный путь станции и отправлять на проход оторвавшуюся секцию! С такой скоростью работать ни машинисту маневрового тепловоза, ни вагонникам не доводилось еще никогда. Чуть не подавившись чаем, машинист маневрового тепловоза быстро отцепился от состава, они отправились на соседний, главный путь, и спустя уже пару минут тащили оттуда вагоны, которые еще предстояло загнать на другой путь — а где-то вдали к входному светофору станции уже приближался пассажирский поезд, который уже догоняла оторвавшаяся секция. — Красный, — произнес помощник. — Вижу… Дежурная! — вновь взяв трубку, произнес Андрей. — Иду на красный! Догоняю пассажирский! Догоняю пассажирский! Открывай входной, пропускай по главному! Меня на стрелках может выбросить. Достав из кармана полупустую пачку сигарет и спички, машинист с третьего раза закурил, и в мыслях вдруг вспомнил свою семью. Как теперь они будут? А впереди уже было видно хвост идущего пассажирского… — Петренко, ну что ты плетешься? — теперь уже обращаясь к машинисту пассажирского, обратился Андрей. — Я же врежусь! Иду на таран за твоим хвостом! Несмотря на все ограничения, на опасность схода с рельс, машинист пассажирского еще прибавил скорость. Да, это было не положено… Но других вариантов больше не было! Иначе он просто не успеет даже до станции доехать! Тепловоз без тормозов нагонит его прямо на перегоне… — Студент, будешь прыгать? — обернувшись вбок, обратился к помощнику машинист. — Попробуй, прыгни! Рискни! — Ты что, Андрей? Сто двадцать… — удивился помощник, а впереди уже был виден светофор. — Красный! — Вижу, красный… Прибыли… Конец… Они успели буквально в последний момент… Маневровый утащил вагоны с главного пути, пассажирский ушел на боковой путь, а оторвавшейся секции включили зеленый. Влетев на скорости 120 км/ч на станцию, раскачиваясь и чуть ли не подпрыгивая на стрелках, секция тепловоза пролетела через станцию и покатилась дальше — и катилась еще несколько километров, пока не кончился спуск и не закончилась инерция локомотива. Выскочив из остановившегося тепловоза, помощник машиниста подсунул под колеса тормозные башмаки и без сил плюхнулся на снег, а вскоре к нему присоединился и машинист. А вскоре к ним приехал и маневровый паровоз, которым отбуксировали тепловоз до станции. осталось лишь решить вопрос с так и оставшимся на перегоне составом… С самого начала туда по другому пути отправили тепловоз с вагонниками — затянуть ручные тормоза и подложить башмаки, закрепив состав на склоне. После чего, прислав вспомогательный локомотив, состав доставили на ту же станцию. Несколько поездов в итоге было выбито из графика, что лишь усугубило сложившуюся на железной дороге ситуацию. А на следующий день разбираться с причинами произошедшего приехала комиссия из Москвы… * * * Снег начал таять в середине мая, когда наконец-то температура воздуха стала регулярно подниматься выше нуля, хотя по ночам по-прежнему стояли морозы. Но четыре метра снега — это много… Слишком много. Так что даже с учетом того, что по ночам подмораживало, дороги постоянно превращались в практически непроходимую кашу, которая ночью смерзалась в лед. А на следующий день все повторялось…