- Большего я сказать не могу. Со временем узнаешь, - папа явно нервничает и перебирает пальцами руль. Он не знает куда себя деть и судя по устремленному взгляду на красный молит бога, чтобы можно было уже наконец тронуться с места. - Когда? – допытываюсь я. - Когда это станет безопасно, - с этими словами мы трогаемся и папа облегченно выдыхает. Я понимаю, что тормошить его расспросами дальше не имеет смысла. Вряд ли он мне ответит. Точно будет ссылаться на то, что отвлекаю его от дороги, как сделал это в самом начале пути. Хотя бы прогресс в нашем разговоре определенно был. Кто? Кто решает, что я должна знать, а что нет? И почему этот кто-то вообще существует? Зачем нужно что-то от меня скрывать? - Я как будто преступница, - подытоживаю я в слух свои же мысли. Папа в ответ молча поджимает губы и сворачивает на повороте налево. Я достаю из кармана куртки телефон. Не понятно зачем я сделала. Просто дурацкая привычка. Люди обычно там смотрят ленты в соцсетях, обновляют переписки и общаются с друзьями. Только вот у меня было пусто. Совсем ничего. Как-будто до того момента как я очнулась в больничной койке меня не существовало. Ни одного следа. Ни одного проявления меня как личности. Конец ознакомительного фрагмента Ознакомительный фрагмент является обязательным элементом каждой книги. Если книга бесплатна - то читатель его не увидит. Если книга платная, либо станет платной в будущем, то в данном месте читатель получит предложение оплатить доступ к остальному тексту. Выбирайте место для окончания ознакомительного фрагмента вдумчиво. Правильное позиционирование способно в разы увеличить количество продаж. Ищите точку наивысшего эмоционального накала. В англоязычной литературе такой прием называется Клиффхэнгер (англ. cliffhanger, букв. «висящий над обрывом») — идиома, означающая захватывающий сюжетный поворот с неопределённым исходом, задуманный так, чтобы зацепить читателя и заставить его волноваться в ожидании развязки. Например, в кульминационной битве злодей спихнул героя с обрыва, и тот висит, из последних сил цепляясь за край. «А-а-а, что же будет?» Теперь я начинаю понимать, что это скорее всего было стерто из моей жизни намеренно. И если раньше я только догадывалась, то теперь точно знала. Ведь отец говорил, что кто-то определяет вес моего прошлого. А значит этот самый таинственный кто-то все это и стер. - Может его выкинуть? – я театрально делаю вид что выбрасываю телефон в окно. Папа сначала инстинктивно дергается, чтобы меня остановить, но быстро понимает, что я шучу. - Он же денег стоит! - Ну да. Денег. Но при этом никакой эмоциональной ценности, - горько смеюсь я. - В самом деле, наберись терпения наконец. - Я всегда была такой язвой? Мой последний вопрос так и остался не отвеченным. Папа просто перестал обращать на меня внимание всю оставшуюся дорогу и, кажется, пожалел о том, что что-то вообще мне рассказал. После мы ехали недолго. Минут десять. Десять минут полной тишины и покоя. И, кажется, папу это определенно устраивало. Но не меня. Моя жизнь правда будет такой скучной? Или я попросту нетерпеливая задница? Мы припарковались возле нашего дома. Я даже не догадываюсь о том, какой нам нужен этаж. Осознавать подобное снова и снова определенно страшно. Меня немного внутренне потряхивало, мышцы больной руки непроизвольно сокращались, но я старалась не обращать на это внимание. Папа открыл багажник мы взяли сумки и направились в дом. Я надеялась, что он что-то скажет, но лифт мы ожидали все так же в полном молчании. Я, конечно, понимаю, что отец не многословный, но, чтобы настолько. - Этаж? – нарушает он тишину. - Пятый? – с ярым сомнением произношу я и кусаю губу. - Седьмой, - тяжело в ответ вздыхает папа и качает головой. - Как будто я виновата, - вспыхиваю я. Папа издает нервный смешок, и мы заходим в лифт. Тут меня почему-то осенило. Не только я ведь нервничаю. Папе тоже не сладко. Его не узнала собственная дочь. Что он вообще чувствовал в этот момент, когда я его спросила кто он? Тяжело не только мне, но и всем, кого я близко знала. Из-за моих проблем время тянулось как жвачка. И какого она вкуса я еще не разобрала. Даже в лифте, казалось, мы ехали вечность. Пара мгновений и буду дома. Папа остановился перед совершенно незнакомой мне дверью и открыл ее. На входе сразу возникла приятная женщина невысокого роста, с карамельными волнистыми волосами, голубыми глазами точная копия меня, только постарше. Она была в фартуке, явно что-то готовила. - Добрались наконец, - раздался теплый и нежный голос мамы. Его я сразу узнала, когда очнулась. Не знаю почему. - Привет, мам. Мы обнялись и прошли в квартиру. Ну что ж. Я дома. - Вкусно пахнет, - говорю я. – Это… борщ? - Да, и не только, - смеется мама в ответ и помогает мне повесить мою куртку на ее законное место. – Так ждали тебя, слов нет. Я молча киваю и думаю, сразу кинуться в свою комнату или поговорить с родителями? Тактично это или нет? Как я вообще должна себя вести? Как я вообще обычно себя вела? - Кушать хочешь? – заботливо спросила мама. - Да вроде пока нет, - пожимаю плечами. - Столько сомнения в голосе. Я же не настаиваю. Смотри по потребности желудка. В который раз убеждаюсь какая это удивительная и светлая женщина. Мама. Мамочка. Почему я тебя плохо помню? В сердце что-то предательски кольнуло, и я отмахнулась от грустных мыслей. - Я бы хотела посмотреть свою комнату, - говорю я, залезая в тапки и беру свою сумку. - Пойдем, - мама машет рукой зазывая меня в коридор, и я иду за ней следом. - Добро пожаловать домой, - с этими словами она распахивает передо мной дверь в комнату. Я быстро окидываю комнату взглядом. В голове, конечно, не возникают картинки, но внутри отдает теплом. Тут достаточно просторно, есть где выгулять мысли. Но и достаточно компактно, чтобы сохранить в себе уют. - Она прекрасна, - улыбаюсь я и вхожу внутрь. Подойдя к письменному столу, я закрываю глаза и медленно провожу по нему рукой. Как нестранно я помнила каждую впадину и царапину в его поверхности. Единственные моменты, когда память не подводила особо это когда я закрывала глаза и отдавалась ощущениям. - Я его помню, - не раскрывая глаз произношу я. - А вот стол она помнит! – с упреком встрял папа, подойдя к комнате. – Хоть что-то, - отмахнулась мама от него. – Ладно милая не будем тебе мешать. Пошли, дорогой. С этими словами они с мамой удалились. Я принялась лазить по шкафчикам, ящикам, тумбочкам и стеллажу. Первым делом я наткнулась на паспорт. Там была моя дружелюбная и улыбчивая фотография. Это точно я? Мартюшова Юлианна Сергеевна. Да-а, пафоса моим родителям не занимать. Юлианна! Хорошо хоть спасли меня коротким Лия. Устанешь ведь каждый раз произносить. Я рассмеялась своим мыслям и принялась изучать все дальше. Дальше я наткнулась на институтские тетрадки, блокноты с моими текстами песен. Увидев на стене висящую гитару, я старалась просто игнорировать ее существование. Пока рано. Ноутбук, книги, ручки, расческа, косметичка и другие личные вещи не отвечали мне ни на какие вопросы. Но точно было понятно, что это вроде как мое. И было моим. - М-да… - протянула я. Что на очереди? Шкаф? Точно! Одежда много говорит о человеке. Я начала перебирать вещи: просто джинсы, футболка, обычный базовый гардероб. Серьезно? - Ма-ам! - Что случилось, солнышко? – она в секунду оказалась в дверях. — Это точно МОЯ одежда? – разводя руками я киваю в сторону «своего» гардероба. Мама тяжело вздохнула. Так и знала, что ту что-то не то! - Я подумала, что ты захочешь что-то новенькое, - обнимая косяк двери заботливо сказала мама. – Я знаю о чем ты думаешь. Может стоит не пытаться бесконечное количество раз понять кем ты была, а просто жить? Так и найдешь свои ответы. - Знаешь. А ты права. Только с кем мне идти по магазинам? - Могу дать телефон Марины, - предложила она. - Кто это? - Твоя двоюродная сестра. Вы были очень близки. Она будет счастлива тебя увидеть, - просияла мама. - Думаешь? - Я бы не предложила, если бы думала иначе, - тяжело вздохнув мама подошла ко мне и взяла меня за руки. – Доченька. У тебя есть друзья. Просто врачи сказали выдавать тебе все по кусочкам. Тебе нужно время. Что-то может просто тебя напугать. До конца непонятно как работают твои воспоминания. Мы заботимся о тебе и не желаем плохого. С минуты подумав я решаюсь. - Ладно. Давай сюда номер Марины. Петя Я ударяю кием по битку, и он отправляет черную чертовку под номером восемь прямиком в нужную мне лузу. Всегда приятно проводить время в бильярдном клубе. - И я снова выиграл, - разводя руки в стороны, радуюсь я победе. - Только не нужно снова утверждать, что это просто везение, - возмущается моя напарница, заправляя свои черные волнистые полудлинные волосы за ухо. - Хэй, полегче, Марин. Я еще ничего не начал, - смеюсь в ответ я, натирая кий мелом. – Еще партию?