Сообщение застало её врасплох. Она даже выронила ложку, пролив бульон на одеяло. - А зачем тогда это всё? – хотелось кричать ей Стиснув зубы чтобы не разреветься, Луиза погрузилась в размышления. - Госпожа Даша, я не знаю, что вас так расстроило, но уверена, вы всё сможете преодолеть, - произнесла шёпотом эрчиха Луиза, обращаясь к своему духу- хранителю. - Я думаю, вам можно верить. Да девочка, я тоже так думаю, - подумала женщина в теле юной эрчихи. Сказать она ничего не могла, поэтому просто отправила один импульс. *** Долорес была обычной школьной медсестрой. Она не имела опыта ухода за ранеными. Обычно она просто вызывала неотложку, которые увозили тяжёлых больных. За последний час, ей пришлось осмотреть и обработать раны у семнадцати тяжелораненых. Она была совершенно не готова к этому, но даже и не думала останавливаться или опускать руки. Однако, когда четвёртый эрк, с огромной дырой в груди испустил последний дух, она едва сдержала слёзы. - Мне нужно в мой кабинет, реаниматор закончился, - окликнула она полуэльфа Кальвина, у которого оказался опыт работы в больнице. Парень вызвался добровольцем, но по нему было видно, что он уже пожалел о своём решении. Кальвин скосил глаза на полку, заставленную колбами с реаниматором, но понимающе кивнул. - Хорошо, мисс Долорес, но вы не задерживайтесь, - я боюсь не справлюсь. - Ага, - кивнула девушка, и едва сдерживаясь чтобы не побежать, стремительно зашагала в свой кабинет. Когда она оказалась в помещении, то тут же рухнула на койку. Она боялась что расплачется, но сдержалась. Сделав несколько глубоких вздохов, она окинула комнату глазами. Её взгляд задержался на стоящих в колбе подсохших цветах, что подарил ей Эльфин пару дней назад. Девушка вдруг улыбнулась, груз последних событий, в один миг остался где-то позади. *** Берсерк, отправивший только что на тот свет целое семейство лесных фей культистов, выпрямился в полный рост, предвкушая славную кровавую жатву. Он чувствовал тысячи жизней вокруг, которые только и ждут, что их прервёт он, ненасытный берсерк. Монстр воздел руки к небу и радостно заревел. - Это кто тут так расшумелся? – раздался скрежещущий голос где-то позади. – Ого! Это что за страхолюдина в моём лесу? Тили, Вилли, гляньте-ка, какую тварь нам принесло. Берсерк, оскалившись, повернулся на голос. Вот и первые жертвы. На ощерившего пасть монстра, уставились три самых настоящих пенька. Один массивный и толстый, с двумя дуплами, в которых намечалось зелёное свечение, похожими на глаза, и здоровенным суком, больше всего похожим на нос. Под суком, располагалась глубокая трещина, ощетинившаяся острыми щепками. На импровизированном лбу пенка, зелёными лохмами висели комки мха. В толстых прутьях, напоминающих тонкие руки, существо сжимало длинную толстую ветку, больше похожую на шест. В этих существах нет крови, да и жизненная энергия чуждая, но какое это имеет значение. Сам факт бессмысленного и неотвратимого убийства, доставлял Берсерку наслаждение и злую радость. Утробно рыча, тварь двинулась вперёд. - Ты чего это удумал, уродец болотный? А ну стой где стоишь? - Дед, а чего это он удумал-то? – спросил один из пеньков поменьше. - Дед, а чего он не стоит-то? – спросил второй. - Да невоспитанный наверное, - протянул пенёк. – Родители уму разуму не обучили, - издал тяжёлый вздох пенёк, - Вот так всегда, забросят заготовку недоделанную, ждут что дед Булька за них всё исправит. Пенёк неуклюже размахнулся, и вдруг неожиданно резко о рубанул веткой вперёд. До монстра оставалось ещё метров пять, но ветка вдруг удлинилась и с громким треском врезалась демону в лоб. Раздался хлопок и демон исчез, оставив после себя пятно выжженой травы на том месте, где он только что стоял. - Не выдержал науки, - заключил пенёк, - видимо совсем необучен был хорошим манерам, а плохими был под завязку набит. Вот и лопнул от переизбытка. Один из пеньков поменьше, почесал затылок. - Меня ты по дюжине раз на дню по лбу лупишь, а он только крепче становится, - протянул он. - Это в тебе мудрость крепнет, и подпирает твой лоб, - с уверенностью объявил дед. – Ну всё нечего глазеть, мы ещё обход не сделали. Надо только найти тех непутёвых фей, проверить не накликали ли на себя беды. - Дед, ну мы ведь каждый день к ним ходим, - возразил самый маленький пенёк. - Они ведь глупые и беззащитные, таким нужно по три раза на дню всё втолковывать, иначе совсем беда будет. Ну всё, нечего отлынивать. Они вон в том дупле… Были… *** Скриггинс Силарук, уже несколько часов слушал рассказ гномы о том как злобные вампиры истязают бедных гоблинят, людят и эрчат в своих тюрьмах, которые из злой иронии назвали детскими домами. Ему было абсолютно по барабану на каких-то там детёнышей, но ради этой гномы, он готов был устроить вампирий геноцид. Он готов был свою бороду съесть если потребуется. Если подумать, он мог бы даже пожертвовать своими инструментами. Его волосы в ушах и в носу, покорно лежали, проявляя спокойствие и выдержку, как и подобает волосам приличного гнома или гнорка. Он старательно пытался уловить всё что говорила гнома, хоть, то и дело, терял мысль. Что бы на его месте сделал этот мальчишка, Томпсон? Наверное нужно улыбнуться. Дед учил что на женщину нужно много кричать, тогда её сердце растает, а борода будет шелковистой, но гнорку почему-то хотелось сказать что-то ободряющее. Сделав огромное усилие над собой, Скриггинс сфокусировался на своих лицевых мышцах. Он несколько секунд потратил на то, чтобы понять какие из них нужно напрячь, чтобы растянуть рот в улыбке, и при этом не вызвать у окружающих желание поскорее сбежать. - Почему вы улыбаетесь? – замолкла вдруг девушка на полуслове. - Всё будет хорошо, - просипел он. - Что простите? – не расслышала гнома. - Спасём ваших зеленозадых засранцев, - ещё шире улыбнулся гнорк, а затем, произведя немыслимое количество мыслительных процессов, и решив нечто вроде: «Гори оно всё! Была не была!», положил руку на ладонь девушки. *** - Почему так холодно? – спросил Эльфин борясь с болью в изменяющемся теле. - Привыкай, - ответил Крам, - это теперь твой постоянный спутник. Зато не скучно. Эльфин уже смог сесть. Рана на животе никуда не ушла, да и ноги по-прежнему не подчинялись ему, но он хотя бы мог нормально соображать. Полуэльф уже час пытался докричаться до господина Макса, но тот будто пропал. Да и ощущение присутствия чуждого куда-то делось. В голове появилась откуда-то навязчивая мысль: «Теперь сам». Крам уже три часа сидел рядом. Было видно что он обеспокоен чем-то, но Эльфина не оставлял. - Ты ведь поможешь мне освободить маму? – в который раз спросил полуэльф. Он даже не допускал себе мысли, что эльфийка могла быть уже мертва. - Да, Эльфин, спасём, - в который раз, терпеливо кивнул вампир. Крам переживал о том, как разворачивается битва. Он не мог ни на что повлиять, не получить информацию из первых рук, да и вообще ничего не мог. Всё управление было в руках Гроуфакса, но Крам даже на миг не позволил себе пожалеть о своём поступке. Успех операции безусловно важен, но убийство Гроуфакса, была куда более приоритетной задачей. Спустя ещё несколько часов, взвалив Эльфина на плечи, Крам побрёл к тому месту, где по предположению парня должна была находиться его мать. У Крама был универсальный ключ, но на всякий случай, он взял личный ключ Гроуфакса, найдя его на теле вампира. Когда они наконец добрели до металлической двери в камеру, Эльфин попросил Крама подождать, и ещё долго не решался попросить его распахнуть ворота. Когда двери распахнулись и Крам внёс в помещение покалеченного полуэльфа в дальнем углу камеры свернулась калачиком тонкая фигурка эльфийки. Она старалась вжаться в стену, и молилась про себя о том, чтобы её не заметили, чтобы ушли. Чтобы оставили её одну. Она боялась одиночества, но куда страшнее были дни, когда её кто-то навещал. - Мама, - позвал Эльфин, и фигурка эльфийки в очередной раз вздрогнула от страха. – Мама, теперь всё будет хорошо. Эльфин по прежнему висел кулём на вампире. Крам стоически молчал.