– Ну, уж нет, лучше пойду прогуляюсь с собаками в парке. – Возьми с собой Бригиду. – Пусть остается в замке. Она такая болезненная и нежная, что даже легкий ветерок заставит ее слечь в постель. Поскорее бы она понесла… – Понесет, мой дорогой мальчик. Она родит тебе ангелов. Она сама ангел, – ласково сказала Агнесса. – Только этот ангел мне не нужен. Я желаю Дьяволицу! Ведьму! – в сердцах бросил Вильям. Этих оскорблений Бригида вынести не смогла: она нарочно затопала ногами по ковру, а затем громко постучала в двери. – Мисс Тьюри? Вы еще не спите? Могу ли я зайти к вам совсем ненадолго? – стараясь говорить спокойно, вымолвила Бригида. Но как трудно было ей притворяться спокойной, когда ее сердце и душа кровоточили от острых и унизительных слов! От слов супруга, которого она так любила, так боготворила! – Бригида, ты ли это, девочка моя? – тотчас откликнулась Агнесса. – Заходи! Глубоко вздохнув, Бригида раскрыла дверь, переступила порог покоев, и ее взору предстали мисс Тьюри, сидящая у свечи и занятая вышиванием, а позади нее, у окна, стоял Вильям, с кубком в руке. При появлении супруги Вильям криво усмехнулся и поднял кубок ввысь, словно приветствуя незваную гостью. – Вы тоже здесь, мой дорогой супруг, – нарочно ласковым голосом заметила Бригида, подходя к Агнессе. – Какая же вы мастерица, мисс Тьюри! Какие мелкие стежки! Какие прекрасные розы! – воскликнула она, наклонившись к работе хозяйки покоев. – Года, моя милая! Года превращают камни в пыль, а таких неумех, какой я была в молодости, в мастериц! – хохотнула Агнесса, не прекращая своего занятия. – Что тебе понадобилось? – Помните, вы рассказывали мне об узорах, которыми несколько веков назад вышивали королевские одежды? Поделитесь со мной своим секретом: я желаю расшить для моего дорого мужа с десяток рубашек… – начала было Бригида, но Вильям грубо прервал ее: – Мне не нужны твои рубашки. Лучше займись гобеленом. Может, к старости закончишь. – Вильям выпил содержимое кубка до дна и со стуком поставил его на каменный подоконник. – Пойду в парк, выгуляю собак отца. А ты, жена, чтоб к моему приходу была в наших покоях и готова встретить меня теплыми объятьями… И не хмурься так! Мне нужна веселая жена! Веселая и полная жизни! А ты похожа на стог сена в дождливом мокром поле! Он быстро пересек комнату и вышел за дверь. Агнесса отложила от себя пяльцы и безошибочно нашла ладонь Бригиды. – Все, что ты услышала сейчас из его уст: забудь! В нем говорит вино, а не разум. Он ценит тебя. Ценит по-своему, – мягко сказала она. – Я почти слепа, но слух у меня острый, как у старой лисы. Вместо ответа Бригида крепко сжала ладонь Агнессы. Она едва-едва сдерживала слезы. Такого удара она не ожидала: всегда галантный и сдержанный, Вильям вдруг стал кем-то другим, грубым и невежественным, чужим… Неужели, получив ее, он снял с себя маску и теперь всегда будет таким жестоким и холодным к ней? – Поплачь, поплачь, моя хорошая! Тебе станет легче! А если Вильям увидит твои слезы, скажем ему, что ты сильно уколола палец, – тихо промолвила Агнесса, и Бригида тотчас упала перед ней на колени, спрятала лицо в складках ее платья и дала волю слезам. – Такова наша судьба… Судьба всех женщин: оставаться в тени мужчин… Поддерживать и любить их, даже если они не желают ни нашей поддержки, ни нашей любви, – прошептала мисс Тьюри. Ее ладони лежали на плечах Бригиды, а на ее почти незрячих глазах сверкали слезы. – Плачь… Только это нам и остается. Глава 18 Через три месяца замок Лейккасл ликовал: леди Бригида ожидает ребенка! Рады были все: и Тьюри, и прислуга, которая успела полюбить свою молодую госпожу. Бригида всегда была любезна и добра со всеми, а также не забывала о словах благодарности и улыбке, которые прислуга очень ценила. Когда Вильям узнал о беременности своей супруги, он принял эту новость сдержанно, однако в душе ликовал: скоро у него родится наследник, а если это будет девочка, она вырастет настоящей красавицей, как ее мать, и ей легко будет найти достойную партию, которая свяжет семейство Тьюри родственными узами с одной из богатых знатных семей королевства. Однако, получив радостную новость и поцеловав Бригиду в лоб, он заявил ей, что отныне между ними не будет ничего, кроме поцелуев и объятий, дабы не навредить будущей матери и еще не родившемуся малышу. С того самого дня брачные отношения между супругами сошли на нет, но Бригида сполна довольствовалась теплом тела Вильяма, спящего рядом с ней, и редкими поцелуями, которые он дарил ей. Всю беременность Бригиду окружали забота, тепло и уют. С ней носились, как с хрустальным сосудом, и не позволяли ей поднимать ничего тяжелее бумаги и пера, которые она теперь использовала намного чаще, чем раньше: она вела активную переписку с Альенорой, в которой девушки делились друг с другом своими чувствами, мыслями и наблюдениями. Однако, зная, как тяжело было Бригиде принять падение Екатерины Арагонской, мисс Нортон нарочно не писала о политике ни слова, щадя чувства подруги и защищая ее от жестокой правды. Родители Бригиды также получили от своей дочери письмо, на которое прислали свои «искренние поздравления» и просили назвать ребенка в честь одного из католических святых, на что Вильям громко рассмеялся и пообещал, что этого не случится. Бригида всем сердцем желала девочку, которую назвала бы именем своей любимой королевы, однако Господь подарил ей здорового рыжеволосого мальчика, которого назвали Стефаном, в честь Стефана Тьюри – смелого рыцаря и основателя рода Тьюри. Роды прошли тяжело: ребенок был крупным, и Бригида мучилась двое суток. Она потеряла много крови, и за ее жизнь молились все обитатели замка, включая ее супруга. Бригида увидела своего сына лишь сутки спустя, когда с нее спала горячка, и она, хоть и белая, как сама Смерть, пришла в себя. В этот раз Вильям не скрывал свою радость: он долго не спускал сына с рук, отдавая его мокрой кормилице лишь, когда тот начинал кричать от голода. Гордый дед Годфри Тьюри, глава семейства, также не отступал от внука ни на шаг, и даже прослезился, когда, обмыв малыша Стефана, ребенка передали в руки деда. Мисс Агнесса Тьюри также познакомилась с сыном своего племянника сразу после его рождения: она поднесла малыша к самым своим глазам и призналась, что «такого красивого ребенка она никогда раньше не видела». В этот же день в церкви была проведена хлабеная месса. Детей в семействе Тьюри любили и всегда радовались их появлению. Отныне Бригиду просто боготворили: какая она умница! Какого прекрасного ребенка она принесла своему супругу! Несмотря на трудные долгие роды Бригида бысстро восстановилась, и уже через год после рождения сына вновь забеременела, и 12 сентября 1532 года у четы Тьюри родилась рыжеволосая девочка, которую, по настоянию матери, назвали Екатериной. Дети росли здоровыми и красивыми, Бригида все так же оставалась стройной: материнство не лишило эту женщину ее редкой красоты. Наоборот: ее глаза светились ярче, волосы стали гуще, и с ее губ не сходила мягкая улыбка. Она была счастлива. Бригида обрела то, о чем мечтала, и не желала большего. И пусть Вильям больше не желал ее, пусть относился к ней, как к сестре, а не как к супруге, леди Тьюри каждый день, в молитве, приносила Господу благодарность за то чудо и счастье, которыми он так милостиво наградил ее. Однако Бригида не знала, как зыбко было это счастье, и как легко все это можно было потерять. Конец первого тома