— У нее был парень? — К ней часто заглядывал один из местных — Усик. — Арам недовольно поморщился. — Усик? Прозвище такое? — удивилась я. — Армянин. Такое имя — Усик. Держит небольшой ры- нок за углом. — Ясно. — История начинала обретать видимые очерта- ния. — Вы видели, приходил ли кто-нибудь к ней тем вече- ром, 21-го числа? — Вечером здесь много народа шастает, идут с работы. Я не слежу. — А утром? — Не видел, чтобы кто-нибудь выходил от нее утром. — Он отрицательно покачал головой. — Она ночевала дома? — Могу ошибаться, но не видел ее выходящей. — Может, у вас установлены камеры в подъезде? Внезапно Арам встал, нависнув надо мной, как гора. Он хотел закончить надоевший допрос. — Милая девушка, как вас, я забыл? — А.. Анна, — пробормотала я, глядя на него снизу вверх. Увидев, что он придвигается вплотную, я вскочила. — Не хотите выпить со мной чашечку кофе? — он на- стойчиво схватил меня за локоть своей липкой рукой и явно не хотел отпускать. 34 — Не откажусь, эмм.. показывайте кухню! — аккуратно высвободившись, я шагнула в сторону двери. — Скажите, у Маши есть родственники, подруги? С кем можно было бы поговорить. — Никогда не видел подруг. Но на похороны приехала ее мать, наверное, она все еще у нее в квартире. Только не открывает никому. Прошу вас, — он подтолкнул меня даль- ше по коридору, скользнув рукой по пояснице. Меня неприятно обожгло это прикосновение. Я прошла на кухню, прижимая сумку к груди. Арам по- вернулся к плите. Его толстый зад едва помещался между столом и кухонным гарнитуром. В помещении стоял навяз- чивый запах начавших портиться продуктов. Воспользовав- шись моментом, я кинулась к выходу, бросив на ходу: — Варите, я буду через минуту. Влетев на скорости в свои босоножки, стоявшие в коридо- ре, я распахнула дверь и выбежала на лестничную площадку. Нажав на звонок квартиры напротив, я ощутила, как ка- пельки пота по спине сбегают вниз. Мне уже слышались по- зади шаркающие шаги противного толстяка. Мерещились его жирные руки, тянущиеся ко мне. Окинув взглядом пло- щадку, я не заметила ни одной камеры. За дверью всё еще было тихо. Громко постучав несколько раз, я навалилась на стену. Наконец, дверь отворилась, и на пороге появилась жен- щина лет сорока пяти. Стройная, с худым лицом и усталы- ми глазами. От нее пахло алкоголем. Она вопросительно уставилась на меня. — Добрый день, вы мама Маши Яковлевой? — Да, — сухо отрезала она. Я залезла в сумку, нащупала крупную купюру и протя- нула ей: — Соболезную вашей беде. Не могли бы вы немного рассказать о своей дочери? Я работаю в газете, все обеспо- коены случившимся, возможно, в городе объявился серий- ный маньяк. Женщина наградила меня долгим испытующим взгля- дом, потом вынула руку из кармана и выхватила банкноту. Губы ее сжались. Отшатнувшись, она направилась в комна- ту. Я последовала за ней. 35 На столе стояла бутылка с рюмкой. Рядом нехитрая за- куска из рыбной консервы и фото, перетянутое по диагона- ли черной ленточкой. Девушка, смотревшая с карточки, бы-