Жизнь прекрасна, птички поют, а ты красива, словно Ра- пунцель, даже без косметики, даже в семь утра. И почему это все не про меня? Настенные часы показывали немногим более семи часов. Сбросив одеяло, я встала и, шатаясь, побрела в ванную. Всё тело болело, ужасно ныла голова. Раздеваясь, я заметила себя в зеркале, бледную и с черными кругами под глазами. Волосы сильно пушились и торчали в разные стороны. Губы распухли и выглядели неестественно. Крутанув барашек смесителя, я услышала скрип, кран затрясся и, вскоре из него под напором вылетела струя хо- лодной воды с оттенком ржавчины. Пришлось подождать, пока она нагреется. Я залезла в ванну. Горячая вода подей- ствовала на меня отрезвляюще. Сев на колени, я направила струю себе прямо в лицо. Мозг тихонько включался в работу всего тела, мышцы при- ходили в тонус, но в висках еще неприятно пульсировало. После душа я чувствовала себя значительно лучше. Окно в комнате оставалось открытым всю ночь, поэтому дыша- лось довольно легко. В помещении стоял аромат сирени 65 и свежести майского утра. Сняв телефон с зарядки, я поста- вила чайник на огонь и принялась подбирать разбросанные по всему ковру халат, кружевные трусы, тапочки. Выкинула в мусор опустошенную бутыль из-под шампанского, засте- лила постель. Только включившись, телефон завибрировал как сумас- шедший. Десятки сообщений, уведомлений о пропущенных звонках множились с каждой секундой. Заварив кофе в чаш- ке, я присела, чтобы ознакомиться с их содержимым. Короткое слово «Офигеть» — это полуночное сообщение от Кати. Видимо, реакция на визит Сергея. Очень в ее духе. «Доброе утро, как дела» от Донских, от него же двенад- цать пропущенных со вчерашнего дня. Отвечать я не стала. Не было настроения, да и не хотелось давать напрасных на- дежд. Пролистав дальше, обнаружила два звонка от мамы, один с незнакомого номера, три с работы. Придав волосам божеский вид с помощью мусса и рас- чески, я удобно расположилась на стуле и набрала номер Инессы Аркадьевны, моей начальницы. — Александра, выходи на работу, ты нужна мне сроч- но, — безапелляционным тоном сообщила она. Инесса Аркадьевна, дочь хозяина фирмы, была слонопо- добной женщиной лет сорока с бледной кожей и короткими ногами. У нее был тяжелый, пробирающий взгляд властного человека, холодный и пронизывающий тебя насквозь. При разговоре всегда казалось, что она тебя знает, лучше тебя самой. Никто никогда не видел ее улыбающейся. Все отча- янно лебезили, пытаясь ей угодить, и никто не смел сказать ей и слова наперекор. Из трубки доносилось её тяжелое дыхание. Я даже пред- ставила, как она нетерпеливо барабанит своими пухлыми пальцами по столу. — Доброе утро, — спокойно произнесла я, — Инесса Аркадьевна, но у меня отпуск за свой счет. Семейные об- стоятельства. — Я тебя жду, — буркнула она, — отменяй свой отпуск. Работать некому, мы теряем время и деньги. — Послушайте, — мне стало очень трудно сохранять спокойствие, — я сейчас никак не могу выйти. Поищите мне замену на время. Пожалуйста! 66 — Александра, нельзя же быть такой безответственной! Мы все носимся по офису, отвечаем за тебя на звонки, сами обслуживаем себя за обедом. Ужасно неприятно. Да и де- лопроизводство стоит! На твоем столе уже гора бумаг, не- кому даже напечатать приказы. От тебя ни слуху ни духу, приходится еще искать, вызванивать с утра пораньше. Глотнув обжигающе горячего кофе, я поморщилась и вздохнула: