Так что Миша впервые в жизни взял в руки ружье и даже пытался усвоить, как им пользоваться. Одно утешало – Никита, конечно, не мог оставить своего хозяина без опеки и тоже поехал с ним. Он относился к нему, как к младшему брату, помогал и оберегал иногда чрезмерно, но мы были только рады – Мише эта опека была только на пользу. Короче, спокойные выходные опять накрылись. Но и отказать Наталья не могла. Итак, «идет охота на волков»! Как раз и повод наконец-то прозвучать Высоцкому – выполнить хотя бы один пункт «великого плана всех попаданцев». Глава 44 «Идет охота на волков, идет охота!» Миша готовился к охоте, одевался и обувался соответственно погоде в теплый полушубок и валенки, а потом, в сопровождении Никиты, в санях отбыл на охоту, а Наталья с Машей остались «на хозяйстве» переживать за него. Пока Маша осматривала и осваивала дом, Степан перенес все мешки в дом, и Наталья попросила Машу помочь их разобрать – никаких особых признаков будущего на них не было, поэтому она особо не беспокоилась. А Маше заделье, пусть лишний раз почувствует себя нужной и полезной. А она с Лукашиком прошли на заводик, посмотреть, что там и как. Распоряжался на заводике закадычный дружок бывшего управляющего – Харлампий Аполлинариевич, судя по всему, из бывших священнослужителей. Одно его имя уже вызывало улыбку – попробуйте его выговорить с разбега! А в пьяном виде – вообще пестня, как говорят! Были варианты от Лампия Линарьевича до Хари Наливальевича! Но чаще всего его звали просто Харлашкой – большой баклажкой, так как маленькие дозы он не признавал. Грязь и раздрай на заводике были несусветные! Чувствовалось, что производство работало только на нужды управляющего и Харлашки. Пришлось ставить ультиматум – или он до завтра приводит все в порядок, или с ним расстаются! Он что-то пробурчал недовольно, но его помощник, Прокоп, который показался более вменяемым, сказал, что постарается. Да, чувствуется, надо сразу вскрывать это безобразие, иначе с ним еще хлебнут лиха. Между тем женщина у Лукашика спросила, похоронили ли Иванку, и кто теперь старостой в Деревенщиках. Он ответил, что Иванку похоронили, его избушка пока пустует. Старосту выбрали, им оказался закадычный друг Лукашика, Яким, который, хоть и вполне оправдывал свое имя – «благодушный», но, по отзыву Лукашика, порядки любил и с людьми ладил. Ладно, раз люди так решили, пусть так и будет. Она только сказала, чтобы Яким подошел попозже переговорить. А Миша в это время, сидя в санях, выслушивал рассказ егеря об особенностях охоты на волков с собаками. Оказывается, разыскав логово волков, охотники подводили борзых к окраине леса, а дальше направляли гончих собак непосредственно на логово. Доезжачий, непременно самый хороший егерь, должен расставить стрелков по номерам, сообразуясь с направлением ветра и лаза, а сам с тремя смычками гонцов направлялся в остров, где и напускал собак. Остальные смычки оставались при выжлятниках где-нибудь на опушке. Как только гончие дадут голос по волку и погонят, доезжачий дает сигнал в рог, чтобы спустили остальных собак. Как доезжачий, так и выжлятники, должны иметь хорошо выезженных и приезженных к стае верховых лошадей. Гончие гнали волков от логова, которые уходили из леса через так называемые лазы, где их уже ждали охотники с борзыми. Борзые легко догоняли волка на открытой местности, и охотники брали волка. Выводок волков под гончими обычно разбивается, и на охоте образуется несколько отдельных групп гончих, идущих по разным волкам. Злобные гончие быстро расправляются с волками и примыкают к другим собакам. Если некоторые волки прорвутся за линию стрелков в поле, выжлятники спешат за гончими, и если собаки достаточно смелы, то волков из-под лихих гонцов иногда удается принимать. Кажется просто, но и в этом простом деле множество нюансов, которые не всегда можно учесть. Мише ужасно понравились эти необычные слова – доезжачий, выжлятники, смычки собак, да и сам процесс охоты его заинтересовал. Прибыв на место, Миша вместе с Владимиром Семеновичем был определен на один из номеров, поглядывать, не пробежит ли волк. Сначала ждать было интересно, Миша прислушивался к крикам загонщиков, звукам рожка, лаю собак. Но постепенно нетерпение отпускало, да и мороз стал проникать даже под ту теплую одежду, которая была на нем. Поэтому Миша с благодарностью принял от Владимира Семеновича фляжку и глотнул из нее. Глаза у него полезли на лоб, он закашлялся, показались слезы – он-то думал, что там чай, а там оказалось какое-то крепкое спиртное! Владимир Семенович только усмехнулся: «Экий тюха-матюха», – но ничего не сказал. Но тут лай собак стал слышен совсем близко, охотники насторожились, взвели курки ружей и проделали то же самое с ружьем Миши. Ему на мгновение стало очень страшно, но отступать уже не было ни времени, ни возможности. Он только успел увидеть, как мгновенно подобрались Никита и Владимир Семенович, как из-за кустов прямо на них выскочил огромный волк. Видно было, что он уже устал – зверь тяжело дышал, высунув язык, как собака, все его тело ходило ходуном, глаза горели, зубы скалились в страшной пасти. Все это Миша разглядел за секунду, ему казалось, что волк сейчас набросится прямо на него, и он, в страхе и каком-то оцепенении, нажал на курок своего ружья, которое автоматически направил почти не глядя прямо на страшное животное. Прозвучал выстрел, запахло порохом, Мишу качнуло на ногах от отдачи. Он даже закрыл глаза и открыл их только тогда, когда услышал голос охотника: «Ай да тюха-матюха! Ты посмотри, с первого выстрела какого матерого зверя уложил! Прямо в пасть попал! Будет из тебя толк! Молодец!» Когда Миша пришел в себя, он увидел, что огромный зверь лежит почти у его ног, и только струйка крови, катившаяся из его пасти, показывала, что волк мертв. Тут-то Мишу и накрыло – он задрожал, его затошнило, голова пошла кругом, и он был готов упасть рядом с волком, ноги его совсем не держали. Хорошо, верный Никита приобнял его и что-то бурчал неразборчиво, успокаивая. Теперь фляжка от егеря была принята спокойно, и глоток был сделан очень большой и выпит уже без всякого содрогания. Вскоре прозвучал рожок, оповещающий о конце охоты – все волки были убиты, осталось только собрать собак и все трофеи. Никита взял волка за задние лапы и с большим усилием поволок на дорогу, куда съезжались сани с охотниками. Все были удивлены, что такого матерого волка убил не опытный охотник, а человек, который впервые в ней участвовал, все хвалили Мишу, хлопали его по плечу. Волка завалили в сани и повезли к дому, куда свозили и остальных убитых волков. После охоты все, еще разгоряченные, под впечатлением от перипетий событий, собрались в доме Воронихина. Опять было вино, рассказы о добыче волка, крик и шум. Сначала Миша несколько растерялся – он впервые был в чисто мужской компании, но выпитое спиртное дало знать – ему вдруг страшно понравились эти храбрые люди, которые подходили к нему, слушали его рассказ о выстреле, предлагали ему выпить. Он пил, пожимал руки, слушал других и рассказывал сам. Вдруг кто-то взял гитару и зазвучали тихие аккорды. И тут, опять впервые в жизни, Мише тоже захотелось спеть, снять через музыку все напряжение, все страхи этого такого необычного дня. Он попросил гитару, и песня сама зазвучала, как-то помимо него и вместо него. И что же он решил спеть – догадайтесь с трех раз! Конечно же Высоцкого, его «Охоту на волков»: …Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников – матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу и пятна красные флажков… Голоса у Миши особо не было, слуха тоже, но было огромное желание и энтузиазм – он хрипел, кричал, не попадал в ноты, но пел с таким огромным чувством, что это вызывало и смех, и уважение перед талантом, которого никто и ничто не испортят! Пение Миши вызвало восторг, просили еще повторить, но певец уже тихо спал в обнимку с гитарой. Пришлось Никите тащить его чуть ли не на руках в ближайшую спальню и укладывать спать, как маленького ребенка. Тут в дом к Воронихину неожиданно для всех вошел Александр Николаевич. Оказывается, у него выпало немного свободного времени, и он без уведомления, в надежде, что Наталья не рассердится, поехал в Васино, чтобы обговорить подробности приема членов его полка, но никого не застал. Растерянная Лукерья ответила расстроенному барину, что все уехали в Деревенщики. Где это, она и путем объяснить не могла, хорошо, догадалась вызвать Настасью, которая кое-как смогла объяснить дорогу. И вот, без GPS, без карты, в метель, наш храбрый вояка поехал за тридевять земель неизвестно куда! И на половине дороги он встретил охотников, которые и подсказали ему, что управляющий из Васино как раз находится в гостях у барина в Вороново, так как участвовал сегодня в охоте. Вот Александр Николаевич и поехал за «живым путеводителем» в надежде, что Миша покажет ему дорогу. А Миша уже ничего и никому не мог показать. Выручил все тот же верный Никита, который попросил забрать от греха подальше Мишу, а то «барыня будет ругаться, она Михаила Ивановича дома у себя ждет», и пообещал показать дорогу в Деревенщики, которую он хорошо знал. Таким образом Миша был полуразбужен, одет и обут и погружен в сани. Тут же ехала его добыча, которую он не захотел оставлять в доме – так ему хотелось похвастаться ею. И всю дорогу Миша рассказывал Александру Николаевичу, как он убил волка! Глава 45 «Бобик в гостях у Барбоса» Наступал вечер, и все уже начинали беспокоиться, что Миши долго нет, но вот во двор въехали сани, и на первых из них сидел Миша в обнимку с Никитой и гордо держал ноги на огромной туше волка. А рядом Наталья увидела олицетворение всех девичьих грез – прекрасного принца на коне! Только принц был в гусарской форме – в синем доломане с желтыми обшлагами, в синем ментике с серым мерлушковым мехом, в синих чакчирах[16], с синим поясом-кушаком и с ташкой синего цвета с белой отделкой. Хоть и конь у него был не белый, а вороной, это было восхитительное зрелище! Женщина даже оторопела – ведь перед ней стоял «принц», которого она никак не предполагала увидеть – Александр Николаевич! Миша увидел всех и с воодушевлением закричал: – Посмотрите, какого матерого волка я завалил! Прямо на меня выскочил! Как он зарычит! А зубы такие огромные! И глаза горят! Ох, и испугался я сначала, но потом не растерялся – все сделал, как Владимир Семенович показывал – и выстрелил прямо в волка! А он упал как подкошенный, прямо рядом со мной! Он рассказывал эту историю с таким же восторгом, как мальчишки-подростки пересказывают фильмы-страшилки или какую-нибудь новую компьютерную игру. Эмоции переполняли его, глаза горели, он размахивал руками, короче, всегда сдержанный Мишутка впервые почувствовал себя настоящим крутым мужчиной! Ай да Миша, ай да молодец! Показал себя «храбрым» псом-защитником и Чарлик, он облаял тушу волка, выказав себя настоящей большой собакой. Наталья с улыбкой сказала Александру Николаевичу: – Посмотрите на свой подарок, видите, какой грозный зверь растет! Маша рядом тоже улыбнулась: – Видела бы Мишу сейчас Полетт! – Это что за новости, почему не знаю? – удивилась Наталья. Оказалось, что Миша и Полетт симпатизируют друг другу, хотя француженка и постарше Миши, его это как раз и устраивает – все-таки тяга к женщине-мамочке у него очень сильна. А ей боялись рассказать, решив почему-то, что она «ругаться будет»! Глупые, женщина только рада, если у них все сладится! Недаром Софья Марковна говорила, что Миша именно здесь свое счастье найдет. Александр Николаевич тоже тихо улыбался, глядя на Мишу, Чарлика и Наталью с Машей. Видно было, что графа удивили такие дружеские отношения между барыней и ее наемным работником-управляющим, но он пока молчал. Чувствовалось, что он несколько напряжен и пока не знает, как себя вести. Он стал было извиняться, что приехал один и без предупреждения, но Наталья только рукой махнула – какие условности, она всегда рада его видеть! И, действительно, она была очень рада, что может показать свои хозяйские и женские таланты во всей красе, узнать мужчину поближе, расспросить о его жизни – ведь они виделись только третий раз, а после последней встречи у предводителя дворянства прошло более двух недель. Наталья, только уточнив, каким временем граф может располагать, узнала, что он может остаться до завтра, стала быстро распоряжаться по заветам любимой «бабуленьки-ягуленьки» из сказки – сначала путника надо накормить, напоить, в бане помыть, а уж потом и расспрашивать. Баня была уже натоплена, и она отправила мужчин вместе с Никитой мыться. Граф несколько оторопел от напора, но сопротивляться не стал. Теперь предстояло всех накормить. Оказалось, в благодарность за разрешение на охоту Владимир Семенович отправил тушу уже разделанного барана, как раз одного из тех, кого поранили волки. Это было очень кстати. Ну, что ж, будут теперь и плов, и бешбармак – как раз самое то по холодку поесть жирной горячей пищи! Вот и казан пригодился, который женщина прихватила из будущего – все-таки плов в глиняном горшке совсем не тот вкус имеет. Наталья распорядилась отобрать жир и мясо отдельно, очистить кишки – можно еще и колбаску сделать, короче, останутся от козлика, вернее, овечки, рожки и ножки, которые потом и на холодец можно пустить! Плов она решила сделать завтра, все-таки это дело нескорое, а вот бешбармак сделать можно и сейчас. И вот на кухне творилось что-то невероятное – варилось мясо для бешбармака – его сделать просто, названия такого не было, а «мясо кусками» давно всем было известно. Так, кроме горячего надо хоть пару простых салатов, хоть тот же винегрет, да закусок сделать. Надо еще и кровати приготовить, да и гостиную открыть – после можно передохнуть да поговорить! Короче, Наталья носилась по дому не хуже той метели. Но, к счастью, все было сделано, стол накрыт, спальни приготовлены, курительная и гостиная открыты и прибраны, ждали только возвращения мужчин из бани. Они пришли распаренные, благодушные, сияющие. За столом Миша порывался еще раз рассказать о своих приключениях, но после бани его так развезло, что оставалось только одно – отнести его в спальню, что Никита и сделал. После Наталья отвела его в сторонку и сунула в руку монету. Когда он удивленно поднял глаза, она потихоньку сказала: – Это тебе за все хлопоты, за Михаила Ивановича, а теперь иди, отдыхай, там тебя в людской покормят, я распорядилась. На это Никита только поклонился в пояс и сказал: – Благодарствуйте, барыня! – он никак не ожидал, что его усилия увидят и оценят – для всех остальных это было естественным, как от века повелось, ведь он был слуга, а Миша – барин, хотя таковым по сути и не являлся. В столовой остались только Наталья с Машей и Александр Николаевич. Женщине было интересно узнать о его жизни, и она начала разговор исподволь, жалуясь несколько преувеличенно, что вот смогла выкупить свое родовое поместье, а что и как в нем делать – и ума не приложит! На что граф со смехом сказал: – Увы, дорогая Наталья Алексеевна, тут я вам не подсказчик! Нашим имением, которое недалеко от Москвы расположено, моя матушка распоряжается, да ее управляющие, я сам в этих делах ничего не смыслю. Я с детства из семьи ушел – меня отец еще в детстве к армии приписал, потом я в Дворянском полку учился, который в Санкт-Петербурге располагался. Условия проживания у нас были спартанскими, не хватало кроватей и одеял, не было одежды, туалеты находились вне казарм. Так что хоть все слушатели курсов были высоких дворянских чинов, жили мы хуже солдат. Обедали и ужинали в столовой кадетского корпуса в три смены после воспитанников корпуса. Выпустили нас в кавалерию, я вот в гусары пошел, в полках разных служил, теперь вот в наш полк попал, так и служу потихоньку! Машенька с невольной грустью проговорила: – А маменька ваша как же, одна живет? Ей, наверное, совсем одиноко! И неужели вы никогда не мечтали о теплом уголке, куда можно вернуться после бурь и сражений? Лицо графа закаменело, оно сразу стало старше, и мужчина сухо ответил: