– Ему уже пятнадцать, – пожал плечами Нортон. – Он вполне может распоряжаться собою сам даже в отсутствие приемных родителей. Хотя, конечно, до юридического совершеннолетия ему придется жить под надзором. Но на вашем месте, сьер, я не волновался бы за мальчика: вы сделали для него все, что могли. Думаю, у него и счет имеется? Для оплаты обучения? – Конечно! – Тогда ему ничто не угрожает. Он ведь не был в курсе вашей аферы, не так ли? Вдобавок он несовершеннолетний. Но, – добавил Текс, – вероятно, ему придется переехать подальше, если эта история получит огласку. – Не получит, – сказала вдруг Эл. – Точно вам говорю, не получит. И дело у нас отберут. – Не каркай, – мрачно ответил Пол. – Идем… Уже в коридоре он спросил у девушки: – А как ты догадалась? О его жене? – Да я не догадалась, я так… – пожала она плечами. – Мы же все увидели эту странность: обычному «красному» уборщику вдруг достается ребенок с неплохим ГСЗ! И ребенку этому уже пятнадцать… А потом мы стали смотреть документы, и эти вот женщины… Я просто фамилии запомнила, а когда увидела личное дело Кино, решила спросить наобум. Ну, Родригес же не редкая фамилия! Вдруг совпадение? А оно вон как оказалось… – И кто, думаешь, был главным в этом дельце? – поинтересовался Дженкис. – Я думаю, Венхайм, – без промедления ответила девушка. – Почему? – Просто такое впечатление сложилось, – пожала она плечами. – Он старше всех, многое повидал… И, думаю, запросто подчиняет других своей воле. Миз О'Гризи была нужна в этой команде, однозначно, Шуэн тоже. Остальные… Ну, насчет прежнего директора не знаю, в чем именно он слушался Венхайма, как Кино говорит… Словом, надо еще отыскать контакты Венхайма в других центрах «Возрождения». – Логично… Мона – просто финансист, ну так с этой стороны все было чисто… Подделать цифры в отчетах для Шуэна – раз плюнуть, – пробормотал Нортон. – Вдобавок Венхайм постоянно показательно ссорится с О'Гризи, и он местная достопримечательность… Кто заподозрит заслуженного врача? Уборщик явно не при делах, ему велели помалкивать, он и послушался. И если бы не перепугался так, то молчал бы и дальше, и Польну вовсе бы не обнаружили… Интересно, почему его так разобрало при виде трупа? Все-таки он отнес Польну вниз или нет? Надо было дожать… – Успеем еще… возможно, – вздохнул Дженкис. – Кстати, если Кино ни при чем… Дотащить Польну и сам Венхайм мог, он, несмотря на возраст, мужик крепкий! – Н-да, – сказал Текс. – Все бы хорошо, коллеги, но вот доказательств у нас с вами шиш да ни шиша! Одни догадки… – И соваться к сотрудникам «Возрождения» себе дороже, сами знаете! – подхватил Пол. – Разве что Эл вперед пустить? – Не вмешивай мое происхождение в работу! – нахмурилась девушка. – Да я пошутил… – Пойду к шефу, – сказал Нортон, поразмыслив. – Пусть даст целительного пенделя, что ли, а то я не знаю, трясти этих возрожденцев дальше или лучше не стоит. Я в этих игрищах ничего не понимаю! Кого можно трогать, кого нельзя, развели, понимаешь, интриги… – Иди с миром, – скорбно сказал ему напарник. Шеф Барнабас, как и следовало ожидать, не обрадовался, выслушав версию подчиненного. – Ну почему от вашей команды всегда одни проблемы, Нортон? – стадальчески спросил он. – Пока никаких проблем у нас нет, – заметил Текс. – Будут, – заверил Барнабас. – Ну что ж такое, а… У меня такое впечатление, что если я вас отправлю улицы патрулировать, вы и то всемирный заговор инопланетных ящеров с Альфы Лебедя раскроете! – Мы ничего еще не раскрыли, шеф, – напомнил Нортон, припомнив йети в городском сортире. Барнабас любил такие шуточки. – Это только догадки. Совпадения. Предположения. – Заглохни, – попросил тот. – И изыди. И посидите пару часов смирно, отчеты напишите, что ли? Я свяжусь с начальством, пусть они решают. Если вы, изверги, правы, то это дело не в нашей компетенции. – Как всегда, пахал-пахал, нарыл доказательства, а потом приходят «костюмы», и ты не при делах, – буркнул Текс и вышел. – Ну что? – встретила его Эл. – Велено сидеть тихо, – ответил он, упав на свой стул, – пока шеф отмашку не даст. – Как обычно, – хмыкнул Дженкис и открыл файл с месячным отчетом. – Ладно, хоть чем-то заняться надо, не в потолок же плевать… Зловещая тишина царила до самого вечера. Текс вместо обеда сходил в спортзал и от души отколошматил грушу, выпустив пар, затем разобрал документы, поломал голову над вялотекущим расследованием, но так ничего и не надумал: все время отвлекался на мысли о нынешнем деле. Шеф Барнабас явился как раз вовремя – уже и Дженкис закончил свой отчет и начал скучать, и Нортон извелся, и даже стажерка принялась тяжело вздыхать. – Вот что, орлы мои, – мрачно произнес он с порога, покосился на Эл и добавил: – И орлицы. Дело у нас забирают, как я и думал. И не хмыкай, Нортон, будто сам не понимаешь, каким скандалом это может обернуться, если пресса пронюхает! – Имидж корпорации, все дела, – кивнул Дженкис. – Понятно, шеф. – Хорошо, что вам понятно, но подписку о неразглашении я с вас взять обязан, – сказал Барнабас. – Либби и ее ребята, ясное дело, уже в курсе, ну да у них свое начальство, пусть у него об этом голова болит. А вы – роток на замок! Он изобразил жестом, как застегивает рот на молнию. – Кто дело-то забирает, «костюмы»? – спросил Нортон, невольно усмехнувшись. – Нет, служба безопасности корпорации, – ответил шеф. – Но ГСБ поставлено в известность, само собой. Ограниченный круг лиц, как водится. Нортон только вздохнул: если уж Генеральное Следственное Бюро отдает такое лакомое дельце корпорации, значит, простым зипперам тут делать и вовсе нечего. – Это из-за Венхайма, да? – живо спросила Эл. – Ну, не хотят грязным бельем на публике трясти, как-то так? Вдобавок такие финансовые махинации под носом у руководства – страшный удар по престижу «Возрождения», я права? – Именно, – кивнул Барнабас и бесцеремонно уселся на край ее стола. Лысина его сияла в искусственном свете. – А Венхайма через пару недель не выловят из залива? – поинтересовался Нортон. – Если и выловят, то, надеюсь, не в нашем округе. – буркнул шеф. – Что сидишь? Не знаешь, где форму подписки о неразглашении скачать, что ли? Давай, распечатай на всех, подпишете при мне. – Момент… – Венхайм, между прочим, не просто так с О'Гризи цапался, – сказал Дженкис. – Я тут поковырялся в доступной информации. Старичок наш в университете специализировался как раз на генной инженерии, но тогда это направление считалось… ну… Не то, чтобы бесперспективным, но более теоретическим, не до того было. Ну и экспериментировали в основном на растениях и животных, тогда еще проблему с продовольствием не решили окончательно. – А он хотел заниматься именно людьми? – спросила Эл. – Ну да. Поэтому сменил специализацию и пару десятков лет отпахал хирургом. А к тому времени с голодающими разобрались, наука рванула вперед… Вот он, наверно, локти кусал! – Дженкис покачал головой. – Причем, думаю, если бы он остался на прежней специальности, то и процесс развития этого направления пошел бы куда быстрее, Венхайма все преподаватеи отмечали, как весьма одаренного студента! – Ага, подумаешь, двадцать лет впроголодь, потом твое открытие присвоит кто-нибудь из руководства, а ты так и останешься ни с чем… – фыркнул Нортон. – Не всем, знаешь ли, дана пробивная сила, а идейных людей не так уж много. – Да, Венхайм явно предпочитал действовать тихой сапой, – согласился напарник. – Кто его разберет, зачем он все это затеял, если это действительно его рук дело? Хотел заработать на безбедную старость? Или просто поучаствовать в процессе? – Какая разница? Может, просто ради того, чтобы посадить корпорацию в лужу. Если бы он предал эти данные огласке, скандал вышел бы оглушительный! – мрачно сказал Барнабас. – А остальные? – Да там все хороши, кроме финансиста, пожалуй. Хотя это еще неизвестно, – ответил шеф. – Теплая подобралась компания! – Уборщика, надо думать, теперь зашлют куда-нибудь снег подметать, – пробормотал Дженкис, – с женою вместе. Пацана их жалко, он-то ни при чем… – Он и один уже прожить может, под опекой города, с голоду не умрет, – отрезал Барнабас. – А другие дети? Их родителей как-то привлекут к ответственности? И суррогатных матерей? – не отставал тот. – Хватит болтать, – оборвал шеф. – Я сказал – это теперь не наше дело. Всё, забудьте о нем! – А официальная версия какая, шеф? – спросил Нортон. – Мало ли, кто спросит… Убийство все-таки. – Версия простейшая: Беата Польна наткнулась на следы крупных финансовых махинаций в подотчетном ей учреждении и имела глупость сама заняться расследованием вместо того, чтобы привлечь службу безопасности корпорации. Она вычислила кое-кого и попыталась надавить на них, но перестаралась. Ее убили, но спрятать тело не успели, вот и все. Дальнейшее нас не касается, – серьезно сказал Барнабас. – Если что, ссылайтесь на ГСБ, официально это они у нас дело забрали. А как они договариваются с СБ «Возрождения», нам знать не нужно. Там, – указал он на потолок, – свои интриги… Так, давайте ваши бумажки… Угу, ага… Прекрасно. До завтра. – До завтра, шеф, – сказал ему в спину Нортон и откинулся на спинку стула, закинув руки за голову. – Дела-а… Как думаете, Венхайма пустят в расход или все-таки нет? А то так вот прочтем в новостях, что известный врач мирно скончался в своей постели, возраст, все дела… – Скорее, его на какую-нибудь лунную базу зашлют, чтоб делом занимался и пользу приносил, – вздохнул Дженкис. – Какая ему лунная база в таком возрасте, что ты несешь! – А что? Там сила тяжести пониженная, всяко легче ноги таскать. – Да он не долетит просто, перегрузки, то-се… – Знаток выискался… Давно уже компенсаторы придумали, доставят в капсуле, как миленького! – Придумали-придумали, – подтвердила Эл. – В старшей школе наш класс побывал на Луне. Не на научной базе, конечно, туда доступа посторонним нет, на туристической. Такая простенькая экскурсия… Я почти и не почувствовала ничего, когда взлетали! В машине, когда вы, Текс, гоните по трассе, и то сильнее перегрузка ощущается! – Красиво там? – На самой Луне – ничего особенного, – честно ответила Эл. – Ну… Базы очень интересные, дизайн такой… инопланетный. Ну, кратеры еще, а так – камни да пыль. А вот восход Земли – это потрясающе! Никакая съемка этого не передаст, честное слово… – Завидую, – искренне сказал Дженкис. – Если доживу до пенсии, непременно туда слетаю. – Угу, накопи только сперва на билет хотя бы в один конец, – ядовито ответил Нортон. – А то так там и останешься. – Ну а что, сделаюсь местной достопримечательностью, поселюсь в каком-нибудь ангаре, а в обмен на кислород и пропитание начну рассказывать байки о своих скитаниях и о Земле, – не остался в долгу напарник. – Буду рисовать таинственные знаки в лунной пыли, а по ночам стану выть. Меня, правда, никто не услышит, разве что дежурные в эфире, но зато это будет цельный образ!