Дверь в мужской туалет была закрыта. Он отворил ее ударом ноги и вскинул оружие на уровень глаз. Быстро прошелся вдоль кабинок, поочередно толкая дверцу каждой из них. В помещении никого не было. Лев вернулся в общий коридор и без стеснений вошел в дамскую комнату. Первым, что бросилось в глаза сыщику, было распахнутое настежь окно. Он приблизился и выглянул наружу. До земли было чуть больше трех метров. Мужчины в черном нигде не было видно. Гуров раздосадованно стукнул рукояткой пистолета по подоконнику и убрал его в кобуру. Затем прежним путем вернулся к центральному входу торгового центра. Толстый лысый мужик в серой жилетке уже потягивал пиво за столиком, свободной рукой осторожно ощупывая разбитый нос. Мальчик молча сидел напротив. Лев вышел на улицу. Крячко дожидался его на парковочной стоянке перед сауной. – Опять ушел? – Ушел, – бросил сквозь зубы Гуров. – И опять оставил нас без свидетелей. Вот сукин сын… – При этом он не стал стрелять ни в тебя, ни в меня. – Крячко все еще сидел на корточках рядом с мертвым телом Шустрого. – А имел для этого прекрасную возможность… Ты заметил? – Заметил. Он убивает только тех, кого считает нужным. По какому-то одному ему известному отборочному принципу… – Гуров ненадолго задумался, а потом решительно занял место за рулем своего автомобиля. – Едем в управление. Посмотрим, что удалось нарыть Коневу… Раз у нас ни черта не получается. – А с трупами что? – Станислав поднялся на ноги. – Позвони в местное отделение, – отмахнулся Лев. – Пусть разберутся, с чем успеют… Я больше чем уверен, что ФСБ уже в пути. Он машинально взял с приборной панели свой мобильник, бросил взгляд на экран. Шесть пропущенных вызовов от Орлова и одно СМС-сообщение. От Маши: «Со мной все в порядке. А все прощения при личной встрече, Гуров». Полковник позволил себе робкую улыбку. Глава 10 Присев на краешек рабочего стола и попыхивая зажатой в зубах сигаретой, Крячко быстро просматривал сделанные Коневым в блокноте заметки. – Николай Губенко. Семьдесят пятого года рождения. Бизнесмен, – прочел он одну из записей лейтенанта и поднял на него задумчивый взгляд: – Губенко… Губенко… Ну да, конечно! Припоминаю. Бизнесмен! – Стас презрительно фыркнул. – Из него такой же бизнесмен, как из меня чемпионка мира по женскому синхронному плаванию. Кстати, а в природе вообще существует мужское синхронное плавание? Никогда не слышал… А ты, Лева? Гуров не ответил. Сидя перед включенным компьютером и не отрывая глаз от экрана, Лев уже минут двадцать сосредоточенно просматривал интервью полполковника Зацепы на сайте ФСБ и словно пытался отыскать какой-то скрытый подтекст между строк. – Хрен с ним, с плаванием, – изрек Станислав и вновь обратился к Коневу: – Короче, Губенко этот только на бумаге может именовать себя бизнесменом… Он дважды судимый вор-домушник. Причем специализируется в основном на кражах драгоценностей. Имеет несколько каналов сбыта, настолько хитрых и засекреченных, что через барыг-информаторов на него не выйти. Кличка «Губа»… Два или три года назад он проходил по одному из наших дел как соучастник, но доказать его вину тогда не удалось… Отпустили, короче. – Но до этого он ведь как-то получил две свои судимости, – напомнил Конев. – Верно. Но это давно было, по молодости еще… Когда, можно сказать, Губа был юн и неопытен. А теперь… Выходит, его застрелили на юбилее Бушманова? – Так точно, товарищ полковник. – Интересно… – Крячко вновь зашелестел блокнотом. – А ведь целью во всей этой истории мог быть именно Губа, а не Бушман. Отработал его возможные контакты, лейтенант? С кем он работал? Чем конкретно занимался? Привлекался, не привлекался… – Не успел, товарищ полковник. Я начал работать с верхушки списка. Телегин, Лычков, Велиханова… Поднимаю информацию по родственникам и близким друзьям погибших. Я подумал, что случившееся после перестрелки на дне рождения Бушманова могло быть и элементарной частной местью. – Могло быть, могло быть, – кивнул Станислав. – Мысль неплохая, лейтенант. Но работаешь ты уж больно медленно. Это нехорошо. А ведь я рассматривал тебя в качестве напарника, когда старика Гурова отправят на заслуженную пенсию. – Это вряд ли, товарищ полковник, – осторожно улыбнулся Конев. – Я же увольняюсь. Заявление уже написал. Это мое последнее дело… – Ах да! – Крячко спрыгнул со стола, прошелся по кабинету и остановился за спиной Гурова, который так и не отрывался от монитора, курсором смещая текст ниже и бормоча: «Это странно, очень странно… И как-то притянуто за уши…» – Чего ты там бубнишь, старый маразматик? – Станислав собирался добавить еще что-то, но неожиданно его мысли скакнули совершенно в ином направлении. Оставив Гурова в покое, он вернулся к своему столу и обратился к Коневу: – Кстати, лейтенант! У тебя фоторобот с собой? Ну, того деятеля, который убил двух милых девушек в отеле «Лотос»… – Само собой, товарищ полковник. – Рука Конева потянулась к нагрудному карману рубашки. – Дай-ка взглянуть. Приняв от лейтенанта сложенный вчетверо лист бумаги, Стас развернул его, пристально вгляделся в фоторобот, затем прикрыл ладонью верхнюю часть лица портрета подозреваемого и нахмурился: – Вроде похож… Хотя… Трудно сказать. Далеко он все-таки от меня был. Но нижняя часть определенно имеет сходство… Губы, подбородок. – На кого он похож, товарищ полковник? – живо подобрался Конев. – На человека, устроившего сегодня стрельбу возле торгового центра. Ты это… – Крячко вернул фоторобот коллеге. – Размножь-ка портретик и отправь с ним парочку оперативников на Кантемировскую. Пусть пошарятся по торговому центру, поспрашивают… Может, кто и опознает стрелявшего. Усек? – Усек. – А по жертвам продолжай работу, лейтенант. Мне нравится ход твоих мыслей. Версия, как говорится, имеет право на жизнь. Но нужно поторапливаться. – Станислав еще раз быстро пролистал блокнот и бросил его на стол. – И добавь к списку жертв двух девушек из отеля. Поработай и в этом направлении, лейтенант. По той же схеме… Родственники, подруги… И так далее. Нужно отыскать хоть какую-то точку соприкосновения. Знать, от чего плясать. – Понял, товарищ полковник. А с Губой что? Ну, с Губенко… – Его проработай в первую очередь. За ним обязательно должны стоять какие-то люди. Равно как и против него… Если Губа недавно перешел кому-то дорогу, его смерть вряд ли можно считать случайной. А он еще тот кровосос на теле общества… Был… В общем, работай, лейтенант, работай. То, что это дело для тебя последнее, как ты выразился, вовсе не означает, что можно позволить себе халтуру… – Я даже об этом не думал, товарищ полковник, – обиделся Конев. – Работаю как вол. Еще без завтрака и без обеда… – А вот это печально, – сокрушенно покачал головой Станислав. – Без завтраков и обедов ты будешь, когда женишься. А пока лови момент. Предлагаю заказать пиццу. – Он потянулся через весь стол к стационарному телефону. – Возражений нет? Ну и отлично. А когда мальчишник, лейтенант? – спросил Стас, набирая номер. – Что? – Конев растерянно обернулся. Крячко сурово погрозил ему пальцем. – Ты дурака-то из себя не строй, Анатолий. И шлангом не прикидывайся. – Тут полковнику ответили на вызов, и он переключился на телефонный разговор: – Две пиццы, красавица… На ваше усмотрение… Главное, чтоб в них было побольше колбасы и соленых огурцов. Остальное принципиального значения не имеет… Мы же ваши постоянные клиенты. Крячко моя фамилия. Полковник уголовного розыска… Главное управление… Что? Хорошо. Пишите. – Крячко явно остался недоволен тем, как холодно отнеслась к нему девушка из службы доставки. Он продиктовал адрес и номер телефона, не прощаясь, повесил трубку и вновь развернулся лицом к Коневу: – Короче, никаких отмазок не принимается, лейтенант. С тебя мальчишник и отвальная. А все эти «что?», «когда?», «да я не знал» оставь при себе. Незнание закона не освобождает от ответственности. – У меня уже в ушах от тебя звенит, Стас! – Гуров наконец оторвался от компьютера и откинулся на спинку высокого стула. Задумчиво постучал подушечками пальцев друг о друга. – А вот ситуация с Грачевым мне нравится все меньше и меньше. Все очень странно, туманно… И как-то притянуто за уши. – А чего тут странного? – не согласился Крячко. – Наркобарон попал под раздачу, был ранен и решил не палиться по клиникам, а элементарно свалить. Залечь на дно, пока все не утрясется. Я верно излагаю картину, лейтенант? Конев только пожал плечами. Однозначного ответа на этот вопрос у него не было. Но он, скорее, склонялся к мнению Гурова: ситуация с Грачевым, как минимум, настораживала. – И бросил на произвол судьбы весь свой бизнес? – Лев повел плечами, разминая затекшие мышцы. – Почему сразу бросил, Лева? У него наверняка помощники имеются. Какое-то время поработают без него. Не думаю, что в целом бизнес от этого сильно пострадает. – Ну, не знаю, не знаю. – Гуров поднялся на ноги, машинальным движением поправил наплечную кобуру. – Мне не нравится другое, Стас. Позиция ФСБ в этом вопросе. И в особенности позиция этого подполковника Зацепы… Что-то он темнит, недоговаривает… С его слов получается, что фигура Грачева не сильно их интересует. – Думаешь, ФСБ крышует Грачева? – Глаза Крячко азартно блеснули. – Специально спрятали его от греха подальше? – Не исключено. – Тогда у нас есть повод потолковать с этим Зацепой, мать его за ногу! – Станислав легко спрыгнул со стола. – И я готов взять эту миссию на себя. Мне его наглая рожа сразу не понравилась… – В лобовую мы пока не пойдем, Стас, – покачал головой Лев. – Забудь об этом… Но я знаю, с кем лучше всего пообщаться на данную тему. – И с кем? – С Ребровым. Старый добрый принцип с проверенными информаторами еще никогда не подводил. За редкими исключениями, конечно. Но Ребров – не тот случай. Если мне не изменяет память, он напрямую вел дела с некоторыми дилерами из числа близкого окружения Грачева. Возможно, ведет до сих пор. Так что… Поехали, Стас. – Прямо сейчас? – Крячко даже не пытался скрыть своего недовольства. – А пицца? Я заказал две штуки… Мы что, их обе оставим лейтенанту? Да он лопнет… Давай хотя бы пообедаем, Лева. – Пообедаешь у Реброва, – разочаровал напарника Гуров. – У него прекрасно готовят, как ты помнишь. Совместим приятное с полезным… – Ладно, – сдался Станислав и тяжело вздохнул. Лев уже направился к выходу из кабинета, и Крячко ничего не оставалось, как покорно последовать за ним. Конев тактично откашлялся за спиной старших по званию товарищей. – Что еще, Толя? Разве мы не все обсудили? – резко обернулся Гуров. – Не совсем, товарищ полковник. Осталась одна маленькая, но, на мой взгляд, весьма существенная деталька… – Конев заговорщически понизил голос до шепота и поднял вверх указательный палец: – Орлов. Он все еще жаждет встречи с вами. Звонит мне каждые десять-пятнадцать минут… И я обещал ему, что, как только вы объявитесь… – А кто сказал, что мы объявлялись? – парировал Крячко. – Ты нас видел, лейтенант? Лично мы тебя – нет. – Товарищ полковник… – Стас прав, – поддержал напарника Гуров. – Мы не можем сейчас медлить, Толя. Так что генералу придется еще немного подождать. Выслушать от него очередной нагоняй мы еще успеем… – Но вас видели в дежурке, товарищ полковник. – Конев в нерешительности переступал с ноги на ногу, теребя пальцами многострадальный блокнот. Роль «крайнего» в глазах Орлова ему совсем не улыбалась. – В дежурке видели, а ты – нет, – пожал плечами Стас. – Улавливаешь мысль? Короче, не парься, лейтенант… Мы разберемся. Верно, Лева? – Верно. – Только пару кусочков пиццы оставь мне, – напоследок бросил Крячко и следом за напарником вышел из кабинета. Конев вернулся к компьютеру и, заняв место, освободившееся после Гурова, придвинул к себе клавиатуру. Лежащий справа мобильник завибрировал. Он неохотно потянулся к аппарату. Ему даже не требовалось смотреть на дисплей, чтобы понять, кто звонит. Орлов строго и педантично выдерживал намеченный интервал. Лейтенант глубоко вздохнул и шумно выдохнул, прежде чем нажать кнопку соединения.