У меня нет времени на их игры в гляделки. – Все, Поль, выходи, у нас тут начинаются девичьи штучки. – Я рос с тобой всю жизнь, ничего из ваших штучек… – на последнем слове он изображает пальцами кавычки, – не может меня удивить. – Не беси меня и выйди из моей комнаты, – требую я. Терпение лопается. – Я абсолютно не готова к этому Хеллоуину, и вся надежда на Эмму и ее волшебные ручки! – Поворачиваюсь к подруге. – Ты должна превратить мое лицо в произведение искусства! Мне нужны самые невероятные кошачьи стрелки в истории всех кошачьих стрелок, пожалуйста! – Так, спокойно, мы все успеем, – меланхолично говорит она. – Садись, и я начну колдовать. А ты, Поль, сядь на диван и рассказывай, как у тебя дела. Я готова возмутиться, но Эмма бросает на меня взгляд, в котором читается: «Если хочешь две одинаковые стрелки, то ему лучше остаться». Что ж, ее сеансы у психолога не прошли даром, вся эта ерунда о личных границах пройдена на пять с плюсом. Горжусь ею. Я тихонечко сажусь на стул, не произнося больше ни слова, а мой брат тем временем начинает свой рассказ. Яне слушаю его, полностью погрузившись в свои мысли. Сколько у меня уже не было секса? С августа. Прошло три месяца. В изучении моды есть один существенный минус: на моем факультете практически нет гетеросексуальных парней. Похоже, мне опять придется скачивать тиндер. Вот только где взять время на все это? Между сдачей проектов, развитием своего личного бренда, плетением для него изделий остается катастрофически мало времени на личную жизнь. – Полин, – зовет меня Эмма и внимательно заглядывает в лицо, – слышишь меня? – Нет, – честно признаюсь я. – Что думаешь? – Что у меня не было секса три месяца, и да, это не критично. Но кажется, мне пора вновь скачивать тиндер. – Я имела в виду, что думаешь о макияже, – смеясь, уточняет Эмма, но затем выражение ее лица становится жалостливым. Комната погружается в неловкое молчание. – Тебе одиноко жить одной? Сепарация от родителей – нелегкий процесс, – тихо шепчет подруга. – Ради всего святого, Эмма, не говори со мной психологическими терминами, пожалуйста. – Хочешь, познакомлю тебя с ребятами со своего факультета? – спрашивает Поль. – Уверен, что найдется кто-нибудь в твоем вкусе. Да и ты им понравишься. Пока они не узнают тебя получше, – с наглой ухмылкой сообщает он. Я качаю головой: – У меня сейчас нет времени на свиданки. Все, давайте закроем эту тему. Мне еще сегодня конкурс костюмов выигрывать! С этими словами я заглядываю в зеркало. И готова пищать от восторга. – Невероятная моя Эмма, ты, как всегда, сотворила чудо! Куда пропал мой безжизненный серый цвет лица! А эти стрелки, с ними мои глаза… а губы… такие алые, затемненные, бордовые и блестящие! Что ты с ними сделала? – В порыве эмоций я крепко-крепко ее обнимаю. – Спасибо, спасибо! Последние два месяца были очень тяжелыми, а ты как лучик солнца в серую промозглую погоду! Эмма смеется и крепко обнимает меня в ответ: – Нам осталось сделать тебе прическу! – Она хотела ушки из волос, – бросает Поль и поднимает с пола латексные перчатки. – Ты их наденешь? Я видел у тебя тут упаковку накладных ногтей. Мне кажется, было бы прикольно покрасить их в черный и приклеить к перчаткам. – Он неуверенно переступает с ноги на ногу. – Это так, просто мысли вслух… – Отличная идея! Пока я вожусь с ушками, ты займись этим. Вот черный лак… Мой брат молча забирает из рук Эммы флакончик и располагается на полу. Я смотрю, как он аккуратно красит каждый ноготь, пачкая собственные пальцы, в то время как подруга возится с моими волосами. Я чертов везунчик. – Не знаю, чем я заслужила вас, но спасибо, – от всего сердца благодарю я. – Не говори глупостей, мы семья, – произносит Эмма. – Это минимум, который мы можем для тебя сделать. Поль поднимает голову от перчатки и бросает: – Ничего не знаю, тебе придется заплатить мне за работу! Я посмеиваюсь: – И сколько ты просишь? Он переводит взгляд на Эмму, которая полностью сосредоточена на моих волосах, и одними губами шепчет: – Потом скажу. Интересно, что же этому негоднику от меня надо? Вариантов много, и все они касаются лишь одного человека. Наш безмолвный диалог прерывает телефонная трель. – Это мой, – спешно бросаю я и достаю его из кармана. На экране высвечивается сообщение от Анабель: «Ты не просила, но я все же сделала! Лови новый гороскоп на месяц грядущий! Во-первых, твои трудности на работе и учебе останутся в прошлом. Наступает благоприятный период для людей, занятых в венерианских профессиях, в число которых входят деятели искусства! У тебя сейчас фаза, когда усиливается тяга к противоположному полу, но все перетянет на себя один-единственный человек. Также это хорошее время для смягчения споров и разногласий. У тебя сейчас пик! Склонность к флирту и романтическим приключениям. Короче говоря, не упусти свой шанс, подруга. Любовь ждет за углом. Чмоки». Эмма читает гороскоп вместе со мной и шепчет мне на ухо: – Похоже, тиндер отменяется. – Конечно, ведь мне звездами предначертано сегодня заняться сексом! Подруга пихает меня в бок: – Можно сколько угодно смеяться над Анабель, но ты прекрасно знаешь, что ее гороскопы сбываются! – Сегодня Хеллоуин. А я иду в клуб в развратном костюме Женщины-кошки. У меня губы горят от алой помады и стрелки такие, что любая drag queen[2] позавидует. Не надо уметь читать по звездам, чтобы понять: шанс, что у меня будет горячая ночка, весьма высок. Эмма начинает в голос смеяться: – Ты неисправимый скептик! Надевай свое секси-платье, чулки и те шпильки, кошечка! – командует подруга. – Поль! Она оборачивается к моему брату, который уже героически выполнил свою задачу, а сейчас сидит и пытается жидкостью для снятия лака стереть с кожи последствия своего труда. – У тебя вышли очень крутые перчатки! – пищит на весь дом Эмма, и я знаю, что моя мамочка сейчас закатывает глаза в ожидании момента, когда мы все наконец свалим. – Ты будешь богиней всех Женщин-кошечек сегодня, Полин, – уверенно заявляет она, и глаза ее светятся в предвкушении. – Когда оденешься, я тебя поснимаю для «тик-тока». У меня там уже двадцать тысяч подписчиков. Эмма не стала поступать в университет, зато записалась на курсы по макияжу и по развитию социальных сетей. В данный момент она мой гуру и наставник. Надеюсь, однажды я научусь так же ловко вести соцсети, как и она. – Надень какое-нибудь из своих изделий, – просит она. – У тебя было черное колье из крупных бусин и череп из бисера. На Хеллоуин самое то! – Это заказ одного рокера… который кинул меня. Заказал, оплатил часть, а потом пропал. Мои сообщения ему не доходят, я, очевидно, в черном списке. – Просто надень колье, чтобы я отметила твой маленький магазинчик, – со знанием дела бросает она. – Последний раз ты грузила видео три дня назад! В самом начале пути нужна ежедневная активность. – Дай мне спокойно переодеться, – бурчу я, собирая вещи с постели и направляясь в сторону ванной комнаты. – Я права, и ты это знаешь. – Да-да, но сегодня я хочу напиться и побыть Женщиной-кошкой, а не собой. Все дела завтра! У меня перерыв! Я закрываю за собой дверь и слышу, как Эмма переключается на Поля: – А ты кем будешь на Хеллоуин? – Никем. – Что значит «никем»?! Садись, нарисую на твоем красивом личике хоть что-нибудь, ленивая ты задница. Уверена, что из всего этого мой братец услышал лишь «красивое личико»… Ведь именно так работает слух у влюбленных. * * * Обожаю Париж. Иногда. В те редкие минуты, когда до меня доходит, что я все-таки живу в самом красивом городе мира. А еще в такие дни, как этот. Когда разодетая молодежь течет рекой по широким улицам, когда все сбрасывают защитные маски, навязанные обществом и жизнью, и видны широкие, открытые улыбки. Даже не верится, что такие дни настали. – Ты уже бывала в этом клубе? – тихо спрашивает меня Эмма. – У него такая дурная репутация! – Это все мифы. У этого местечка лучший бренд-менеджер во Франции. Никак иначе! Заведение под названием «Потерянный рай» открыл самый главный бэд-бой нашей страны ака Антихрист – Тео де Лагас. – Только не говори, что ты, как и все эти сумасшедшие, пришла, чтобы встретиться с этим… как его там?.. – Поль хмурит брови, силясь вспомнить имя. – О нем ходит огромное количество слухов, думаю, он и правда опасен! – шепчет Эмма и смотрит на меня своими огромными зелеными глазами. – Ты же не собираешься приближаться к нему? – Мне, конечно, льстит, что вы считаете меня настолько потрясной, чтобы покорить сердце парня, в клуб к которому собирается во-о-от такая очередь из мини-юбок, – я указываю рукой в сторону толпы девчонок, – но боюсь разочаровать вас: меня не интересуют ни он, ни все эти пустые разговоры. Да, он красавчик, но я скорее откушу себе руку, чем буду пытаться попасть на аудиенцию к самому дьяволу. – Да что ты говоришь? – В голосе брата так и слышны скептические нотки. – Разве тебе не нужна очередная победа? – Победа в конкурсах по костюму, – напоминаю я и добавляю: – Все-таки я ищу другую интригу в мужчинах… не ту, которая заставляет задаваться вопросом, убил ли он всю свою семью… Эмма прыскает со смеху: – Моя девочка! Но как мы туда попадем? Тут очередь на несколько часов, не меньше! Может, пойдем в другой клуб? – Нет, я очень хочу посетить именно этот, да еще и на Хеллоуин! Это идеальное место, чтобы отпраздновать дьявольский праздник. – Я не собираюсь стоять в очереди, – предупреждает Поль.