Глава 11. Полин ДЕНЬ Х. Я ЖДАЛА ЭТОЙ субботы, как узник ждет казни! За окном весь день идет ливень. Такое чувство, что серые свинцовые тучи за сутки решили выплакать всю воду за ближайший год. Эмма пришла ко мне домой, чтобы помочь подготовиться к дню рождения. Нам сказочно повезло, потому что моя соседка уехала на несколько дней в Нормандию со своим новым парнем. Никто в моей квартире не занимается ничем непристойным. Никто – включая меня. И это немного грустно, но сосредоточимся на позитиве. С тех пор как уехала Софи, количество увиденных мною членов равно нулю. У меня в комнате, как всегда, творческий беспорядок, и Эмма, переступая через разбросанные на полу вещи, еще раз оглядывает наши заготовки. – Так, мы все подготовили? – задумчиво потирая лоб, бормочет она себе под нос. – Костюмы поглажены. Ты накрашена. Осталось только дождаться твоего кавалера! – Пожалуйста, не называй его так, – прошу я. Весь день я провела как на иголках в ожидании нашей встречи. У меня даже голова разболелась оттого, что я так сильно нервничаю. – Ты уверена, что Валентин согласится надеть этот костюм? – Эмма оглядывает помпезные панталоны в стиле эпохи Возрождения. – Он не похож на парня, способного надеть такое. – Наденет, никуда не денется, – угрюмо отзываюсь я. – Главное, чтобы размер подошел. – А может не подойти? – удивленно спрашивает она. – Он сам снимал мерки. Не то чтобы меня сильно волновало, как он будет выглядеть. Но дресс-код есть дресс-код, и, чтобы попасть на вечеринку, ему нужно соответствовать. – Мне не очень нравится эта идея, – признаюсь я. – Эпоха Возрождения – очень даже прикольная тема, как мне кажется. – Да нет, мне не нравится идея идти вместе с мистером V на вечеринку! – Так не ходи, – пожав плечами, просто говорит подруга. – Легко сказать! Мне нужно наладить контакт с миром моды. А гаденыш Лука просто так не позволит это сделать. – Как-то твоя мами сказала мне очень мудрую фразу: «За все приходится платить». – Правда жизни, – бормочу я и поглядываю на Эмму. Она сегодня очень рассеянная и даже слегка раздраженная. – У тебя что-то случилось? Та тяжело вздыхает: – Нет. – Точно? Эмма садится на пол в моей комнате и сцепляет руки в замок: – Помнишь моего немецкого соседа? – Он накатал на тебя жалобу? – ахаю я. – Если бы! Он пригласил меня на свидание. Комната погружается в неуютную тишину. – И ты ответила… – …что подумаю, – чуть слышно шепчет она. – Потому что… – …он не так уж плох… и у меня не было отношений с тех пор, как… – Эмма замолкает. – Как ты рассталась с Адамом, – подхватываю я. Я всегда стараюсь подчеркнуть, что именно она рассталась с ним, хоть это и не совсем правда. – Мне кажется, я готова попробовать. – Со своим немецким соседом? – уточняю я. Я во все глаза смотрю на свою лучшую подругу. Мы не виделись три дня. Что такого могло случиться за эти три дня, что она обдумывает свидание с этим брюзгой? – Твой сосед зовет тебя на свидание и ты думаешь пойти? – на всякий случай переспрашиваю я. Эмма поднимает голову и заглядывает мне в глаза. – Да, – тихо отзывается она. – Ведь не обязательно же начинать серьезные отношения? Можно же просто… э-э… подурачиться? Понять, что именно тебе нравится… – Я знаю, что именно тебе нравится, – строго говорю я, – точнее, кто именно тебе нравится. И я сейчас спрашиваю не как его сестра, а как твоя лучшая подруга. Думаешь, ты не совершишь ошибку, начав встречаться с другим? Эмма поднимает голову и резко спрашивает: – А ты не совершила ошибку, не прочитав письмо Валентина? Не дав ему шанс объясниться? – Почему мы сейчас говорим об этом? – А что, если ты мнительная и поэтому испортила отличную возможность построить отношения? – продолжает сыпать она вопросами. Я не выдерживаю и пыхчу: – Объяснишь смену темы? – Нет, подожди! Смотри, ты вся такая хитромудрая, подозрительная, недоверчивая и все время видишь в людях худшее. Какая у тебя любимая фраза? В этом мире нужно надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, ведь так? – При чем тут мои любимые высказывания?! – А вдруг ты по ошибке приписала все плохое Валентину? Вдруг по ошибке решила, что знаешь о нем все? Из-за своей мнительности и проблем с доверием? Делаю глубокий вдох: – Я, конечно, могла совершить ошибку, но все же почему мы говорим о нем? – Именно потому, что ни ты, ни я не знаем наверняка, совершаем мы ошибку или нет. Мы действуем так, как считаем правильным… – Согласна. Но ты же понимаешь, когда Поль узнает о том, что ты начала встречаться с кем-то… – как можно быстрее меняю тему. Говорить о мистере V вовсе не хочется, и это не проблемы с доверием. Это трезвость мышления. Однако спорить с ней сейчас бессмысленно. – Он, скорее всего, перестанет быть твоим другом? – продолжаю я, пытаясь изо всех сил вразумить лучшую подругу. – Почему? – Эмма! Я встаю с кресла и сажусь на пол рядом с ней. Паркет жалобно скрипит под моим весом… или же он тоже ничего не понимает и отчаянно хочет узреть логику в этом разговоре. – Он ждал, пока ты расстанешься с Адамом, – спокойно начинаю я. – Был твоей поддержкой. Столько лет он тайно влюблен в тебя, и не смей говорить, что для тебя это было неочевидно! Неожиданно Эмма начинает плакать. Тихий всхлип слетает с ее губ, за ним следует еще один, громче, и спустя три секунды лучшая подруга уже ревет так, как не плакала с тех пор, как узнала об Адаме. Опешив, я не сразу понимаю, что мне делать. – Ты чего? – все-таки прихожу в себя я и обнимаю ее. – Почему плачешь? Что стряслось, Эмма? – Я начинаю не на шутку волноваться. – Мы… – Конец предложения тонет в слезах и невнятно произнесенных слогах. – Вы… что? И вновь: – Мы… – Эмма, ради всего святого, прекрати мычать! – не выдержав, рявкаю я. – Вы что? – Мы переспали! – громко кричит она. Я замираю. Руки тяжело повисают в воздухе. Черт! Это отвратительно. Сцены их секса вспыхивают в сознании, и мне хочется со всей силы дать себе по голове, чтобы не думать об этом. – Только не злись, – неожиданно говорит Эмма. – Я знаю, ты была против наших отношений. Но можешь радоваться: твой брат не перезвонил мне после случившегося, так что, думаю, это было не особо важно… – Он что? – настала моя очередь орать на весь дом. – И с чего ты вообще решила, что я против? – спохватываюсь я. – Что за глупости, черт возьми?