– Можешь не благодарить, – говорит он. А мне становится интересно, что же скрывается под маской. – Не снимешь ее? – Не-а, хочется еще с тобой поиграть. – Со мной? Ты у нас плейбой? – Только с тобой… Полин. – Он выделяет мое имя. Я слежу за его губами, которые отчетливо произносят каждую букву моего имени. Так делал только один человек. Я сглатываю нервный ком в горле. – Узнала? – спрашивает парень, наклоняясь ближе, стирая все границы моего личного пространства. Так делал только ОН. Не могу пошевелиться. Стою как вкопанная, чувствуя его теплое дыхание на лице. Я не видела его два года. Но слышала о нем… он сейчас работает в Штатах и стал чуть ли не топовым диджеем Америки. Весь американский «тик-ток» танцует под его ремиксы. – Сколько мы не виделись? – Этот голос над моим ухом. Как я могла не узнать его… как могла не почувствовать его? – Два года? Чуть меньше? – тихим шепотом спрашивает он, и я покрываюсь предательскими мурашками. Как бы громко ни играла музыка, я слышу его шепот. Чувствую его каждой нервной клеточкой своего тела. Чертово наваждение! Я резко разворачиваюсь и пытаюсь убежать от него. Его рука меня останавливает. Он резко обхватывает меня за талию и тянет на себя. Моя спина ударяется о его живот. Я сквозь латекс чувствую, насколько он горячий… кипящий, бурлящий… Он не дает мне возможности увеличить расстояние между нами. Стальная хватка. Уверенная, твердая ладонь на моем животе. Обжигающе приятная. Бабочки вспархивают и машут крылышками. – Не так быстро, дьяволенок. Не подаришь мне танец? Сжимаю губы и сквозь зубы цежу: – Отпусти. – Ты забыла сказать волшебное слово. – Да пошел ты!.. – Неправильный ответ. Я поворачиваюсь к нему лицом: – Пусти. Иначе я закричу на весь клуб и скажу, что ты ко мне пристаешь! – Неужели тебе так сильно нравятся наши объятия, что ты не можешь справиться с эмоциями? – Я ничего к тебе не чувствую. Его взгляд меняется. В нем вспыхивают холодные огоньки. – Поэтому ты пытаешься убежать от меня? – Бэтмен приподнимает подбородок и пытается скрыть горечь от моих слов. – Потому что абсолютно ничего не чувствуешь? – Чертовски верно. Отныне ты для меня пустое место. Он опускает голову и оставляет едва уловимый поцелуй на моей щеке. – И ты вообще ничего… ни капельки не испытываешь ко мне? Чувствую, как кожа предательски краснеет. Слов нет – отвратительное чувство. Спустя столько времени мое идиотское сердце все еще готово выпрыгнуть навстречу этому придурку. – Ничего, – хрипло отзываюсь я. Голос меня предал. Дрогнул от переизбытка чувств. Чувств… которых я не должна испытывать. И он это знает. Его губы, несколько секунд назад касавшиеся моей кожи, расползаются в самодовольной улыбке. Ненавижу эту улыбку. Она – символ моего поражения. Я готова сделать что угодно, лишь бы стереть ее с этого самодовольного лица. Но он, как всегда, меня опережает. Выпускает из своих теплых объятий и как ни в чем не бывало заявляет: – Было приятно тебя повидать, Полин. А затем исчезает в толпе. Оставляя меня одну. Ненавижу. Так. Чертовски. Сильно. Чувствую, как кончики пальцев подрагивают от злости и негодования. Как от гнева закипает кровь. Мой единственный проигрыш. Единственное не разбитое мной сердце. Чертов Валентин! Он будто чувствует спиной мой прожигающий взгляд. Медленно оборачивается и, нахально улыбаясь, посылает мне воздушный поцелуй. Ненавижу… И что-то мне подсказывает: он делает это специально. В прошлый раз ушла я. Оставив его одного в метро. Я видела его взгляд и раскаяние, с которым он пытался меня остановить. Но мне было этого мало. И вот теперь он вновь пытается меня переиграть. Но у него ничего не выйдет. Я догоняю его. Обхватываю ладонями лицо и приникаю к нему в поцелуе. За два года ничего не изменилось. От поцелуя с ним сносит крышу, а сердце выпрыгивает из груди. Его вкус заполняет мой рот, а запах проникает в легкие. Мозг плавится от наслаждения. Мне так сильно хочется чего-то большего, и требуется вся сила воли, чтобы остановить этот поцелуй. Чертов мистер V! Как же сильно я ненавижу чувства, которые ты во мне вызываешь! Я отстраняюсь, но он не выпускает меня из объятий. – Ты прочитала мое письмо? – И вновь я вижу этот взгляд, полный надежды. – Прочитала? – повторяет он. Нет. Не прочитала… И я знаю, он видит невысказанное в моем взгляде. А затем отстраняется, словно я дала ему пощечину. Хочется сделать ему как можно больнее. – Нет. Не прочитала, – холодно произношу я. – И никогда больше не появляйся в моей жизни. К твоему сведению, у меня есть парень, Валентин. – Парень? – Да! И у нас все более чем серьезно. Я смотрю, как его темные глаза полыхают злостью и негодованием. И ликую! Ничего не могу с собой поделать, эта крохотная победа дарит мне секундную вспышку радости. Валентин молча разворачивается и уходит. Секундная вспышка радости гаснет, оставляя отравляющую пустоту внутри. Я делаю больно ему, но разрываю и собственное сердце. Глава 2. Валентин Март 2023 года ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ. Прошло пять месяцев с тех пор, как я последний раз видел ее. И вот сейчас в ленте выскакивает видео с ней в «тик-токе». Бородач сверху явно надо мной издевается. Полин. Ее имя молнией вспыхивает в сознании. Клип длиной в пятнадцать секунд набрал миллионы просмотров, и у меня складывается ощущение, что их накрутил лишь я один. Ведь последние полчаса я только и делаю, что пересматриваю его. Она сняла видео со своей лучшей подругой, которую, если мне не изменяет память, зовут Эмма. Профиль в «тик-токе» принадлежит ей же. Они танцуют с широкими улыбками, в мини-юбках и блестящих кроп-топах… под мой трек. И вроде бы я должен понимать, что трек завирусился на всех возможных площадках, но отчего-то мне хочется верить, что она сделала это специально. Хотя, судя по нашей последней встрече, эта девушка меня горячо ненавидит. Хеллоуин прошел из рук вон плохо. После того как Полин в очередной раз разбила мне сердце, я напился и пообещал себе больше никогда не возвращаться в Париж. Если кратко, я полный придурок. Ревность… удушающее, жгучее чувство. В тот момент оно перечеркнуло все мое здравомыслие. У нее есть парень… Все еще не могу это переварить… Следующие четыре дня я провел за компьютером. Сводил биты и писал тексты песен. Серж был удивлен резкому скачку моей продуктивности. Думал, что все это связано с крупным контрактом, который ждал нас. Мне же надо было излить душу. Какая ирония судьбы: Полин танцует под первый трек, который я начал собирать в тот вечер, когда она сказала, что даже не прочитала мое письмо. Никогда больше не появляйся в моей жизни… А чего я ожидал? Я ожидал, что мои чувства будут взаимны. Полный идиот. И вот я в холодной, все еще заснеженной Москве. Мчусь со своего выступления по Кутузовскому проспекту и наслаждаюсь пустыми дорогами, пока мой водитель Юджин – в России просто Женя – пытается что-то сказать на ломаном английском. – Хорошо? – спрашивает он так, будто я его понимаю. В таких случаях мне всегда хочется в рифму ответить: «Шоколя шо!»[4] Тем более в такую погоду кто откажется от горячего шоколада? Но я даже не уточняю, что именно ему нужно. Просто киваю. Я устал после выступления. В клубе «FLAVA» всегда много народу, и публика заряжает, но вот после… я словно выжатый лимон. Кутуза, как называют ее местные, абсолютно пуста. Пустое пятиполосное асфальтовое поле. Какая же она огромная! Можно ли когда-нибудь привыкнуть к этим масштабам? Впереди по центру горит Триумфальная арка, слабое напоминание о моем родном городе. Нет, она не такая же грандиозная, но тоже красивая. И вся в снегу. Снег валит на дорогу, и огромные фонари подсвечивают его падение. Он блестит, как волшебная пыль пикси, и выглядит это завораживающе красиво. Женя начинает набирать скорость и несется по пустой дороге, нарушая все правила. Видимо, он спешит и поэтому спросил меня, не против ли я погонять. Нет, не против. В Москве такие расстояния, что порой я не прочь полетать и на вертолете. Расстояния, масштабы – первое, что пришло мне в голову, когда я прибыл в этот необъятный город. Все такое большое, массивное. Я понял всю сущность русской души в первые пять минут пребывания. Всю щедрость этих людей. У русских есть где размахнуться. Нет видимых границ и ограничений. В наш первый день мы с Сержем переглянулись, и если в глубине его глаз я увидел отголоски страха, то на меня атмосфера города и его масштаб повлияли иначе. Я будто очнулся после долгого сна. Меня окутал свежий поток энергии. Казалось, что мне море по колено, и необъяснимое чувство, что возможно все на свете, навсегда поселилось в моем сердце. Вот так на меня подействовала Москва. В кармане джинсов вибрирует телефон, и я кое-как выуживаю его. Серж. Конечно, кто еще может вспомнить про меня в три часа ночи? – Да. – Я со встречи. Они очень хотели продлить контракт, – вместо приветствия выпаливает он. – У тебя бешеные показатели, в одном только «тик-токе» трек использовали свыше… Да. В «тик-токе» его точно использовали. Как же мне попалось видео с ней? Романтик скажет: «Это судьба». А алгоритмы соцсети скажут: «Оставь эти мысли для лузеров». Серж входит во вкус и начинает перечислять статистические данные. Я убираю телефон от уха и просто наслаждаюсь красивым ночным городом. Мы практически доехали до Москва-Сити – огромных стеклянных небоскребов разных форм и размеров. Я как-то подписывал в одном из здешних офисов контракт на рекламу шампуня. Серж до сих пор шутит, что хоть где-то пригодились мои кудри. Здания красиво сверкают в ночи, но свет на этажах практически не горит. Хоть и говорят, что Москва никогда не спит, но ночами она все же дремлет. На дорогах мелькают редкие машины, и чаще всего с надписью «Яндекс Такси». Развозят столичных жителей по домам. – Ты слышишь меня?! – кричит на том конце линии Серж. – Будем в итоге продлевать контракт? Прежде чем принять решение, он хотел выслушать их условия. Серж стал моим агентом. Кто-то считает, что, найдя меня, он выиграл в лотерею. Я же считаю, что никогда бы не оказался там, где я есть, без его веры и усилий. Мне часто твердят про талант… Так вот, в нашем мире однодневных знаменитостей сложно достичь чего-либо посредством одного лишь таланта. У тебя должна появиться возможность быть услышанным. Серж подарил ее мне. – Ты гонишь? Какой, к черту, контракт! Они же грабят нас! – возмущается он в трубку. – Конечно, сейчас они готовы выплачивать совсем другое вознаграждение, но я понял, что они нам вообще не нужны! Они не предлагают ничего нового для развития нашего бренда. Топтаться на месте? Никогда! Короче. Мы выжали из их клуба и лейбла все, что могли. Дальше сами! Как там говорил Базз Лайтер?[5] «Бесконечность не предел!» – В каком смысле грабят? У нас с тобой что, недостаточно денег? – ехидничаю я. – А могло бы быть и больше, – безапелляционно сообщает друг. – И поверь, будет! Нам нужен новый хит. Нельзя расслабляться. Есть какие-нибудь наброски? Я молчу, а Серж продолжает: – Сейчас нельзя останавливаться. Приезжай в студию, и обмозгуем варианты. Что думаешь?