Манеры у райского Генриха были далеко не аристократическими. Он важно разгуливал прямо по столу, не стесняясь клевать то, что ему пришлось по нраву. Супом он не интересовался, зато принялся уничтожать поданные к супу сухарики. И треск стоял такой, что Сашенька боялась, что другие посетители услышат и прибегут. К счастью, лиса с Генрихом быстро утолили свой аппетит и вернулись на свои привычные места. Она на плечи Акулины, а он на ее шляпу. И ловко притворились там воротником и просто перьями. Но невзирая на все эти чудеса, Саша не забывала и о деле. Ее интересовала подноготная Яго. И в первую очередь его склонность к преступным деяниям. Акулина как раз доедала крем-суп из брокколи со сливками, который ей великодушно оставили лиса и Генрих, но откликнулась на вопрос: – Увы, да! Вынуждена признать, что этот попугай не поддается исправлению. Я терпела его выходки долго, может быть, слишком долго. Яго, или как я его звала Бармалейка, умеет быть таким милым. И он несколько раз приносил мне гостинцы. Конечно, он их воровал, я понимаю, но ведь он это делал ради меня. И если бы дело касалось меня одной, то терпела бы и дальше. Но он повадился воровать у моих соседей. Понимаешь, в чем проблема? Сначала Бармалей воровал у них фрукты, конфеты и орехи, потом всякие мелочи и одежду. А соседи по некоторым причинам и так меня недолюбливали. Конечно, они придиры! То запах им какой-то не такой из моей квартиры идет, конюшней пахнет. А как, по их мнению, должен пахнуть настоящий шотландский пони? Фиалками, что ли? – У вас дома живет пони? – Жил. Теперь я спровадила его на конюшню. Но соседям все равно все не нравится. Запаха не стало, так шумно им. Но ведь, когда цесарке хочется излить свою душу, она ведь у соседей разрешения спрашивать не будет. Ей надо высказаться, а я не могу ей мешать в этом. Поэтому сначала я старалась не обращать внимания на жалобы соседей. Знала, какие они склочные люди! С них сталось бы придумать напраслину на бедного попугая! Но когда своими глазами увидела, как мой Бармалей улетает из окна соседской квартиры с жемчужным ожерельем соседки на своей шее, терпение мое лопнуло. Я поняла, что присутствие Бармалея может стать угрозой для остальных моих питомцев, которых уже в ту пору насчитывалось немало. Поэтому я дала объявление, и почти сразу же у меня его забрали. Но я честно предупредила новых владельцев Бармалея об особенностях поведения птицы. Они заверили меня, что с этим проблем не возникнет. Живут они за городом, а в соседях у них исключительно подлые гады и низкие твари, с которыми они успели изрядно пересобачиться за это время. Так что если попугай примется воровать у их соседей, то его хозяева будут этому только рады. – И вы отдали попугая таким людям? Сашенька была возмущена. И где ответственность? Вместо того чтобы всячески ограждать попугая от его воровских наклонностей, исправлять, вразумлять и объяснять, насколько это плохо, прежние хозяева Яго либо смотрели сквозь пальцы на его проделки, либо вовсе поощряли его! Неудивительно, что Яго вырос таким отъявленным проходимцем. Впрочем, основной груз ответственности лежал на том первом хозяине, к которому Яго попал невинным птенчиком и которого Сашеньке теперь очень хотелось разыскать просто для того, чтобы взглянуть этому человеку в глаза. Увы, в этом вопросе Акулина ничем не могла ей помочь. Ей самой довелось купить Яго на Птичьем рынке. Казалось, это тупик, но Акулина обмолвилась, что купила птицу у человека, который стоял там каждые выходные. Акулина была завсегдатаем рынка и частенько видела там этого продавца. По ее словам, этого человека отличало гуманное отношение к своим питомцам, а также внимательное и вдумчивое отношение к их будущим хозяевам. Он не гнался за большой выгодой, а стремился пристроить птицу в надежные руки. – Он бывает на рынке каждые выходные. Ходит туда, как на работу. Так что был шанс найти продавца и спросить, где он, в свою очередь, взял Яго и как попугай вел себя до того, как попал к Акулине. – Хотя что-то мне подсказывает, что и у того владельца Яго вел себя не лучше. И казалось, что участь попугая решена. Оставаться в их квартире он не может. Но Сашеньке внезапно стало жалко попугая. Все его гонят, все его проклинают, обзывают хулиганом и вором. А ведь Яго совсем не виноват. Он всего лишь бедная невинная птица, жертва неправильного воспитания. – Яго попал птенчиком в дурные руки, – объясняла она вечером родителям. – Он не мог сам освоить все эти трюки с кражами чужих вещей, открыванием замков и прочими пакостями. Его кто-то всему этому научил. И мама с папой ее неожиданно поддержали: – И я бы хотела видеть того человека, который это сделал. – Уж я бы ему сказал!.. Но то ли Яго не уловил их добрых намерений, не почувствовал, что настроение его хозяев изменилось в его пользу, только весь вечер он просидел в своей клетке мрачный и нахохлившийся, почти не ел и ни с кем не разговаривал. А утром, когда Сашенька встала, чтобы проверить, как там настроение у попугая, она обнаружила его клетку пустой. – Мама! Папа! Где Яго? – А где? – Его нет! Ни папа, ни мама, ни сама Сашенька не могли сказать, куда исчез Яго. Это была какая-то загадка. И дела не облегчали следы мужской обуви, которые обнаружились на полу возле опустевшей клетки. Ни у мамы, ни у Сашеньки, ни даже у папы не было обуви такого размера. Мама сразу же схватилась за голову: – К нам ночью кто-то приходил! Кто-то с ботинками сорок пятого размера! Огромный и ужасный! – На полу следы от обуви сорок пятого и сорок шестого размеров, – сказала Сашенька. – У нас ночью было двое гостей. Один в ботинках на плоской подошве, почти без рисунка. Второй в кроссовках. Папа долго разглядывал следы, потом предположил, что их могли оставить водопроводчики, которые приходили починить кран в ванной комнате на прошлой неделе. Это его предположение до крайности возмутило маму. – Ты полагаешь, что я неделями не делаю влажной уборки в квартире? Но это не так! А возле клетки Яго мы с Сашей моем по два или даже три раза в день, потому что это какая-то свинья, а не попугай. Но тут мама вспомнила, что «свинья» исчезла, кинула виноватый взгляд на пустую клетку и поспешила на кухню, чтобы выпить кофе и успокоить свои нервы. Про нервы мужа и дочери она старалась не вспоминать. И Саша подтвердила слова мамы: – Я сама лично протирала пол возле клетки Яго вчера вечером. Никаких следов тут не было, а был совершенно чистый пол. И папа с Сашенькой продолжили разглядывать следы. Они их даже сфотографировали. А потом папа предложил обратиться в полицию. – Я позвоню Юре! – обрадовалась Сашенька. – Он поможет! К сожалению, Юрий был на дежурстве, приехать никак не мог. Но он попросил двух своих коллег приехать и посмотреть, что там с опустевшей клеткой и следами на полу. Полицейские появились всего через несколько минут, благо находились в соседнем доме. Они подозрительно посмотрели на клетку, а Сашенька не менее подозрительно изучала их собственные следы. На одном из оперов были ботинки на гладкой подошве, на другом кроссовки. И размер был примерно тем же самым, так что у Сашеньки даже закрались нехорошие мысли насчет этих двоих, особенно после того, как они обследовали входную дверь и заявили, что ее никто не вскрывал. – Следов насильственного проникновения в дом нет. Видимо, у злоумышленников были ключи от всех замков. Кто-нибудь в последнее время ключей не терял? – Если и теряли, то немедленно меняли замки. – Тогда другой вариант, кто-то мог впустить ночных гостей. Кто-то из членов вашей семьи. – Никто не впускал! – Тогда вы могли по рассеянности оставить входную дверь на ночь открытой. Папа вздохнул и покачал головой. Он не стал говорить полицейским, что дверь мог оставить открытой и сам Яго. И удрать из клетки он тоже запросто мог самостоятельно. Попугай уже неоднократно проделывал такой трюк. Удирал из клетки, удирал из дома, да еще и Диню с собой прихватывал, попутно обучая наивного пса всяким воровским примочкам. Все это могло быть. Но это никак не объясняло появления чужих следов возле клетки Яго. И самое главное, что тревожило семью Саши сильней всего, куда бы ни отправлялся в своих странствиях лихой попугай, но пропустить время трапезы он не мог. Время завтрака, обеда или ужина было для него священным, в эти часы он обязательно находился в доме. И чтобы запоздать к завтраку, такого с ним еще ни разу не случалось. – Он попал в беду! – И это факт! В тот же день Сашенька с папой отправились на Полюстровский рынок, а в просторечии Кондрашку, где торговали домашними животными, птичками, рыбками и прочим, включая игуан, куриц, кроликов и поросят морских свинок. Когда стало ясно, что Яго покинул их и возвращаться не собирается, все члены семьи почувствовали угрызения совести. – Мы загнобили бедную птицу! – Простить себе не могу, что мы были так жестоки к нему. – Надо его найти. – Найти, попросить прощения и вернуть назад! Рассуждали они примерно так. К кому мог отправиться Яго? Скорей всего, он подался в знакомые места, а конкретно, к кому-то из своих бывших хозяев. Сашенька позвонила Акулине, а ее папа своему бывшему начальнику. Но эти владельцы Яго утверждали, что у них попугай не появлялся. Зато Акулина сказала странную вещь: – Я вспомнила, что пару дней назад ко мне приходили какие-то люди, которые спрашивали у меня про малыша Бармалея. Что характерно, все владельцы давали Яго прозвища, которые между собой перекликались. Так начальник папы звал попугая Бандитом, Акулина называла его Бармалеем, а тот продавец, который ей продал попугая, называл его Пиратом. – И что вы им сказали? – Разумеется, правду. Я всегда говорю людям правду. – Это похвально. – Это необходимость, – призналась Акулина. – Память у меня совсем дырявая, если буду врать, то обязательно запутаюсь в собственной лжи и попадусь. А это же стыдно? – Стыдно. – Вот и приходится говорить людям правду, одну только правду и ничего, кроме правды. Папа, который поговорил со своим начальником, тоже упомянул факт, что тому звонили какие-то люди и интересовались, живет ли у него попугай по описанию в точности как их Яго. – И твой бывший начальник назвал им наш адрес? – Нет, он этого не сделал. Но сам начальник с семьей сейчас находится в другой стране, в доме проживает прислуга. Но он не может поручиться за прислугу, которой в доме немало. – Он может позвонить прислуге? – Не нужно, она сама ему звонила вчера вечером. Оказалось, что в дом, где жил Яго до того, как переселиться к Сашеньке, приходили какие-то двое мужчин. Они представились службой санитарного контроля и говорили, что должны изъять попугая, больного редкой тропической болезнью, вирус которой передается от птиц к людям. – Эти люди утверждали, что попугай смертельно опасен, контактировать с ним даже взрослому здоровому человеку нельзя. А уж для детей этот вирус и вообще представляет настоящую угрозу. Горничная, на чье попечение был оставлен дом, страшно перепугалась, потому что живет в доме вместе со своей семьей – мужем и двумя ребятишками. И хотя детям запрещено заходить на хозяйскую половину, все равно горничная жутко испугалась за своих малышей. Стала выяснять, как долго держится вирус, если птица уже исчезла. И проговорилась, что попугая забрал я. – Она тебя знала? – Ну, не лично меня, но она знала, что я сотрудник фирмы ее хозяина, описала, как я выгляжу. Думаю, что выяснить мое имя для этих людей не составило труда. – Но к нам они пока что не приходили. – Не приходили, верно. Но ведь и Яго тоже исчез.