— Как насчет последней воли и завещания? — Может быть. — Смертный приговор. — Что? — воскликнула Аннабель. — Что ты имеешь в виду. Феликс нахмурился, видя ее смятение. — Извини, Аннабель. Но она сказала, что она должна была подписать бумаги, прежде чем она ушла. — Да, — ответила Даветт медленно. — Куда вы отправились? Даветт остановилась, посмотрела на Джека Кроу. Джек кивнул и ответил за нее. — … в Калифорнию. — Да, — сказала Даветт. — Да, — повторил Джек. — Это было ночью, когда ты пришла… — Убить вас. Да. — Она опустила взгляд, посмотрела на него снизу вверх. — Я сожалею, Джек. Он покивал головой. — Не твоя вина. Сколько вам на это понадобилось? — Три дня. — Ты вела? — Да. Почти без остановок. Мы только однажды остановились потому, что я так устала… Она не могла держать глаза открытыми, но было еще слишком светло, чтобы Росс смог покинуть багажник и сказать ей, что все в порядке для остановки. Но она должна была остановиться. Ей пришлось. Поэтому она, где-то в Аризоне, остановилась. В тени. Она потянулась и прилегла на секунду, чтобы «отдохнуть своими глазами». Когда она проснулась, было темно и Росс встряхивал ее, чтобы продолжать движение и пара в кабриолете Камаро, припарковавшаяся рядом с ними на стоянке, была мертва и высосана, труп с вяло открытым ртом, свешивался со стороны открытой дверцы водителя. Она с ревом вылетела назад на шоссе и, только потом, Росс начал говорить. О вампирском бытии, о неприятностях в Далласе с белым гигантом. Что-то о вторжении на территорию другого монстра без разрешения, что-то еще о том, чтобы добраться до него, как только он разберется с этим человеком, — Кроу. Даветт все еще не понимала, кто такой Кроу, и почему они хотели его убить. И она видела так много убийств, ужасных беспощадных убийств, уже, что ей было трудно беспокоится о ком-то в частности. Каждую ночь кто-то умирал. Имена не имели значения. Не было больше никаких деталей. Росс всегда держал все в тайне от нее, но его желание взять ее с собой в эту поездку, внезапно оттолкнуло ее. Она не хотела слышать. Она не хотела знать. Она не хотела… ничего. Она даже не хотела умирать. Она слишком устала. Она подумала об этом, подумала о том, чтобы остановить машину в каком-нибудь маленьком городке, зайти в аптеку и получить снотворные и может быть немного водки (а может и много) чтобы запить их. Но даже это было слишком хлопотно. Слишком оцепенелая. Слишком потерянная. Так уставшая. И затем, незадолго до рассвета, на последнем отрезке путешествия, вверх по U.S. 1 вдоль северного побережья Калифорнии, он наконец привлек ее внимание. Она наконец поняла, почему он рассказывал ей так много. Этот человек, Кроу, был не простым человеком. Он был не просто еще одной жертвой или игрушкой. Он был больше. Гораздо больше. Просто человек, но очень сильный. Он убивал вампиров. И эта мысль, что существовал кто-то, не только не поддерживавший их, но боровшийся с ними и побеждавший…! Это ошеломило ее, это заставило бурлить ее кровь и вдохнуло сил в ее душу. Она почувствовала волнение, где-то глубоко внутри и она потянулась за этим, потянулась глубоко внутрь, пока не ухватила это и опознала это и… и это вернуло ее самой себе. Ее, что была когда-то, которой так давно не было. И тут она вспомнила, что этого человека, этого Кроу, собирались умертвить, тоже, и она пытается скрыть это от всех. Потому что он умрет. Вы не можете остановить этих монстров. Поэтому она пошла дальше и выслушала его план и сделала то, что ей было сказано, принарядилась и одела на себя Личину Репортера и поправила свою экстра чистую одежду и подошла к большому особняку на хребте Пеббл Бич и постучала в парадную дверь. И она встретила их и она понравилась им и она отказалась заметить, что она понравилась им и она подтвердила, что этого человека, Кроу, Джека Кроу, как оказалось, не будет до следующего дня и она вернулась и рассказала Россу и он был в ярости и подумывал об убийстве их всех, всех оставшихся в доме, прежде чем Кроу вернется, но… Но он не мог позволить себе спугнуть Кроу. Он не мог позволить себе снова потерпеть неудачу. Но он не ушел. Незадолго до рассвета он закрылся в багажнике арендованной машины и опечатал печатью, которую он придумал, и никто не мог взломать багажник, пока он один. И она прилегла на переднее сиденье и заснула, ожидая, что ей придется помочь ему питаться следующей ночью. Но затем… ну ничего, ничего реального. Проехавшая мимо нее машина Кроу разбудила ее, и когда она проснулась, она проснулась, уже четвертый день не будучи укушенной и порабощенной и, может быть, просто может быть, она обладала какой-то экстра силой и волей и спрятавшейся вопиющей надеждой… Поэтому она сразу вышла из машины и подошла, чтобы встретить этого дурака, который думал, что он может остановить зло с помощью своей пьяной маленькой банды и… И она познакомилась с ним, и он был, да, особенным, но не настолько особенным — никто не был бы достаточно особенным для этой работы. И она сыграла репортера, и он проводил ее через эти пустые комнаты своих мертвых товарищей — их было семеро? Да, семеро, настолько безумных, чтобы следовать за ним — и он поведал ей их истории и это были прекрасные истории… И потом он сказал, что они уезжают и спросил, хочет ли она поехать и потом она услышала эту музыку внизу, ну, она… Она просто откликнулась. Она сделала это. Она не знала, откуда у нее взялся такой захватывающий кураж. Но она подозревала музыку. — Что это была за музыка, звучавшая внизу? — спросила она Джека внезапно. — Внизу? Внизу, когда? — Когда мы были в Калифорнии и ты предложил мне лететь с тобой? Джек нахмурился. — O. Когда мы были в зоопарке… Это был Стиви Рэй Вон. Техасский рок-н-ролл. И она улыбнулась. — Да! Рок-н-ролл. Это оно! Кот, вместе с другими, обнаружили, что сами заулыбались от ее улыбки. Потому, что это была ее первая улыбка за столько времени. Но… — Но я этого не понимаю. Какая музыка должна что-то делать? Ты не любишь рок-н-ролл? И она рассмеялась. Она правда рассмеялась. — Я люблю его. Но Росс ненавидел его. Все вампиры ненавидят рок-н-ролл. — Ты шутишь. — Нет, — хихикнула она, выпрямляясь. — Он сказал мне во время этой поездки. Все вампиры ненавидят его. — Что им нравится? — спросил Кирк. — Опера, — ответила Даветт. — Все разновидности оперы. — Дела, — пробормотал Отец Адам и все они обернулись и улыбнулись ему. — Итак, — закончил Джек. — Это был конец. Ты просто… сбежала. Когда ты услышала эту музыку, ты просто… — Я только и сделала это. Я не думала об этом. Я просто ушла. — И это все? Она вздохнула, посмотрела на него. — Это все. И на мгновение стало тихо, пока они раздумывали об этом, об этом ласковом золотом человечке, которую превратили в рабыню и свинью, обо всем, чем она была, и всем, что она потеряла, и всем, что было сделано с ней и…