И Юля двинулась к забору, за которым какое-то время назад исчез Ефим. Саша последовал за ней, думая о том, что определенно Ирина обладала нешуточной харизмой, как она сама, так и ее дом являлись точкой притяжения для большого количества людей. Ефима они увидели сразу же, едва преодолели хлипкую преграду, которую представлял из себя забор на участке Ирины. Краевед сидел вовсе не в засаде, он был уже в самом доме за накрытым столом. Оставалось лишь недоумевать, почему он не зашел через ворота. Но возможно, Ефим подозревал, что у его подруги могут быть «гости», сталкиваться с которыми ему не хотелось. Вот он и зашел с тыла, чтобы предварительно выяснить, чиста ли дорога. Сама Ирина также вскоре обнаружилась. Она сидела у себя на кухне и попивала чай с шоколадными конфетами, которые то и дело брала из большой коробки, стоящей перед ней на столе. Кроме того, на столе имелся нарядный тортик, украшенный кремовыми розами. А настоящие розы стояли тут же на столе в огромной хрустальной вазе. При виде этих роз Саша нахмурился. Где-то он уже видел похожие цветы. Какое-то время друзьям казалось, что сцена чаепития в доме имеет самый романтический настрой и разговор у Ирины с Ефимом ведется самый мирный. Но потом они поняли, что за все время Ефим ни разу не отпил из стоящей перед ним чашки. Да и конфеты, торт и цветы явно принесены кем-то другим, потому что Ефим отправлялся ночью к своей знакомой с пустыми руками, если не считать весел. Затем картина и вовсе резко изменилась. Внезапно Ирина отодвинула от себя чашку, вскочила на ноги и со злобой уставилась на Ефима. Тот, в свою очередь, тоже вскочил на ноги. Судя по губам, оба о чем-то возбужденно разговаривали, но суть разговора друзья уловить не могли. До них доносились лишь отдельные реплики, связать воедино которые не получалось. – Ты!.. – Пошел!.. – Нет, ты должна… – Уйди!.. Ссора разгоралась, Ирина схватила со стола чашку, словно собираясь метнуть ее в своего гостя. Но потом одумалась, чашка была красивой, с позолотой и яркими цветами. Ирина поставила ее обратно на стол, взяла какую-то невзрачную миску, ее и швырнула в сторону Ефима. Тот увернулся, но недостаточно быстро, миска задела его по плечу, отлетела в сторону и там разбилась. Юля возмутилась: – Что она себе позволяет! Она может его поранить! Девушка была так возмущена, что того и гляди полезет разбираться. Станет на защиту Ефима, закроет его тщедушное тело своим девичьим. Но так же внезапно, как вспылила, Ирина сменила гнев на милость. Она поманила Ефима к себе, обняла его, дружески взъерошила у него на голове волосы, погладила бородку и даже чмокнула в щеку. Потом они о чем-то поворковали, что было друзьям уже совершенно не слышно. Но дело принимало совсем иной оборот, эти двое о чем-то договорились, потому что начали куда-то собираться, надевая куртки. На какое-то время Ирина отлучилась, оставив Ефима одного. Из своей спальни она кому-то позвонила, потом вернулась к Ефиму и продолжила переобуваться в уличную обувь. – Куда это они? – снова разволновалась Юля. – Сидели бы уж дома, ночь на дворе! Ефим совсем не заботится о своем здоровье. – Зато ты о нем заботишься получше его мамочки! Но Юля не обратила внимания на эту реплику. Между тем свет в доме погас, а спустя минуту на крыльце появились и Ефим с Ириной. – Я все тебе покажу, дурачок, – ласково ворковала женщина. – И ты сам убедишься, что волноваться решительно не о чем. И она смеялась, прижимаясь всем телом к своему спутнику. Заигрывала, как понял Саша. Юля же смотрела вслед этим двоим весьма хмуро. Ей происходящее совсем не нравилось. Вообще-то не нравилось оно и Саше, но совсем по другой причине, нежели Юле. – Что будем делать? – Ну что… за ними пойдем! Что нам с тобой еще остается! Парочка отправилась к пирсу, возле которого Ефим оставил свою лодку. Тут ему вновь пришлось сесть на весла. Теперь грести было в два раза труднее, ведь вес лодки увеличился. А что же Юля с Сашей? Увы, их корабль совсем сдулся. В прямом и переносном смысле этого слова. Воздух вышел, и вся левая половина скукожилась. – Повезло, – пробормотал Саша, уже представляя, как они с Юлей бултыхаются в холодной водичке, пытаясь отцепить от себя липнущие к ним стебли водяных цветов и скользкие водоросли. – Повезло, что сейчас. – Что же нам делать? – Ничего. Плыть за ними не на чем. Юля очень огорчилась. – Никуда Ефим не денется, – пытался утешить ее Саша. – Поплавает и вернется. – Нет уж! Поплывем на нашей долбленке. – На чем? – удивился Саша. – Пошли. Притащим! Долбленка нашлась в кустах. Это было неуклюжее сооружение, отдаленно похожее на катамаран. Она стояла тут без всякой привязи, вряд ли кому-то могло прийти в голову позаимствовать это творение рук человеческих. – И оно… она плавает? – Без сомнения. Очень даже шибко идет. Саша все-таки сомневался. Суденышко, которое Юля называла «долбленкой», выглядело как-то очень уж… неприглядно. – Откуда оно тут? – Мы с детьми развлекались. Пока вытаскивали долбленку, Саша имел возможность ее рассмотреть. Видимо, взрослые взяли два бревна, середину частично выжгли, частично выдолбили, концы с двух сторон заострили, получилось что-то вроде двух каноэ, соединенных между собой короткой доской. – Очень оно неустойчивое каждое в отдельности получилось, но мы соединили два бревна перекладиной, получилось что-то вроде катамарана. На нем можно плыть без опаски. Садись. – Тут вода. – Ну, подтекает чуток, – равнодушно согласилась Юля. – Не первый год тут стоит, рассохлось чуток. Не беда, там банка была, будем ею вычерпывать. Саша хотел возразить, потом вспомнил, на каком плавсредстве они приплыли сюда, и замолчал. Надувная «Испаньола», добытая Сашей и быстро давшая течь, была еще более ненадежным суденышком, но Юля поплыла на ней, даже не пикнув. Совместными усилиями им удалось спустить долбленку на воду. Пригодились позаимствованные Сашей весла. С их помощью импровизированное судно удалось сдвинуть с места. Когда оно набрало ход, Саша был вынужден признать, что идет оно даже быстрей, чем почившая «Испаньола», а уж по части управления и вовсе не имеет с ней никакого сравнения. – Мы их скоро нагоним. Одно было плохо, вода на дне лодки собиралась быстро. Юля с родственниками рассчитывали вес на своих маленьких племянников, для которых и строилось это потешное суденышко. А когда в него сели двое взрослых людей, долбленка погрузилась в воду почти до самых бортов. Малейшая волна – и на дне уже плескалась вода. Много времени приходилось тратить на то, чтобы вычерпать воду, чем Юля с Сашей занимались поочередно. Поочередно же они и гребли, отчего их судно двигалось не ровно по прямой, а зигзагом. Вправо-влево, вправо-влево. – Мне кажется, я знаю, куда они плывут. Хотят причалить у старой мельницы. А оттуда до Борков еще километров пять по лесной дороге или пару километров, если напрямик через лес пешком. Но когда Юля с Сашей выбрались на берег у мельницы, лодка была, а Ирины с Ефимом не наблюдалось. Друзья постояли, прислушиваясь. Ни звука не донеслось до них. – Куда же они делись? – Пойдем, посмотрим под мельницей, – предложил Саша. – Там есть что-то вроде хранилища. Саша не знал, отчего у него мурашки бегут по коже. То ли от холода, то ли от чего-то другого. Он предпочитал думать, что от холода, все-таки они довольно сильно промокли после путешествия по воде на суденышках, очень мало для этого предназначенных. Но когда они подошли к мельнице, то увидели Ирину. Она тоже их увидела. На мгновение она смутилась, потом замахала руками. – Помогите! Дверь захлопнулась, Фиму придавило! Юля встрепенулась. – Фиму! Придавило! И прежде чем Саша успел ее схватить, ринулась бежать на помощь краеведу. – Где? Где? – Вон там! Ирина выглядела изрядно перепуганной. – Как хорошо, что вы пришли, – твердила она. – Я прямо не знала, что мне и делать. Дверь открылась, а потом вдруг – бац! Захлопнулась! А Фима остался внутри. Но втроем мы его живо вытащим. А как вы тут очутились? – Гуляли. – Ах, гуляли… Тон у Ирины был странный. Она явно не поверила в безобидность их прогулки. Но как бы там ни было, она прошла вместе с ними к двери. Замка на двери не было. И когда Саша потянул за дверь, она открылась довольно легко. – Надо же! – изумилась Ира. – А у меня никак не получалось. Вот что значит – мужские руки!