Но вместо этого Сергей допил пиво (хорошо хоть, осталось всего на пару глотков) и рассказал о том, как ромеи колотились о стены Самкерца, пока хузары не вышвырнули их на ту сторону пролива. В финале он изобразил в лицах унижение гордого ромейского хёвдинга (так он перевел на нурманский звание «друнгарий»), превратив сдачу города хузарам в победу варяжской дипломатии над ромейской. Да, собственно, так оно и было. Всё же просто. Кто вернулся домой с добычей, тот и герой. А кто не вернулся… Тот тоже герой, но уже не в этом мире. Закончил… И поймал взгляд хёвдингова дяди. Вандиль Крепкая Сеть сидел во главе стола справа от своего племянника Тови. Не самое почетное место. Самое занял Геллир-ярл лично. Справа от ярла – Тови-хёвдинг. Слева – ярлов кормчий Оттар Рыбак, тощий сутулый нурман почти двухметрового роста. Этот, пожалуй, мог бы потягаться с кем-нибудь из хускарлов Тови. От Крепкой Сети Сергея отделяло только два человека, одним из которых был Дёрруд. И выражение лица Вандиля Крепкой Сети Сергею не понравилось. Дан глядел на него совсем не так, как смотрят на паренька, только что сумевшего привлечь внимание десятков взрослых и суровых дяденек. Дядя хёвдинга взирал на Сергея с той грустью, с которой хозяин глядит на породистого жеребчика-трехлетку, ухитрившегося сломать ногу в первом же боевом походе. Чуйка матерого воеводы подсказывала: хочешь жить – беги. Но пришлось потерпеть. Только минут через десять Сергей выбрался из-за стола (никто ему не препятствовал), чтобы избавиться от излишков жидкости. Вот только обратно не вернулся. Решил понаблюдать за пиром со стороны, с пригорка. И от того, что Сергей увидел, его подозрения превратились в уверенность. Во-первых, нурманы Геллира и нурманы Тови не смешивались. Каждая команда – за своей веткой выстроившихся подковой столов. Это неправильно. Совместные попойки как раз и предназначены для налаживания связей и сплачивания коллектива. И вожди за этим обычно следят. Но не эти и не сейчас. Между собой общаются, да. Причем в основном говорит Геллир. Тови лишь слушает, кивает время от времени. Во-вторых, за эти пару часов никто из данов не напился до потери соображения. Включая молодежь, для которой напиться на халяву – абсолютная норма. В-третьих… В-третьих, Сергей вдруг очень ясно осознал, что должно случиться. Подозрения превратились в уверенность. Может, поэтому Дёрруд Убийца не стал его убивать? Чтобы не торопить события? Так или иначе, но Сергею надо принять решение. Собственно, оно теперь единственное. Вернуться в городок, забрать Машега с Марвой и – в лес. Нурманский ярл ему такой же чужой, как и хёвдинг данов. Это их разборки, вот пусть и разбираются. А к тому времени, когда всё закончится, Сергей, Машег и Марва будут достаточно далеко, чтобы группы зачистки, которые даны наверняка отправят на поиски беглецов, их не догнали. Жаль, что не будет «попутки» к Белозеру. Зато живы останутся. И весть князю принесут о данах-разбойниках. Сергей уже почти решился, когда в планы вмешалась природа. Пошел дождь. Вообще-то водичка с неба северян не особо смущает. Тем более и стрелы в дождь совсем плохо летят. И кушать под дождем хоть неудобно, но тоже можно. Однако Тови решил воспользоваться поводом. – Пойдем под крышу, ярл! – громогласно заявил он, поднимаясь. – Надеюсь, у здешних бондов найдется годный для пиршества дом? Геллир тоже встал. Но с ответом медлил. Сергей понимал: ему не хочется пускать волков в овчарню. Наверняка тоже рассматривал вариант: запереться в городе и отбиваться из-за стен. Да, в этом случае Геллир рисковал потерять драккар, но если их убьют, корабль и так достанется данам. А за стенами хоть какой-то шанс отбиться от вдвое превосходящего противника. – Это не мои бонды, – буркнул он наконец. – Я не могу им приказывать. – Еще как можешь! – возразил Тови. – Или ты не человек их конунга? Да ведь и мы тоже люди твоего конунга. Или ты нас больше не зовешь? Последняя фраза прозвучала угрозой. Теперь уже стояли не только вожди, но и большинство воинов с обеих сторон. И Сергею сверху было очень хорошо видно, на чьей стороне сила. Атмосфера накалилась так, что дождю точно не охладить. Оружие пока оставалось в ножнах и чехлах, но – пока. – Так что ты скажешь, ярл? Найдется ли внутри стен этого гарда[6] что-то подходящее для таких, как мы? «Он впустит данов в Заугло, – подумал Сергей. – Без вариантов. Потому что Тови готов драться, а Геллир – нет». Желающий уклониться всегда слабее того, кто готов идти до конца. Особенно если он и впрямь слабее. Сергей глянул в сторону городка. Его ворота приоткрыты. Да, собственно, это не имело значения. Будь они затворены, горожане открыли бы их по приказу княжьего воеводы, коим числился Геллир. Княжий воевода – опора и защита. Будь на месте Геллира один из сыновей Стемида, он защитил бы город даже ценой своей дружины. Во всяком случае, попытался бы. Геллир – не станет. Он охотно пожертвует Заугло, если даны этим удовольствуются. А они – могут. Потому что сражаться с Геллиром – терять людей. А зачем умирать, если добыча и так выйдет немалая и за нее даже драться не придется. – Подходящее найдется, – мрачно буркнул Геллир. – Мы идем в город. Ожидаемо. Только Сергей войдет в город первым. А еще ему больше не надо выбирать, за кого сражаться. Потому что сражения не будет. Будет грабеж и разбой. Так что Сергей со всех ног бросился к воротам. И еле успел. Потому что пара молодых парней как раз взялась их запирать. Не дружинники. Смерды. А еще один, постарше и при оружии – копье, более подходящем для охоты на кабана, чем для боя, – наставил это копье на Сергея. Тот даже меча доставать не стал. Смахнул со лба дождевую воду (надо было шлем надеть, пока волосы не промокли) и поинтересовался: – Что это вы надумали, герои? Зачем ворота запираете? За Кромку собрались? – Дед сказал: нурманы все равно всех убьют, – мрачно сообщил тот, что постарше. – А наместник ваш где? Люди его? – На подворье сидят, – парень сплюнул. – Старшие ходили к нему. Сказал: тут воевода княжий. Он теперь старший. Дед сказал: какой он воевода? Такой же нурман. Со своими заодно будет. – Умный у тебя дед, – отметил Сергей. – А он не сказал, что один нурман вас троих может палкой побить? Причем левой рукой. – А что ж тогда делать? – с тоской проговорил парень. – Куда ни кинь, везде… – Он снова сплюнул. И был прав. Сергей и в этой, и в прошлой жизни не раз дрался с много превосходящим противником. Но здесь и впрямь без шансов. Даже если бы наместник не устранился. Впрочем, выбирать, как именно ты умрешь, уже кое-что. – Зовут как? – спросил он. – Ячменем. – Охотник? – Ну. – А не хочешь, Ячмень, со мной уйти? К Белозеру? Парень помотал головой: – Родня моя здесь. Родню не брошу. Я после деда старший. Жаль. Толковый местный охотник им пригодился бы. Уходя наверх, к дому, где оставил Машега, Сергей оглянулся, увидел мельком в щель, что нурманы уже направляются к городу, а потом щель исчезла, и смерды, пыхтя от напряжения, поставили запорный брус. Сергей покачал головой. Ворота в Заугло хороши. Но не настолько, чтобы через них было невозможно перелезть. У нурманов это займет секунд десять, причем без всяких осадных приблуд. Выстроят живую лестницу – и готово. Но Сергей осознавал: он пока слишком мелкий, чтобы спасать всех. Но спасти своих он, пожалуй, сможет. Вопреки ожиданиям, Машег не трахался, а спал. Местная красотка, которой он еще на рынке глянулся, оказалась рядом. С интересом изучала хузарскую рубаху. Ну да. В здешних краях совсем другие узоры. Марва тоже здесь. Увидела Сергея, зарделась, вскочила. И тут же нахмурилась, потому что Сергей глядел не на нее, а на местную. – Ты чья? – спросил он. – Батюшка мой в княжьих отроках был… И тоже зарделась.