– Ага, я выберу «чупик» и вернусь! – Хорошо. Я подошла к стойке с нарезкой сыров, а мой малыш побежал к кассам и начал выбирать себе конфету среди высыпанных в коробку «Чупа-чупсов». – Чей это ребенок без присмотра?! Он ворует конфеты! – раздался громкий крик стоящей на кассе женщины в подозрительно знакомой норковой шубе. – А, ну, отдай сюда, маленький негодник! Терпеть не могу детей! Нарожали, а воспитывать не хотят! Цепкая рука с хищным маникюром алого цвета отняла у Ярика конфету и бросила ее обратно в корзину. Губки моего ребенка дрогнули, и он громко заревел. Позабыв о майонезе и сыре, я кинулась к сыну. Со всех сторон на нас осуждающе смотрели стоящие в очереди покупатели. – Это мой ребенок! Я разрешила ему взять конфету! – дрожа от негодования, я прижала Ярика к себе. – Следите за собой! Если вы в детстве воровали конфеты, это не значит, что все дети такие! Нахалка ядовито усмехнулась и обернулась. Я потрясенно уставилась на нее – это была Наташа! – Вера?.. какая встреча! – вкрадчиво произнесла она. – Ты знаешь, в детстве у меня было полно конфет. У меня папа начальником на производстве работал, наша семья не нуждалась. – Очень за тебя рада, – буркнула я. Выудила из коробки две конфеты и наклонилась к сыну. – На конфету, малыш. Эта тетя плохо воспитана. Взяла его за руку и повела к своей корзине. – Интересно, как тебе удалось проскочить на собеседовании? – раздалось мне в спину. – К нам в офис не берут сотрудниц с детьми! Я беспечно пожала плечами: – У тебя устаревшая информация. Теперь берут! И пошла дальше по рядам с молочными продуктами. Я крепко держала Ярика за руку, но по спине ползли ледяные мурашки. Что Наташа делает в нашем мини-маркете?! Почему она оказалась в очереди тридцать первого декабря в семь часов вечера?! «Потому что город стоит. Она оставила машину и заскочила в магазин, чтобы купить продукты, как и другие автомобилисты», – тут же нашелся ответ. «Кажется, после новогодних каникул меня ждет скандальное увольнение. Придется снова продавать кофе в павильоне рядом с нашим домом. А на кофе много не заработаешь…» На автомате я положила в корзину две упаковки сыра в нарезке, и мы с Яриком отправились к кассе. К счастью, Наташи уже и след простыл. Но мое праздничное настроение испарилось. «Может, Наташа никому ничего не скажет? К окончанию каникул она забудет о моем существовании. Ведь до нашего отдела обычно никому нет дела», – успокаивала себя я. Забрав покупки, я взяла малыша за руку, и мы вышли на улицу. «Как же, забудет она! Я ей дорогу перешла, любимого начальника из-под носа увела!» – фыркнула с досадой. Снегопад превратился в настоящую метель. Ветер неприятно бил в лицо горстями снега, стоящие в пробке авто агрессивно сигналили друг другу, и мне вдруг показалось, что из доброй новогодней сказки нас с Яриком резко выбросило в злую сказку о Снежной Королеве. * * * К девяти часам вечера мои волосы были уложены в красивую прическу, в шкафу нашлось красное платье-футляр и туфли, стол был сервирован, салаты в хрустальных салатниках ждали своего часа, а снегопад все не заканчивался. Теперь я волновалась по-настоящему. «Что, если Макс не успеет?.. Если на въезде в город тоже пробки?!» Кто-то позвонил в дверь, и в сердце вспыхнула надежда. Я бросилась открывать. – Максим… – и замолчала. – Здравствуйте! С Наступающим! Я курьер из «Детского Мира»! Принес вам железную дорогу! Простите, что так поздно, но там везде пробки. Получите и распишитесь. – Ах, я про нее и забыла… Я быстро поставила подпись и забрала подарок, который утром заказал для Ярика Макс. – Что это, мама?! – с интересом вытягивал шейку мой малыш, а карие глазки сверкали лукавством. – Это от Деда Мороза. – Дед Мороз принес подарок?! Ух, ты! – Да, подарок занесло в наш дом метелью на пару часов раньше. Держи коробку. Я села на диван рядом с сыном, и под новогодний мультик по телевизору мы начали собирать железную дорогу. Вскоре батарейки были вставлены в вагончик, а рельсы аккуратно сложены на полу. Ярик задумчиво посмотрел на меня. – Мама, я больше не хочу, чтобы Дед Мороз вернул мне папу. – Правда? – насторожилась я. – Да. Пусть лучше Макс придет. Мы с ним поиграем в железную дорогу. – Кхм… думаю, Дед Мороз услышит твое желание. – Запустим паровоз? – глазки моего сына горели восторгом. – Давай, – кивнула я. Мы с Яриком спустились на пол и осторожно поставили паровозик с Дедом Морозом на рельсы. – Нажимай кнопку! – скомандовала я. Ярик нажал, и паровоз, мигая разноцветными огоньками, двинулся по рельсам. Дед Мороз запел новогоднюю песню и начал двигать мешком на своем плече. – Мамочка… он такой волшебный! – сложив ладошки домиком, мой мальчик завороженно наблюдал за паровозом. – Волшебный, – не могла не согласиться я. А сердце сжалось от тоски. Поднявшись с пола, я подошла к окну. «Ну, где же ты, Макс?! Мы так тебя ждем! Ты нам очень нужен… Очень-очень!» Но за окном по-прежнему мела метель. Температура опустилась до минус восьми по Цельсию. Макса все не было, а я боялась ему звонить. Что, если он за рулем, и я его отвлеку от дороги? Дороги сейчас в ужасном состоянии! «Ты только возвращайся, ладно? Помоги своей маме с щенками и возвращайся», – мысленно просила я. В лежавшем на подоконнике телефоне всплыло сообщение от Эли. Эля встречала Новый Год с многочисленными родственниками в загородном доме и обещала мне писать сообщения между готовкой блюд и уборкой в компании мамы и бабушки. «Вер, она у меня его увела». И куча рыдающих смайликов. Я взяла в руки мобильник. «Галицкого? Кто?» – начала торопливо печатать ответ. «Драконша! Она его увела…» «Не может быть!» «Еще как может! Она угостила его жидкостью из маленькой бутылочки, и он не устоял перед ее золотым платьем и откровенными танцами!» «Гаванский ром» «Что?» «Она носит с собой Гаванский ром. Подливает его себе в кофе, чтобы взбодриться. Видимо, вчера немного переборщила».